— Да. Земляне прилетают на Пангею раз в месяц, чтобы приобрести нечто под названием "мань-ши". Она имеет для них большое значение, поскольку в обмен местным даются наши технологии.

— Что-то не самые передовые, — хмуро усмехнулся Демид.

— Да, думаю, они делают это специально — чтобы держать пангейцев на коротком поводке и при этом получать товар. Ну или просто не могут с собой привезти что-то слишком серьезное. Я поднималась на крышу. Там стоят солнечные батареи ну очень старого поколения — у нас такие уже не используют.

Чернов задумчиво потёр подбородок:

— Возможно, этим объясняется сочетание древности с элементами современности.

Софья вспомнила запряженные лошадьми экипажи с шинами из синтетической резины:

— Да, будто кто-то накидал в одну кучу вещи из разных эпох.

— Итак, местным нужны технологии, землянам — эта дрянь.

— Мань-ши, — поправила она.

— Мань-ши. Если местные получат нечто старое и вырванное из общего контекста технологического развития, то с одной стороны не смогут создать это сами, с другой будут зависимы на постоянной основе. Удобно.

— Но только не для самих пангейцев, — Софья подняла брови. — Они понимают, что недополучают.

— И хотят самостоятельности, — кивнул Демид. — Больше всего на свете им нужен двигатель. Возможно, чтобы построить свой самолет и полететь за так называемыми "людьми света".

— Ну да. Если бы мне приходилось продавать что-то имеющее спрос, я бы всеми силами хотела избавиться от посредника. Я бы добралась до конечного потребителя и сама бы с ним наладила контакты.

Демид вдруг улыбнулся и откинул светлую прядь волос, упавшую ей на лоб:

— Уверен, что так бы ты и поступила. Причем преуспела бы по всем статьям.

— Ровно как и вы, Демид Евгеньевич.

Его улыбка увяла. Задумчиво посмотрел в окно. Уже вечерело.

— Все получилось у нас логично, Сонь — через мгновение сказал он. — Только вот что за дрянь эта мань-ши…

***

Застегивая усыпанную бриллиантами сережку, Софья вышла из спальни, найдя в гостиной одетого в смокинг Демида. Он был столь ослепительно, столь мужественно красив, что в первое мгновение она чуть не споткнулась о несчастную шкуру зебры, лежащую на полу. Ночной бриз играл с его темными волосами, мягкий свет луны обнимал широкие плечи. Услышав шорох пайеток, Демид перевел взгляд с улицы на Софью. Моргнул, чувствую настигающую его колоссальную, нечеловеческую ярость. Он и не думал, что в Софье будут изъяны, но тайно надеялся, что найдутся хотя бы небольшие недостатки. Однако их не было! Целиком и полностью, от вьющейся пшеничной макушки и до розовых пяточек она была совершенна. Интересна, загадочна, свежа, сексуальна. Сказочная принцесса в откровенном платье. Обнаженные плечо и бедро. Тонкая талия, хрупкие запястья, белая шея. Синие глаза. Увидь он такое совершенство лет в 20, платья на ней бы уже не было.

— Ты, — Софья сглотнула, — ты смотришь на меня, как тогда, когда узнал про патент. Мне хочется убежать.

Она пробуждала в нем инстинкт охотника. Софья была женщиной с головы до пят и потому неосознанно вела себя так, что мужчина хотел ее, неистово.

Демид покачал головой, подошел к искусительнице, приподнял лицо за подбородок, чтобы встретиться взглядами:

— Ты путаешь.

Она усмехнулась:

— Злость с раздражением?

— С вожделением, — шепнул Демид и поцеловал.

Софья ждала мягкой нежной ласки. Такой же, как теплый вечер за окном. Но поцелуй Демида был страстным, голодным и почему-то отчаянным. Идеально очерченные губы смяли ее властно, собственнически. Одной рукой он обнял талию Софьи, а другой очертил женское тело, прошел вдоль всей фигуры, разжигая пожар. Затем откровенно прижал ее бедра к своим. Она почувствовала, вздохнула, встретив горячий, переполненный обещанием наслаждения взгляд зеленых глаз. И тотчас воспламенилась в ответ. Шагнула назад, повинуясь воле своего мужчины, села на стол. Демид заскользил ладонями по тонким женским щиколоткам вверх, поднимая платье, обнажая белую кожу. Тяжело дыша, Софья закрыла глаза, откинулась назад на локтях, запрокинула голову, тотчас ощутив теплые губы на шее. Мистер Чернов, как оказалось, обладал не только выдающимися умственными способностями, но и совершенно восхитительными талантами любовника. Пробралась хрупкими ладонями под лацканы смокинга, нашла там великолепно развитые грудные мышцы. Затем отправилась в путешествие вниз к ремню.

Тогда-то и подъехало к отелю проклятое ландо. Где-то далеко за парапетом балкона, постукивая копытами, заржали лошади.

— Пруу, — прикрикнул кучер.

Кто-то обменялся краткими репликами.

Хлопнула дверь.

— За нами, — тихо сказала Софья.

Демид прикрыл глаза, глубоко вздохнул:

— Катились бы они все.

Однако, сказав это, он тотчас отступил. Софья опустила ноги, платье скользнуло вниз на положенное место. Поправила бретельку.

Глядя на ее зацелованные губы, Демид сделал еще один шаг назад:

— Я сейчас вернусь. Без меня не уходи.

Дождавшись ее кивка, скрылся в уборной.

Стук в дверь раздался через несколько минут. Демид сразу вышел. Смокинг его был в полном порядке, а волосы напротив — в хаосе, из-за чего Чернов выглядел, как мажор-плохиш. Встретив взгляд Софьи, провел пятерней по шевелюре, но существенно поправить положение у него не получилось. Махнув рукой, прошел к двери, открыл.

Пришельцы наигранно улыбнулись, держа перед собой пистолеты:

— У нас заказ на доставку мистера и миссис Черновых в ресторан "Штиль".

— Мы готовы, — мрачно кивнул Демид.

Затем, взяв Софью за руку, шагнул за порог.

Ландо, лошади, даже одежда кучера — все было белым.

— Мы как будто на свадьбу едем, — усмехнулась Софья, глядя на проплывающие мимо пальмы, растущие вдоль дороги.

Демид был мрачен и задумчив.

— Как тебе в роли пиццы? — Софья не оставляла попыток растормошить мистера сердитого.

— Пиццы?

Кажется, получилось.

— Заказ на доставку господ Черновых, — процитировала она.

Демид обнял ее за плечи, прижал к своему плечу. Ландо мягко покачалось, объезжая препятствие. Закат отгорел, погрузив улицы в темноту. Редкие фонари тускло светили на изъеденный рытвинами асфальт. Демид выглянул. Военные продолжали сопровождать их, грамотно отрезая пути к отступлению.

Впереди показался подсвеченный фасад здания, обильно украшенного лепниной