Глава 39

Они лежали на белых шелковых подушках молча, глядя друг друга. Солнце уже вовсю ярко заливало своим предательским светом комнату, не давая им скрыть свои смущенные лица во тьме. Кто же первый прервет эту странную, почти ощутимую на ощупь, тишину?

– Глава, я…

– Тсс, назови меня по имени еще раз, – Глава коснулся пальцами ее распухших от поцелуев губ.

– …Солману, – Мако произнесла его имя шепотом, как нечто запретное, и закрыла лицо руками, нервно захихикав.

– Еще, но теперь громче. Я не расслышал, – он так мило улыбался, что если не знать про его выдающуюся личность, можно было бы подумать, что он главный герой какого-нибудь женского романа из Низшего мира. Кто бы вообще мог себе представить, что когда Глава расслаблен, а таким его еще ни разу никто не видел, на минуточку, то он будет похож скорее на щеночка, которого, все хотят потискать, чем на грозного волка, одного из трех повелителей Медианного и Низшего миров.

– Солману, Солману, Солману! – она произносила его имя каждый раз все громче. В третий раз получился и вовсе крик. Она опять закрыла лицо руками и громко рассмеялась.

– Глупышка, – синеглазый волк провел рукой по ее волосам, нежно расправляя их.

– Что же мы теперь будем делать? Мне нужно вернуться назад, пока Наставник не проснулся, – при воспоминании о нем у Мако засосало под ложечкой. Как же плохо она с ним поступила. Если он узнает, это разобьет ему сердце. Как он там сейчас? Но, с другой стороны, он обидел ее сегодня ночью, был с ней очень груб. Можно ли сказать, что она ему отомстила? Нет, она совсем не хотела ему мстить. Ей было его очень жалко. Что же она наделала?

Видя, что Мако загрустила при упоминании Каро, Солману нахмурился.

– Он проспит еще день-два. Пусть сегодняшний день пройдет без его тени между нами, хорошо? Завтра я верну тебя домой.

Почему-то при этих словах Мако ощутила легкое разочарование. Он так просто ее вернет? Но она лишь кивнула в ответ, ответив на его улыбку своей.

Это был первый день в ее жизни, когда Наставник не мог контролировать ее, и она могла делать, что хочет. Да, пусть так и будет, сегодня она будет делать все, что хочет! И это был первый раз в жизни Главы, когда тот взял отгул на работе, оставшись дома.

Сладостная нега пронизывала стеклянный дом насквозь, сливаясь с телами и душами его сегодняшних обитателей. Если бы можно было останавливать время, то оно непременно остановилось бы сегодня, давая шанс возлюбленным побыть вместе подольше.

Но так как время остановить не под силу ни одному божеству, и даже всем вместе взятым, влюбленные упивались каждой минутой этого чудесного дня, занимаясь любовью и пропитывая друг друга взаимной нежностью.

Солману оказался замечательным любовником. Он отлично понимал, чего хочет ее тело в тот или иной момент, подстраиваясь под его желания и даря ей доселе неведомые ощущения, открывая для нее новые точки наслаждения. Может, все же правду про него говорили, что у него было множество романов? Откуда он так хорошо знает, как доставлять удовольствие женщине? Она постаралась выбросить эти мысли из головы, поймав себя на чувстве ревности, жучки которого потихоньку начинали грызть ее заполненное счастьем сердечко. Не сегодня, только не сегодня. И она снова погрузилась в пучину темно-синих глаз Солману, не в силах выбраться оттуда, да и совсем этого не желая.

Вечером, когда солнца клонились к закату, обессилевшие, но очень счастливые, они лежали в теплой воде в просторной мраморной ванне. Мако прислонилась к груди Солману, положив руки на его руки, которые покоились на бортиках.

– Я не хочу, чтобы этот день заканчивался, – Мако повернула голову в сторону лица Главы.

Он обнял ее, сжав в тугое кольцо ее хрупкое девичье тельце, наклонился и поцеловал в губы.

– Я тоже не хочу. Но сейчас неспокойное время. Мы с Каро не можем пока противостоять друг другу, мы должны защищать этот мир, это наше прямое предназначение. Я обещаю тебе, как только мы решим вопрос с Запретным миром, я заберу тебя у него. Хорошо?

Конечно, Глава был прав. Нельзя было сейчас им ссориться, и уж тем более драться, растрачивая драгоценную энергию, в которой так нуждается в этот момент их мир. Но все же, она почувствовала легкие порезы на своей душе от клинка разочарования. В ответ она опять просто кивнула ему, не найдя в себе сил что-то сказать.

Его крепкие руки, обнимавшие ее минуту назад, начали ласкать ее грудь, теребя за соски. Горячие губы и язык шаловливо заигрывали с мочкой уха, от чего мурашки наслаждения побежали по всему ее телу, пробуждая уснувший ненадолго вулкан желания внизу живота. Его правая рука опустилась к запретному месту, нежно поглаживая теплую и мягкую плоть. Она ощутила, как в спину ей начал упираться пульсирующий и уже достаточно упругий половой орган Солману, разжигая огонь страсти в ней еще сильнее.

Вот его пальцы нащупали тот самый бугорок. Она сильнее откинулась назад, выгнув спину животом наверх, издавая в этот момент громкие сладостные стоны.

– О, моя девочка, ты так меня заводишь, – он ввел средний и указательный пальцы в ее лоно, большим продолжая надавливать на выступающую плоть. Горячие губы опустились на такую же горячую шею. Комната наполнилась ароматом страсти двух влюбленных сердец.

Он отпустил ее и наклонил вперед, поставив на четвереньки. Поняв, чего он хочет, она ухватилась руками за бортики ванной. Он вошел сзади, придерживая ее за таз. Эта поза доставляла ей огромное удовольствие, поэтому она лишь сильнее выпятила ягодицы, прогнув спину вниз.

Она отпустила сознание, полностью перестав себя контролировать. Стоны вырывались из нее все громче и громче, побуждая Солману делать все более резкие и глубокие движения. Вот его рука опять потянулась к набухшей от возбуждения плоти. Еще, еще чуть-чуть… На мгновение она замолчала, наслаждаясь моментом выхода потока, сносящего все на своем пути, очищающего разум и душу, взорвавшись в конце громким криком. Он закончил вместе с ней, прижав ее ягодицы к себе так близко, войдя в нее так глубоко и замерев на мгновение, наслаждаясь тем же потоком, который уносил в сладостные дали их влюбленные сердца.

Глава 40

Перед рассветом Глава, как и обещал, отнес Мако обратно. Все также завернутую в одеяло и босую. Она сидела у него на спине, держась за его могучую шею и