Проходя мимо витрин брендовых магазинов, я просто вздохнула. Восторженные охи вокруг, а мне это неинтересно. Моя жизнь превратилась в какой-то омут, из которого одна моя часть желала вырваться и сбежать, а другая радовалась, что Гранд рядом. Мобильный телефон зазвонил, и я закатила глаза на входящий вызов. Просто сбросила, а затем ещё два раза. Пока на ближайшие полчаса меня не оставили в покое. Следующий уже был от Лайлы.

– Чего? – Недовольно буркнула я.

– Сама знаешь, чего, – так же ответила подруга. – Твой Гранд рвёт и мечет. Ты на время смотрела? Уже восемь!

– Ну и что, я не пленница. Я могу гулять, что и делаю. Передай этому дикарю, пусть отравится, – гневно высказалась я.

– Лив, да брось. Он же тут, он сотворил такую романтическую глупость, а ты только усложняешь всё, – возмутилась она.

– Усложняю? Романтическую? – Воскликнула я. – Ты ведь по своему желанию с Коулом, он никогда тебя не принуждал. Никогда! А Гранд пытается сломать меня. Он снова поспорил с Лестером, он снова решил доказать всем, что он крутой. Это не любовь, это издевательство!

– Оу. Ну, я ему сейчас репу почищу, – прошипела Лайла и отключилась.

Почему я так поступаю? Вы хоть когда-нибудь были униженны, когда-нибудь чувствовали отвращение к самой себе за любовь? Вы когда-нибудь желали человека так сильно, что сердце останавливалось? Нет? Тогда я вам расскажу, как это. Мне уже пора выплачивать гонорар за разочарование в Гранде. Как можно доверять человеку и принять его, после всего, что было между нами? Плюнуть на собственное достоинство? Никогда. Я хоть и глупая, импульсивная, глубоко зависимая от него, но не тряпка. Я не сдамся, буду бороться за себя. И когда он, наконец-то, будет уважать меня как личность, тогда и поговорим.

Я знала, где он живёт и, поймав такси, назвала адрес. Недалеко от пятой авеню, я могла бы дойти и пешком, но устала от внутренней борьбы. От этих двух куриц, сидящих во мне и кричащих с разных сторон. Я выжата до предела.

Открыв дверь, бросила на пол все свои пожитки и прошла в гостиную. Гранд сидел, положив ноги на столик, а в руках у него был бокал с виски.

– Где шлялась? – Грубо начал он.

Обидно, до паники обидно такое отношение. Я посмотрела на него и просто покачала головой на свой внутренний монолог.

– Прекрати, Ливи! – Закричал он, когда я шла к спальне. – Давай поговорим?

Я игнорировала его. Но это было сложно, когда идут за тобой по пятам, когда ты уже ощущаешь аромат его одеколона рядом и тепло, которое он может подарить. Прикосновения имеют память. Ты заведомо знаешь, что будешь чувствовать. Ты знаешь, какие у него ладони, какие губы и какое тело. Ты знаешь, что одно его дыхание в область шеи – и по коже пробегут мурашки.

– Так у нас ничего не получится, – продолжил он. – Или ты говоришь со мной, или завтра сидишь дома!

– Это всё, на что ты способен? На шантаж? – Усмехнулась я.

– Ты не даёшь мне возможность, чтобы я показал, что умею, – уже тише ответил он.

– Меня это не интересует, – бессовестно соврала я и повернулась. Пришлось смотреть в его глаза, чтобы он поверил.

– Я не спорил с Лестером. Кто тебе сказал эту чушь? Он? – Прошипел он.

Я только пожала плечами.

– Он сказал, чтобы я не подходил к тебе. И я ему ответил, что буду бороться с ним, если надо будет. Но ни о каком споре я не говорил! – Уже повысил голос.

– Почему я должна тебе верить, Кин? – Искренне удивилась я.

– Потому что… потому что я здесь. Я бросил своих людей в Лос-Анджелесе. Я тут, малышка, – ответил он.

– Ты хочешь, чтобы я тебе доверяла, верно? – Спросила я.

– Да.

– Тогда поговори с Патрицией, – выдвинула я условие. Слушала однажды разговор мамы и отца, по нему я поняла, что моя мачеха места себе не находит из-за того, что Гранд не желает с ней говорить. Даже я общалась с отцом, а Гранд не смог. И я хотела, чтобы он понял, что дороже семьи ничего нет.

– Нет, – фыркнул он. – Нет, Ливи. Я этого не сделаю.

– Она твоя мать, Гранд! – Всплеснула я руками.

– Она бросила меня, это она во всём виновата. Ты ничего не знаешь, а лезешь! Она оставила меня одного, она заварила эту кашу. Она виновата во всём! – Закричал он и, развернувшись, вышел из спальни.

– Гранд, стой, – пошла за ним.

– Я не хочу это вспоминать. Я не хочу знать больше о ней! Она рада, она живёт, а я? Посмотри, что она сделала со мной! – Продолжал он орать, и в стену полетела ваза. – Она сломала мою жизнь! Она заставила всех отвернуться от меня и радовалась этому! – Он пнул стол.

– Гранд, ты слышишь себя? Патриция ни при чём, – ужаснулась я.

– А ты слышишь то, что предлагаешь мне? – В мою сторону полетела подушка и ударила меня в живот. – Ни при чём?! Это она убила моего отца! Она запрятала меня в нарколечебницу, забрала тебя у меня, превратила меня в животное! Моя собственная мать! И я бы простил её, если бы она раскаялась. Но ей по хрен на своего сына. Она наслаждается жизнью с Хью. Она получила того, ради которого бросила свою кровь!

– Неприятно, правда? – Горько усмехнулась я, узнав такой исход событий. – Когда тебя заставляют, когда все вокруг от тебя отворачиваются. Ты и Патриция одного поля ягоды. Только она давала тебе свободу выбора, а ты никому её не даёшь.

– Что за херню ты несёшь? – Возмутился он. – Ты ни черта не понимаешь меня! Ты ничего не знаешь о моих чувствах!

– Думаешь? – Спокойно спросила я. – Я знаю тебя, Гранд. Ты не позволяешь себе отпустить прошлое, цепляясь за него. Оно даёт тебе силы ненавидеть. Ты просил прощения, помнишь? Так вот ты не имеешь права требовать от меня то, на что сам не готов.

– То, что я делал, это не сравнится с тем, что сделала моя мать! – Взревел он.

– Отнюдь, – покачала я головой. – Ты унизил меня дважды, ты играл моими чувствами. Ты причинил мне боль. Я не напоминаю о том, что из-за тебя я получила сотрясение, из-за тебя меня чуть не отравили, из-за тебя меня чуть не убили, из-за тебя я оказалась беременной. Мне продолжить?

– Нет, – процедил он.

– Так вот, прощение – это дар, которому надо учиться. Научи меня, потому что в данный момент я тебя искренне ненавижу. Я не вижу перед собой того человека, который улыбался мне и пел. Я не вижу этого блеска в глазах и той любви, о которой ты говоришь. Ты стал жестоким, даже к самому себе. Этого человека я отказываюсь знать и говорить с ним, а тем более разделить совместную жизнь, – вздохнув, я развернулась, чтобы уйти.

– Да что мне сделать, чтобы ты стала нормальной? Я уже перепробовал всё! Я бросил Аманду ради тебя! Я тут ради тебя! – В отчаянии закричал он.

– Мы отражение друг друга, Гранд. Подумай сам. Доброй ночи, – последние слова и звон разбившегося бокала за спиной.