– Не смей трогать моего мужчину, ублюдок! – гневно прошипела Минессис.

Тряхнув головой, Аррелий поднялся на ноги и ударом кулака отбросил раненного ногаркой воина в сторону. Минессис мгновенно протянула арамею оброненный им клинок.

– Не ожидал от тебя, – прохрипел Аррелий, вновь вступая в бой.

– Не обольщайся, дикарь, – сердито ответила Минессис. – Просто хочу сама разорвать твою поганую глотку.

– Повременим с нашими любовными утехами, – хохотнул Аррелий, отстранив женщину себе за спину.

В ходе сражения Хорруга и его спутников оттеснили к дальней стене храмового зала. Минессис чуть ли не на себе пришлось тащить вконец обессилевшего дромида.

– Да очнись же ты, никчемный мешок дерьма! – злилась Минессис, пытаясь привести Аммата в чувство.

– Не хочу омрачать наше веселье, но мы совсем по другую сторону от выхода, – прорычал Аррелий. – И на пути у нас полсотни ублюдков!

– Либо выйдем отсюда, либо умрем здесь, – с мрачным спокойствием отозвался Хорруг.

– Богатый выбор, – усмехнулся Аррелий.

Неожиданно хишимерские воины отступили назад. Царь Азгадер злорадно рассмеялся.

– Оглянитесь, придурки! – в ужасе взвизгнула Минессис.

Хорруг и арамеи обернулись. Сложенная из массивных каменных блоков стена пришла в движение, по ней прошла волна, словно это был тряпичный занавес. Вслед за этим вся стена зашевелилась, в ней, как барельеф, проступали очертания странных фигур.

В следующий миг из стены вышло огромное существо, похожее на двуногого ящера. Ростом зверь превосходил людей почти в два раза.

– Тот, – произнес Аммат.

– Прими от меня жертву, великий владыка! – воскликнул Азгадер, вскинув руки и склонив голову.

Жрецы повторили его жест, хором произнося заклинание.

Тот коротко проревел и приблизил морду к людям, щедро принесенным ему в дар последователями культа. Демилий, скорее от страха, чем от решимости, ткнул клинком в морду ящероподобного божества. На лезвии меча осталась черная кровь, однако из раны не пролилось ни капли – бог мира мертвых сам был мертв. Тем не менее рана тут же затянулась, а Тот, яростно взревев, обрушил на паренька переднюю лапу. Отец едва успел оттолкнуть Демилия в сторону. Острые когти ящера, величиной с добрый кинжал, выбили осколки из каменных плит пола.

Захватив другой лапой Минессис, Тот отшвырнул женщину назад, себе за спину. Ударившись о стену, Минессис почувствовала не твердый камень, а что-то мягкое, будто живое, хотя и холодное. Из стены тут же высунулись несколько высохших рук, обтянутых желтой пергаментной кожей. Схватив женщину за плечи, руки, пояс, бедра, руки мертвецов потянули ее в стену. Минессис завизжала от ужаса, силясь вырваться из жутких обьятий.

Аррелий устремился ей на помощь. Он отсекал желтые руки, ломал их, пытаясь вырвать Минессис из стены, но все новые и новые конечности появлялись из ожившего камня, а вскоре уже и сам Аррелий был захвачен обитателями иного мира.

Ударом шипастого хвоста Тот отшвырнул к живой стене и Торония с Демилием, где оба так же немедленно были схвачены десятками мертвых рук.

– Меч! – крикнул Аммат, обливаясь потом от перенапряжения. – Хорруг, протяни мне свой меч!

Хорруг протянул дромиду конец своего клинка, стоя перед Тотом совершенно открытым и глядя в безжалостные глаза бога Смерти. Аммат высвободил руку из рукава и сорвал повязку. Хорруг невольно перевел взгляд на жреца. Даже глаза Тота, как ему показалось, слегка округлились от удивления. Правая рука дромида светилась ослепительным белым пламенем. Аммат приложил ладонь к клинку Хорруга, и сталь вспыхнула холодным белым светом.

– Лишь сердце связывает его с нашим миром! – воскликнул Аммат. – Лиши его этой связи!

Хорруг решительно шагнул вперед и взмахнул мечом. Тот яростно взревел и рванулся навстречу дерзкому смельчаку. Клинок вращался в руках Хорруга сверкающей молнией, отбивая удары когтистых лап, а самому ему пришлось проявить отменные ловкость и сноровку, чтобы не попасться в мощные челюсти свирепого божества.

Раскинув передние лапы, Тот коротко взревел, словно призывая кого-то. Стена за его спиной, где все еще отчаянно боролись за свою жизнь спутники Хорруга, вновь всколыхнулась и зашевелилась тысячами тел, словно муравейник.

Стремительным прыжком Хорруг бросился к Тоту и ударом меча рассек грудь чудовища. Белый свет угас на клинке и вспыхнул с новой силой на краях открывшейся раны в теле Тота. Бог мертвого мира снова взревел. Не колеблясь ни мгновения, Хорруг сунул руку прямо в рану.

Из глоток хишимеров, наблюдавших за битвой их бога с простым смертным, вырвался вопль ужаса, когда Хорруг вырвал из груди Тота пульсирующее черное сердце. Ящер покачнулся, взревел в последний раз и опрокинулся на спину. Тело божества охватило призрачное сияние.

Десятки рук, пытавшихся утащить спутников Хорруга в свой мир, вдруг оставили свои жертвы и втянулись назад в стену. Арамеи наконец вырвались из страшных объятий живой стены и отбежали прочь. Минессис прижалась к груди Аррелия, дрожа от пережитого ужаса.

Свечение, охватившее тело Тота непроницаемым густым туманом, вдруг потоком сорвалось с места и исчезло в стене, оставив на плитах пола голый скелет ящера. Стена всколыхнулась в последний раз и вновь приняла свой обычный вид.

– Бог смерти ушел в свой мир, – сказал Аммат, поднимаясь на ноги.

Выглядел жрец значительно лучше, чем прежде – нездоровая бледность и синева под глазами исчезли, на щеках начал проступать румянец.

Хорруг повернулся к застывшим в растерянности хишимерам и громко произнес:

– Сердце вашего бога в моей руке! Прочь с дороги!

Никто не проронил ни слова в ответ. Воины Азгадера и жрецы молча расступились в стороны. Хорруг и его спутники беспрепятственно покинули стены храма. Люди снаружи испуганно расступались, с ужасом взирая на живое сердце мертвого бога, пульсирующее в руке Хорруга.

Вскоре храм Тота и приверженцы мрачного культа остались далеко позади, путников укрыла ночь.

– Что мне делать с этим куском мяса? – спросил Хорруг. – Разрубить?

– Отдай его мне, – потребовал Аммат.

Забрав у Хорруга сердце Тота, дромид бережно завернул его в тряпицу, которой недавно была перевязана его рука.

– Что с тобой, жрец? – недоверчиво спросила Минессис. – Совсем недавно ты умирал на глазах, а сейчас снова стал живчиком.

– Я нес силу Дромидиона, – ответил Аммат. – Простому смертному не дано выдержать мощь богов. Еще чуть-чуть, и я, наверное, умер бы. Но силой Дромидиона мы одолели Тота.

– Мы? – переспросил Тороний и усмехнулся. – Лично я сам чуть не расстался с жизнью и могу сейчас разговаривать только благодаря этому упертому парню.

Аррелий хлопнул Хорруга по плечу.