– Эй, Ранда! Держи на привязи своего ублюдка! Сегодня он избил моих сыновей. В следующий раз я сломаю ему ноги.

– А что, ты не в состоянии вырастить из своих сыновей мужчин? – насмешливо отозвалась Ранда. – Они даже не могут постоять за себя?

Взглянув на сына, она спросила:

– Ты и вправду побил сразу двоих? За что?

– Их было трое, – ответил мальчик. – Они называли меня ублюдком и сыном шлюхи.

– Это так и есть, тебе не на что обижаться, – проворчал мужчина.

– Завяжи узлом свой поганый язык, – с угрозой посоветовала ему Ранда. – Пожалуй, мой сын в состоянии поколотить и тебя так же, как твоих дохляков сыновей.

Сверху послышался смех. На подмостках стены стоял человек в черных одеждах клана псов. Махнув мужчине, он сказал:

– Эй, ты, пошел прочь.

– Но, господин… – осмелился было возразить тот.

– Пошел вон отсюда! – рявкнул воин.

Мужчина поспешно покинул крепостной двор. Воин клана спустился вниз и подошел к Ранде и ее сыну.

– Привет тебе, Ранда. Давно не виделись.

– Привет и тебе, Карденг, – отозвалась Ранда. – Я не знала, что ты в крепости.

– Я прибыл ночью и проспал весь день.

Карденг окинул женщину и мальчишку внимательным взглядом:

– Вижу, жизнь тебя не балует.

– А ты думал, за несколько лет что-то изменится? – Ранда горько усмехнулась. – Для всех я по-прежнему оскверненная женщина, шлюха, а мой сын ублюдок.

Карденг взял мальчишку за подбородок, задрал ему голову и пристально посмотрел в упрямые злые глаза.

– Как его зовут?

– Тангендерг.

Карденг хмыкнул и заметил:

– Имя, достойное конунга.

Еще раз окинув мальчишку взглядом, воин вдруг потребовал:

– Отдай его мне.

При этих словах мальчишка напрягся, настороженно глядя на мужчину снизу вверх, словно одинокий волчонок, обложенный охотниками в логове.

– Зачем он тебе? – спросила Ранда.

– Я воспитаю из него бойца. Здесь его заклюют.

– В Кем-Парне совсем перевелись мужчины? – усмехнулась Ранда. – Теперь вы набираете в свои отряды мальчиков?

Карденг пожал плечами.

– Как хочешь. Я предлагаю только один раз.

Он повернулся и, не прощаясь, зашагал прочь.

– Стой! – воскликнула Ранда.

Воин остановился.

– Я согласна, – тяжело выдохнула женщина.

Обняв сына за плечи, она взглянула ему в глаза и сказала:

– Ты отправишься с этим человеком, сынок.

– А ты, мама? – настороженно спросил мальчик.

Ранда покачала головой.

– Я не смогу. Карденг позаботится о тебе. Не бойся.

Мальчишка перевел взгляд на Карденга и спросил:

– Я стану воином?

– Да, – ответил Карденг.

– И смогу отомстить всем, кто обижает маму?

Карденг усмехнулся и кивнул.

– Конечно.

– Тогда я поеду с тобой, – просто решил Тангендерг.

– Вот и договорились. – Карденг снова кивнул. – Вы еще успеете попрощаться. Мой корабль отплывает утром. Ранда, на рассвете приведи сына на пристань. Мы отправимся в Кем-Парн, мальчик.

* * *

Над широкой поляной висел разноголосый гомон. На грубых скамьях, на поваленных стволах, на шкурах и циновках и просто на земле сидели десятки людей. Старейшины рода и лучшие воины племени сошлись на тинг.[7]Арамеи выбирали себе нового князя взамен погибшего Саратония.

Несмотря на шум и оживление, появление Аррелия, Хорруга и Аммата не осталось незамеченным.

– Зачем ты привел сюда чужеземцев? – неприязненно спросил Аррелия сотник Килоний. – Дела нашего рода их не касаются.

– Эти люди живут в моем доме! – с вызовом ответил Аррелий. – Хорруг был с нами в походе, а жрец залечивал наши раны.

Сотник нахмурился. Он хотел было еще что-то сказать, но его опередил Одмий, глава совета старейшин.

– Вы можете остаться… все, – разрешил старец.

– Только помалкивайте, – проворчал Килоний.

Одмий вскинул посох, призывая собравшихся к тишине. Однако полного внимания к себе старец не добился, шум стих ненамного. Вряд ли в этом можно было усмотреть неуважение к старейшине рода – обсуждался очень серьезный вопрос, и собравшиеся арамеи были не в силах сдерживать себя. Зачастую подобные сходы заканчивались побоищем, когда стороны не могли договориться.

Хорруг тихо спросил Аррелия:

– Разве титул князя не передается по наследству?

– Если есть достойные наследники, – ответил тот. – У Саратония остался единственный сын, и ему всего пять лет. Поэтому приходится избирать нового князя.

– Я слышал, что и в землях кадангов раньше избирали вождей, – заметил Аммат.

– Это было в давние времена, – ответил Хорруг. – Сейчас избирают лишь конунга, да и то советом вождей.

– Конунга? – недоуменно переспросил Аррелий.

– Верховного вождя, – пояснил Хорруг.

– Нашему стаду тоже не помешал бы верховный вождь, – хохотнул арамей, указав на своих соплеменников.

Хорруг задумчиво потеребил бородку, словно слова Аррелия натолкнули его на какие-то размышления. Повернув голову в сторону Аммата, он обнаружил, что дромид пристально смотрит на него. Ничего не сказав, жрец отвел взгляд.

Между тем Одмий, так и не дождавшись тишины, продолжал прерванную речь:

– Сын почившего в ногарской земле Саратония слишком мал, чтобы принять на себя обязанности отца. Но наш род не может обойтись без предводителя. Среди мужей племени много достойных воинов, и один из них – сотник Килоний.

– Этого следовало ожидать, – усмехнулся Аррелий.

– Считаешь его недостойным? – поинтересовался Аммат.

– В сметливости и расчетливости ему не откажешь, но на поле брани лично я предпочел бы другого предводителя. Более решительного.

Хорруг молча наблюдал за спорами арамеев. Среди одобрительного гула в поддержку Килония слышалось немало голосов, не желающих признавать сотника своим князем.

– И долго они будут спорить? – хмуро спросил Хорруг.

– Могут и за три дня не договориться, – ответил Аррелий. – В племени много отличных воинов, но, честно говоря, не представляю, кто из них мог бы возглавить род.

– Даже ты?