«К тому же ей придется частенько работать сверхурочно, в моем кабинете», — подумал Шеринг насмешливо. А вслух сказал:

— Ты знаешь, что иногда я задерживаюсь на работе до ночи. Ей придется тоже сидеть в приемной до ночи. Она готова на такие жертвы?

— Она готова на все, лишь бы работать в вашем концерне, — смущенно ответил Егор.

— Что ж… В таком случае пусть приходит и пишет заявление. Я ее возьму.

— Спасибо вам, Игорь Владимирович!

— Да не за что.

Шерингу вдруг стало тошно и сильно захотелось выпить.

— Слушай, — обратился он к Кремневу, — сгоняй в магазин, купи бутылочку хорошего коньяка.

— «Хеннесси»?

— Да. Давай, дружок, одна нога здесь, другая там.

— Хорошо, Игорь Владимирович.

Кремнев повернулся, чтобы идти.

— Подожди. — Шеринг достал из ящика стола недопитую бутылку. — Давай допьем остатки. Чего стоишь? Давай, садись за стол..

Егор двинулся к столу и робко присел на краешек кресла.

— Черт… куда подевались стаканы? — пробормотал Шеринг.

Кремнев с готовностью вскочил с кресла.

— Спросить у секретарши?

— Да не надо… Они где-то здесь…

Шеринг повернулся к тумбочке и пошарил в ней рукой. В этот момент тяжелая рука Кремнева опустилась ему на плечо. Шеринг не успел удивиться, а твердые пальцы бывшего оперативника сжали его плечо и хорошенько встряхнули.

Шеринг выронил стакан и испуганно обернулся.

— Ты чего? — спросил он.

— Вставай! — жестко сказал Егор.

Шеринг удивленно посмотрел на своего водителя, затем перевел взгляд на кресло. Почему он должен вставать с этого кресла? Что с ним не так?

— Эй, оглох, что ли! — заорал Кремнев. — Вставай, говорю!

Шеринг открыл глаза. Над ним нависала варварская физиономия Кремнева.

— Ну слава богу. Я уж думал, что ты умер.

— Такой хороший сон снился. Будто вы — мой водитель, и я решил повысить вам зарплату за хорошую работу.

— Не дождешься.

— Да… Хорошее с человеком случается только во сне. Для всякой дряни остается реальность.

Игорь Владимирович Шеринг никогда не был трусом. И под пулями в суровые девяностые ходил не раз. Случалось и самому стрелять. А однажды его даже взяли в плен и две недели продержали в, сыром холодном погребе, каждый день выбивая из него зубы и деньги. Зубы выбили, деньги — нет.

Так что к риску Шерингу, как и любому российскому бизнесмену, было не привыкать. Как там у Задорнова? «Запись из журнала приемного покоя: «Пациент — житель России. Других признаков насилия на теле не обнаружено»».

Однако события последних дней совершенно измотали Шеринга. Бесконечная гонка на выживание. Плюс — ранение в ногу. И чем все это закончится, одному Богу известно. Или дьяволу. Тому, который сидит в СВР и руководит действиями своего мускулистого беса Кремнева.

Шеринг покосился на своего конвоира.

Егор Кремнев был хмур и сосредоточен. Около часа назад они припарковали машину недалеко от церкви. Стянув Шерингу наручники за спиной и заклеив ему рот скотчем, Егор выбрался из машины и больше получаса где-то отсутствовал.

Вернувшись, стянул с Шеринга путы и осведомился:

— Как самочувствие?

— Как у трупа, — мрачно ответил олигарх. — Где вы были?

— Не твое дело. Кстати, насчет пистолета: не хочешь вернуть?

— Нет.

— Зачем он тебе — без патронов?

— Психологическое оружие тоже чего-то стоит, — угрюмо ответил Шеринг.

— Что ж, пожалуй, ты прав.

Наличие оружия Шеринга слегка приободрило. Держался он теперь уверенней, двигался вальяжнее, а в темных левантийских глазах появился стальной блеск. Теперь он действительно был похож на человека, не только присвоившего сотни миллионов баксов, но и сумевшего их отстоять в кровавой драке девяностых.

Егор снова стал думать о Маше.

Где она сейчас? Цела ли?.. Она женщина сильная и без сопротивления врагу не дастся. Значит, брали ее грубо. Могли избить, сломать руку, да мало ли что. Мужчина не любит, когда женщина сопротивляется, и звереет от этого еще больше.

А вдруг эти отморозки ее изнасиловали? Сопротивляющаяся женщина распаляет в мужчине не только ярость, но и похоть.

Размышляя об этом, Егор почувствовал боль в руке. Оказывается, он так крепко стиснул пальцы в кулак, что ногти вонзились в кожу, оставив на ладони несколько окровавленных полосок.

Ему вдруг вспомнился один случай. Было это лет пять назад. Маша в то время была замужем за интеллигентным, обаятельным парнем по имени Александр.

Егор зашел к ним вечером выпить чашку-другую чая, но за чаем последовало вино, за вином — водка, и в конце концов, вместо того чтобы около часа ночи убраться восвояси, Егор остался у них ночевать.

Егора тогда, так же как и сейчас, мучила бессонница. К тому же после всего выпитого начал одолевать «сушняк». Егор решил сходить на кухню и поискать в холодильнике чего-нибудь жидкого и холодненького.

Проходя мимо спальни супругов, он услышал негромкие голоса и остановился.

— Ты его не боишься? — услышал он голос Александра, мужа Маши.

— Кого? — не поняла Маша.

— Да этого своего Егора.

— А почему я должна его бояться?

— Не знаю. Просто у него во взгляде есть что-то такое… Короче, если бы я был режиссером и мне понадобился бы фактурный актер на роль наемного убийцы, я бы пригласил Егора.

— Тебе кажется, что он похож на наемного убийцу?

— А разве нет? Твой Егор — опасный человек. И я бы не хотел быть его врагом.

— Ох, Сашка, все ты выдумываешь. Просто ты ревнуешь.

— Я?

— Угу.

— К нему?

— Угу.

— Что за нелепые фантазии!

— Почему нелепые? Разве ты не можешь представить себе меня в его объятиях?

— Если он и стиснет тебя в объятиях, то лишь затем, чтобы сожрать. Как можно ревновать красивую, хрупкую женщину к пещерному медведю? Или к урагану? Или…

— Хватит сравнений. А тебе не кажется, что грубая сила, которая претит тебе как интеллигенту, может казаться женщине весьма и весьма привлекательной?

— Ага. Ты еще вспомни сказку «Красавица и чудовище».

— А почему бы нет?

— Ты это серьезно?

— Да нет, шучу, конечно. Можешь не беспокоиться. Я никогда не лягу с ним в постель, даже если он будет последним мужчиной на земле. Ты доволен?