– Надо было вас обоих оставить дома, – недовольно пробубнила Лайла.

– Какая ты добрая, я просто фигею, – язвительно заметила я.

– Коул, пошли, пусть эти двое сидят и напрягают друг друга своими физиономиями. А я хочу расслабиться с тобой, – подруга резко встала, и тут же последовал Коул за ней. Он быстро бросил деньги на стол, и я уже видела их удаляющиеся спины.

– Доволен? – Зло процедила я и повернулась к Гранду.

– Да, – просто ответил он.

– Когда ты перестанешь портить мою жизнь? – Сжав руки в кулаки, спросила я.

– Когда ты перестанешь вести себя как стерва? – Скопировал он мою интонацию.

– Ненавижу тебя, и сегодня я собираю вещи и сваливаю. И мне плевать на твои угрозы, – я, дрожащей от гнева, рукой схватила бокал с вином и залпом выпила его.

– Вперёд, – фыркнул он и проделал то же самое, что я минуту назад.

Официант принес наш заказ и удивился, когда остались только мы. Гранд попросил отнести ненужное на кухню, пообещав все оплатить. Ели мы в тишине. Зачем это всё, если никакого выхода из ситуации нет? Если я смотрю на него как на врага народа, а он ловит кайф от этого, считая, что выбрал самую удачную стратегию.

– Всё, я так больше не могу, – я первая сдалась и бросила салфетку на стол. – Хватит, Гранд, просто хватит. Нет сил так жить.

– Первая здравая мысль, – усмехнулся он.

– Ты сейчас издеваешься надо мной? – Возмутилась я.

– Нет, наслаждаюсь твоими глазами, духами и наблюдаю, как ты красиво ешь, – улыбнулся он.

– Что тебя так изменило, Кин? Ты не был таким четыре месяца назад, – нахмурившись, спросила я.

– Прошлое. Новый крах. Боль. Ты, – перечислил он.

– Тогда я прошу прощения, что превратила тебя в урода, который мучает людей, считая, что он имеет на это права. Я прошу прощения, что когда-то давно наши родители не поделили твою мать, а я узнала об этом и решила огородить тебя от правды. Я прошу прощения, что всю жизнь тебя любила. Даже после твоих чудовищных поступков и впоследствии видела в тебе единственного мужчину для себя. Я прошу прощения, что твой новый крах сделал из тебя морального придурка, нечестно пытающегося надавить на меня. Я прошу прощения, что я больше не хочу видеть тебя и знать, потому что понимаю, что это конец. Я прошу прощения, что я разрушила твои мечты. Я прошу прощения за то, что мы когда-то встретились, – я вскочила со стула и выбежала из ресторана, смахивая на ходу слезы.

Боль. Непонимание. Туман в голове.

Забрав из гардероба куртку, я вышла на холодный воздух. Никуда не хочу, ничего не хочу, просто задохнуться от своей внутренней гибели. И пошла, не обращая внимания ни на кого, только отдавая частички себя этому холодному городу. Возненавидела Нью-Йорк. Это город, в котором так быстро разбиваются мечты, что не успеваешь завернуть их в бумагу, уберечь и спрятать. Я не готова к такой жизни. Внутренняя борьба не давала мне оценить реальный ущерб своему здоровью и реакции тела, пока я шла.

Махнув на дороге, я поймала такси и назвала адрес.

«Ну как, помирились?», – пришло сообщение от Лайлы, а я снова всхлипнула.

«Нет. Я не знаю, как дальше быть. Всё настолько запутано, я готова выть от этих чувств. Это больше не мой Гранд, не тот, кого я так сильно любила. В нём что-то сломалось, что-то умерло. И я не вижу его, только тень от воспоминания»

«Еду домой»

«Отвалите от меня все!»

Все сообщения я стёрла, не желая, вообще, сейчас с кем-то говорить.

В итоге, психанув, я только отключила телефон и бросила его в клатч. Машина остановилась у знакомого дома, и я протянула деньги.

– Добрый вечер, миссис Кин, – неожиданное приветствие заставило меня остановиться перед мужчиной, открывающим мне дверь.

– Как вы меня назвали? – Переспросила я, думая, что наверняка ослышалась.

– Миссис Кин, – расплылся в улыбке швейцар, а я только зажмурилась, затем быстро прошмыгнула в освещённый холл.

Двадцать шестой этаж, и снова тихая квартира. Она была настолько мрачной и холодной, что я поёжилась. Серые стены, такая же мебель, техника… чувства.

Вздохнув на свои мысли, я разулась и прошлёпала в спальню. Горячая ванна, а затем соберу вещи, сниму гостиницу и просто возведу стену ото всех. А он… не верю, что когда-либо сделает то, что обещал. Хотя, сейчас я уже не знаю, во что верить.

Меня начало знобить, хотя вода в ванне была такой горячей, что кожа съёжилась, а от поверхности шёл густой пар. Но мне было так холодно до стучащих зубов. Надо выходить. Это потрясение. Сильное нервное напряжение сказывается на мне. Немного встала и тут же ухватилась за край ванны. В глазах резко потемнело, а в ушах появился неприятный шум. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Зажмурилась и снова упала в воду, расплескав её. Открыв глаза, я увидела всё слишком ярко. Красные точки на дрожащих ладонях, сочный белый цвет стен.

Передёрнуло от тошноты, подступившей к горлу, и новая попытка выйти из воды. Чуть не упала, но устояла на ногах. Держась за стену, пытаясь игнорировать яркие вспышки в открытых глаза, схватила халат и набросила себе на плечи.

Темнота встретила меня снова, и я остановилась.

– Блять! Совсем с ума сошла! Идиотка! Дура! Я уже не знал, куда ехать, чтобы найти тебя! – Голова взорвалась от громкого крика.

– Гранд, – одними губами сказала я, моргая. Мне необходимо было сосредоточиться. Но меня уже сильнее начало трясти.

– Ливи, – обеспокоенно подал голос Гранд и подошёл ко мне, обхватив за талию.

– Так, а ну-ка пошли, – он поднял меня на руки и быстро донес до постели.

Бережно положив на кровать, он укрыл меня одеялом, а я закрыла глаза. Нет, ощущения остались, только сейчас их было легче переживать в горизонтальном положении.

– Малышка, ты у меня такая дура, – тихий голос с хрипотцой, и знакомые пальцы убрали прядь мокрых волос с лица.

– Прости, – выдохнула я, яростно стуча зубами.

– Ты вся дрожишь, ты бледная, ты меня пугаешь, Ливи. Что с тобой? – Прохладная рука легла на мой лоб, а я готова была мурчать от облегчения.

– Блять, да ты горишь вся. На хрена полезла в ванну?! Необходимо вызвать скорую! Это плохо… чертовски плохо! – И снова возмущения.

– Поезжай туда, где ночевал. Со мной всё хорошо, – удалось перевернуться к нему спиной и сглотнуть неприятный горький ком во рту.

– Хорошо? Ты вот это называешь хорошо? Не хрен было голой ходить по улице. Ты когда-нибудь думаешь о последствиях? – Ругался Гранд, а я тяжело вздохнула.

– Я никуда не уйду больше, – тихо продолжил он.

– Гранд, всё. Я сейчас не готова снова ругаться. Иди, развлекайся, оставь меня одну. Завтра обещаю, уеду… это просто нервы, – каждое моё слово было продиктовано упрямым характером.