– Что скажешь, дружище?

Хорруг задвинул свой меч в ножны, которые вручил ему Аммат у храма Дромидиона, и произнес:

– Ножны подходят.

– И это все, что ты можешь сказать?! – опешил Аррелий.

– Еще скажу, что нам пора домой. Наш поход слишком затянулся.

– Согласен, – рассмеялся Аррелий.

Отставив опустевшее блюдо, Аммат вытер губы ладонью и произнес, обращаясь к Ние:

– Благодарю за стол, хозяйка. Ты достойная хранительница очага.

Кроме них за общим столом сидели Хорруг, Аррелий и Минессис.

– Твоей похвалы достойна не только я, – с улыбкой заметила Ния.

– Вот именно, – ревниво подтвердила Минессис.

Аррелий расхохотался.

– Да ты больше мешала ей!

– Какие же вы все-таки дикари, – оскорбленно сказала Минессис.

– Почему ты все время называешь нас дикарями?! – неожиданно возмутилась Ния.

– Не принимай это на свой счет, – миролюбиво ответила ногарка. – Я говорю не о тебе, а об этих мужланах.

– Один из этих мужланов сохранил мне жизнь и вернул свободу, а другой мой брат, – заметила Ния.

– Не обижайся, но разве я не права? – не унималась ногарка. – Вы живете в дикости. Разве это жилище подобает человеку? Хлев какой-то. А ваши манеры…

– А разве в Хоруме все жили во дворцах? – спросила Ния. – Ты когда-нибудь бывала в домах тех, кто кормил тебя и других правителей города? Что касается манер, твои ногары пресмыкаются и лебезят перед теми, кто стоит выше них и сильнее, но безжалостно истязают тех, кто оказывается в их власти. Особенно хорошо это знают женщины, побывавшие в ногарском рабстве. Может, мы и дикари, но у нас нет рабов.

Сказав это, Ния поднялась из-за стола и покинула дом. Аррелий схватил кинжал и всадил его в поверхность стола – Минессис едва успела отдернуть руку.

– Не лучше ли тебе прикусить свой язык, благородная ногарская госпожа? – свирепо прорычал Аррелий.

– Действительно, иногда тебе стоит помолчать, – произнес молчавший до сих пор Хорруг.

– Я чего-то не знаю? – осторожно спросила Минессис.

– Моя сестра была рабыней при одном из ногарских легионов, и ваша солдатня развлекалась с ней, как хотела, – угрюмо произнес Аррелий. – Запомни, я не люблю, когда моей сестре напоминают об этом. В следующий раз вырежу тебе сердце, и это не пустая угроза.

Минессис побледнела.

– Я запомню, – пообещала она.

В ее голосе не слышалось испуга, чего можно было ожидать, да и бледность вряд ли была вызвана угрозой Аррелия. Несмотря на заносчивость, ногарке все же не было чуждо сострадание к чужой боли. Поднявшись из-за стола, она вышла из дома вслед за Нией.

– Ты воспринимаешь то, что произошло с твоей сестрой, более болезненно, чем она сама, – заметил Аррелию Аммат. – Ния сильная женщина, она давно уже справилась с тем, что ей пришлось пережить. Не стоит и тебе терзать себя сверх меры.

– Может быть, ты и прав, – с тяжелым вздохом ответил арамей. – Но я никогда не забуду, что не смог уберечь свою сестру, не защитил честь семьи.

– Прошлое нам неподвластно, – заметил дромид. – Изменить можно только будущее. Если будешь постоянно оглядываться назад, не заметишь того, что впереди.

Аррелий усмехнулся.

– И откуда ты все знаешь, парень?

Аммат рассмеялся.

– Всего не может знать никто, даже я, скромный служитель богов. А твои женщины помирятся. У Минессис несносный характер, но, должен признать, тебе с ней повезло.

Аррелий развел руками.

– Ну, раз ты так говоришь…

Оба расхохотались.

Снаружи послышался стук копыт и конское фырканье.

– Эй, есть кто в доме?! – крикнул кто-то.

– Зайди и посмотри сам! – рявкнул в ответ Аррелий.

В дверь всунулась бородатая физиономия.

– Мир вам! – приветствовал всех бородач. – Кто из вас Аррелий?

– Это я, – ответил хозяин дома. – Можешь зайти в мой дом целиком.

Бородатый рассмеялся и вошел внутрь, захлопнув за собой дверь.

– Кто ты такой и чего ради притащился на ночь глядя? – поинтересовался Аррелий.

– Мое имя Кеноний, я из рода Ранниев. Жена нашего князя рожает.

– При чем здесь я? – усмехнулся Аррелий. – Не знаю, что сказала жена вашего князя, но уверен, что отец ее ребенка не я.

Кеноний усмехнулся в ответ.

– Вижу, ты очень веселый человек. В другое время охотно посмеялся бы с тобой, но сейчас не до того. Жена князя не может разродиться. Повитухи ничем не могут ей помочь. Мы слышали, что в твоем доме живет чужеземный жрец, знающий толк в знахарстве…

– Больше не надо слов, – прервал гонца дромид. – Я Аммат, жрец Дромидиона. Я все понял. В путь.

Оба вышли из дома, вскоре послышался удаляющийся стук копыт.

– Пойду посмотрю, как бы там наши женщины не передрались, – пробормотал Аррелий, направляясь к выходу.

– Скорее уж одна из них подерется с тобой, чем с другой, – с усмешкой заметил Хорруг.

Аррелий рассмеялся и вышел за порог. Вскоре в дом вернулась Ния и принялась собирать посуду со стола. Хорруг молча сидел за столом, наблюдая за женщиной.

– Ты никогда не говорил, почему покинул родину, – неожиданно произнесла Ния, поймав на себе его пристальный взгляд.

– Я бежал, – просто ответил Хорруг с обычной мрачностью.

– Почему? – снова спросила Ния.

На этот раз Хорруг ответил не сразу. Тяжело вздохнув, он немного помолчал и наконец произнес:

– Потому, что боялся. Боялся того, что совершил. Боялся за свою жизнь. В своем страхе я забыл о тех, кто был близок мне, кому я был дорог. Пока я скрывался в чужих краях, моя мать погибла в океане, пытаясь добыть себе пропитание, того, кто заменил мне отца, уничтожили, моего учителя убили.

Ния ахнула и прикрыла рот ладошкой.

– Но почему? Что ты сделал?

– Я убил человека, – глухо ответил Хорруг.

Он смотрел Ние прямо в глаза, что, по всей видимости, давалось ему нелегко, отчего взгляд становился еще более жестким.

– Это был первый человек, павший от моей руки. С тех пор я уложил многих, лица погибших стираются из памяти с их последним вздохом, а его я помню до сих пор. Я убил его ни за что. Он не был моим врагом, я даже толком не знал его. Он напал на меня с кинжалом за то, что я изнасиловал его сестру. Их отец был верховным вождем кадангов.

Ния побледнела еще больше и опустилась на скамью, словно силы разом оставили ее.