с того самого дня, когда решил лететь на Кубу? Чем больше думал о Яне, тем глубже погружался в пучину противоречий на ее счёт и всех чувств, что она у меня вызывала. Не было изначально никакой игры. Вообще не было игры. Была только сильная симпатия с самого начала и фейерверк чувств к этой нежной и такой упрямой дикарке. Правда понял я это только сейчас.

Перевёл глаза к холодильнику и заметил детскую фотографию Яны, приклеенную на магнит. Она сидела возле родителей и улыбалась. Ей там на вскидку было лет четырнадцать, не больше. Улыбалась во весь рот и все втроем счастливые сидели на берегу моря. Вспомнил о своих детских фотографиях, и что после смерти матери убрал их все в альбом, чтобы не травили душу каждый раз. Вспомнил наш разговор с Яной, как она рассказывала, что ее мамы уже не было несколько лет в живых. А значит бабушек мы, к сожалению, не имели… И сам расплылся в грустной улыбке от проведенных параллелей. Вполне правильные мысли и реальная возможность, учитывая, что вчера я сорвался и забыл о контрацепции. Шумно выдохнул и направился к девушке в спальню. Померил ей температуру, та снова начала подниматься и вернулся на кухню, чтобы заварить себе чая. Позднее нужно сделать ей укол. Я честно говоря не мастак их делать. Но вероятнее всего, Яна и не почувствует ничего, потому что все время спала. А на завтра, если ей не станет легче, вызову медсестру. Пусть приезжает два раза в день и ставит уколы умелой рукой. Я же не садист какой так издеваться над красивым и впечатляющим местом девушки.

Заварил чай, спустился вниз, перегнал машину, понимая, что никуда я сегодня не уеду, даже если проснется и выгонять начнет, а к соседке загляну завтра утром. Вернулся в квартиру, снял с себя пиджак, расстегнул верхние пуговицы на рубашке, закатал рукава и сел за бумажки на кухне. Как бы не хотелось тоже принять горизонтальное положение, но работа сама себя не сделает.

Спустя часа два я вынырнул из бумаг, Яна все ещё спала. Обычно я не любил работать где-то вне офиса, даже домой никогда не брал документы, а в ее доме на маленькой кухне вполне уютно себя чувствовал. Позвонил в хороший ресторан и заказал еды для себя и куриного бульона для Яны. Даже если сегодня она уже не проснётся, то ничего страшного, перекусит завтра. Спустя ещё час привезли еду, я подошел к девушке и потрогал ее лицо. Она снова горела. Я решил ее разбудить и заставить выпить воды и лекарств. Прежде наверно нужно было сделать укол, может в таком состоянии она бы даже и не почувствовала дискомфорта и боли, но я элементарно боялся оставить на ее коже синяки от своих неумелых рук. Подумал с минуту, что лучше синяк, чем скорая и больница, и стянул с нее одеяло. Яна лежала в нижнем белье, я как смог раздел ее перед приездом врача. Коснулся горячей кожи и тяжело вздохнул. Где она могла подхватить такую простуду? Ещё никогда до этого момента я ни о ком не заботился кроме матери. Та много болела последние пять лет перед смертью. А я работал на нескольких работах, чтобы обеспечить ей врачей и лекарства.

Девушка никак не отреагировала на мои прикосновения, я слегка повернул ее на бок, присел рядом и взял с тумбочки ампулы и шприц, что оставил доктор. В худшем случае, скажу что это сделал не я. Нет, уколы я делал, но это было очень и очень давно. Аккуратно проделал все манипуляции. Яна лишь слегка скривила лицо, когда я вводил лекарство, а потом что-то тихо пробормотала.

До этого самого дня я даже и не думал, что способен испытать нечто нежное и трепетное по отношению к почти незнакомой для меня девушки. Хотя я не считал Яну незнакомой. Мне кажется ее я как раз и знал всю свою жизнь. А вчерашний секс… Окинул ее полуголое тело горящим взглядом и крепко стиснул челюсти. Даже если бы он вчера не случился, то позже это все равно было неминуемо. Меня тянуло к ней. С той самой первой встречи в спа-салоне. Сам все устроил и сам попал в капкан.

— Яна, — я слегка встряхнул девушку за плечо, но она никак не отреагировала.

Сходил на кухню за водой и лекарствами, и снова попробовал ее разбудить. Она слабо разлепила глаза, смотрела на меня затуманенным взглядом, словно находилась где-то далеко и ничего не соображала.

— Выпей, давай, — приложил чашку с водой к ее рту и заставил сделать несколько глотков. — Здесь жаропонижающее и обезболивающее.

Она сфокусировала на мне взгляд.

— Ты? — удивленно прошептала она и схватилась за горло. Поморщилась и закрыла глаза.

— Горло болит, — тихо пробормотала и взглянула на меня, будто я был виноват во всех ее бедах.

Взгляд обиженного ребенка, ей-Богу. Не знаю почему, но я улыбнулся. Вид беспомощной Яны мне, конечно, нравился, но видеть ее мучения было неприятно. Она смешно сморщила лицо и скривила губы в ответной ухмылке, передразнивая меня.

— Потерпи, завтра уже будет полегче. Доктор назначил антибиотики. Ты же ничем серьёзным не больна, патологии или ещё что? — решил уточнить на всякий случай.

Она качнула головой из стороны в сторону.

— Ну и хорошо, — не знаю почему, но снова улыбнулся. Глупо наверное, но за эти часы соскучился по ее обществу и дерзкому языку. Колючкой она мне нравилась больше.

— Я заказал еды, хочешь куриного бульона?

— Нет, спасибо, — прохрипела она. — Хочу умереть, а ты мне мешаешь.

Внутри разливалось тепло, смотрел на нее и снова поймал себя на мысли, что никогда ещё не испытывал таких нежных и трепетных чувств к девушке. Не хотел ни о ком заботиться. А о ней хотелось. И из головы всю дурь выбить в первую очередь.

— Потом благодарить ведь будешь, — смотрел на нее и улыбался.

— Спасибо. Это на случай, если ты все же решишь мне не мешать, — она потянула на себя одеяло, накрылась чуть ли не с головой. — Если ты не против я посплю ещё? — и даже выгонять не будет? Наверное ей и правда было не сладко…

— Конечно, ещё пару дней? — она недоуменно на меня взглянула. — Ты и так спишь весь день, но видно организм сильно ослаблен и тебе нужен сон. Спи…

Яна повернулась на бок сжалась в калачик и закрыла глаза. Я поднялся с кровати и направился на кухню. Посижу ещё немного с бумажками в таком