Катю, пока она находилась в отпуске, позвали провести показательное занятие в ее родной танцевальной студии. Девушка уже больше пяти лет не была в любимых стенах танцевального зала и действительно соскучилась по своему прошлому. Урок она проводила для совсем ещё маленьких танцоров, которых родители привели за ручку на первую в их жизни дополнительную секцию. Наверняка со временем часть этих ребят выберет другое дело по душе, ведь танцы надо любить искренне и очень сильно, чтобы отдавать этому делу всего себя.

Полтора часа занятия пролетели как один миг. Катя даже успела вспомнить, как репетировала выпускной школьный вальс с ребятами из своей параллели. А сама танцевала в паре с Антоном. Сейчас та школьная любовь казалась почти нереальной, такой давней, забытой. Сердце было занято другим человеком. Тем, который чувствовал ее, понимал и был готов дарить совершенно нереальные эмоции. А как ей хотелось этих самых эмоций!

Она осталась в зале в гордом одиночестве и попросила ещё час времени, чтобы позаниматься одной. Предупредила об этом Артема, предложив заехать потом за ней.

Катя включила нужную музыку и решила немного потрудиться у гимнастического станка. Девушка, как и полагается, следила за своей работой в зеркале, но в какой-то момент повернулась к зеркалу спиной, растягивая правую ногу на верхней части станка. Мышцы за время перерыва в занятиях немного отвыкли, и Катя даже закрыла глаза, чтобы легче переносить боль от напряжения связок. Для неё сейчас существовало только собственное тело и музыка, окутывающая зал. Поэтому Катя никак не могла заметить появление в дверях Артема. А тот и не спешил заявлять о своём присутствии. Разувшись, он зашёл внутрь зала и со спины едва слышно подошёл к Кате. Девушка поняла, что он здесь, только когда его руки оказались на ее талии. Развернув лицо, она увидела его. Эти глаза глубокого серого цвета она не спутала бы с другими ни за что в жизни. Для неё Артём был парнем, в присутствии которого рушились все внутренние барьеры, сметались, как от ураганного ветра. Он очаровывал и сводил с ума, но ему с каждой секундой все больше хотелось верить и доверять.

Катя поняла, что стоит перед ним в несколько провокационной позе. Аккуратно поставила ногу на пол и повернулась к Артёму лицом. А он продолжал молчать. Ему казалось, что сказано уже достаточно слов, а дальше могут быть только чувства.

Он слишком долго ждал такую, как она. Девочку, живущую порывами собственной души. Ту, для которой нет пути назад, за что бы она не бралась. Неужели никто до него не смог увидеть в ней свет, который она посылает другим? Неужели она будет именно такой только с ним?

Черт, да он заждался ее. Ещё минута рядом с ней, прямо здесь, в этом небольшом зале, и ему сорвёт крышу от желания, до боли пульсирующего по венам.

Ему не хотелось больше сдерживать то, что нуждалось в выходе как можно скорее. Продолжая смотреть в его глаза, Катя вдруг почувствовала, что ее прижимают к станку, сопровождая это дело горячим и даже жёстким поцелуем. Она тут же поняла, что добровольно сдаётся в плен этому парню и взяла его за руки, а Артём моментально сжал ее ладони в своих. Они целовались долго, неприлично долго, продолжая испытывать терпение друг друга. Артём сдался первым. Он отпустил на свободу руки девушки, а своими сжал ее талию. Причём каким-то таинственным образом сделал это уже под футболкой. Легкий стон, слетевший с губ Кати, утонул в очередном поцелуе. А потом у неё и вовсе подкосились ноги, когда Артём почти опалил ее шею своим горячим дыханием и каким-то мурлыкающим голосом прошептал на ушко:

- Моя любимая кошечка.

Ее подкосившиеся ноги стали сигналом для Артёма, и он взял в свои руки не только инициативу, но и саму Катю. У абсолютно трезвой девушки сознание затуманилось как от нескольких бокалов вина. Она не понимала, что происходит, почему ее мягко уложили прямо на стопку матов в дальнем конце зала и почему Артём буквально вдавливает ее в эти маты своим весом. Она бы удивилась, если бы могла видеть со стороны, как сама хищным взглядом рассматривала красиво очерченный пресс Артема и татуированную руку, когда парень избавился от футболки. А уже через минуту они словно поменялись местами, потому что Катя и сама осталась в одном белье. Тема даже притормозил на секунду, позволяя себе оценить фигуру девушки и остался крайне доволен этим изучением. А Катя за время небольшой паузы успела вновь почувствовать легкое напряжение, которое тут же отразилось на ее лице.

Артём, заметив это, продолжил свои действия с удвоенной скоростью.

- Ты когда-нибудь могла себе представить, чем будешь заниматься в этом зале? – с легкой издевкой в голосе спросил он девушку.

- Тебе очень хотелось соблазнить меня в самом неподходящем месте?

- Я там еще списочек таких мест накидал, посмотришь потом?

- Дурак! – она искренне смеялась, не понимая, как только Артёму удаётся быть таким.

Катя не чувствовала ни капельки стеснения из-за того, что творилось сейчас между ними. Даже в ту секунду, когда с ее тела исчез последний тканевый барьер, предоставляя Артёму полную свободу действий. А потом, предвкушая самый горячий момент, Катя позволила себе закрыть глаза и зарыться в сладкую пелену ощущений. Но долго кайфовать с закрытыми глазами ей не позволили.

Артём внезапно прикусил ей мочку уха, заставляя вернуться в реальность.

- Кошечка моя, так дело не пойдёт, – смеясь, сказал он ей. – Я хочу, чтобы ты видела все.

Катя с невероятно довольной улыбкой на губах кивнула ему. А уже через несколько секунд, неожиданно даже для себя самой, скользнула ладонями вниз с груди Артема, прокладывая пальцами дорожку вплоть до резинки его боксеров. Брови парня удивленно изогнулись, а темно-серые глаза казались почти чёрными из-за расширенных зрачков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Меня нагло обманули, – выдал он Кате. – Это не котёнок, а дикая кошка, не меньше.

- Плохих мальчиков выбирают далеко на пай-девочки, – ответила Катя.

- Какое счастье! – последнее, что успел сказать Артём до того, как их захлестнула волна обоюдного и абсолютно счастливого сумасшествия.

Позже они вдвоём валялись на матах, переводя дыхание. Катя все ещё не могла поверить в то, что случилось. Но она была вынуждена признать, что ей понравилось. Настолько, что она не отказалась бы от «добавки».