Я кивнула в сторону своей комнаты, где, как зверь в клетке, метался взад-вперед титан. Мы все ждали Сета, чтобы начать, а Роман продолжал озабоченно переставлять вещи с места на место, объясняя это необходимостью создать «идеальную атмосферу для гипноза». Он поправлял светильник и передвигал кресло для гипноза: то выставлял его в центр комнаты, то оттаскивал в сторону, где больше тени. Мы бросили давать ему советы, он был слишком взвинчен и раздражителен.

Наблюдая за Романом, Хью нахмурился.

— Даже не знаю. То, что он просил меня сделать… ну, это довольно просто, основная техника. А вот ожидаемый результат немного странен. Я почитал кое-что об этом на неделе, и честно сказать… не уверен, сработает ли это.

Я продолжала пребывать в неведении относительно того, что такое «это», и запаслась терпением. Вскоре приехал Сет, радостно и оптимистично настроенный. После визита Картера состояние Андреа заметно улучшилось, и это сказалось на всех в доме. Я каждый день складывала крестом пальцы, чтобы Ад не послал кого-нибудь испортить то, что сделал Картер. Сет слегка приобнял меня и поцеловал в губы — еще один знак хорошего настроения, ведь обычно он проявлял сдержанность в присутствии посторонних.

— Ты упустила развлечение, — сказал он мне. Сегодня Сет был одет в футболку с персонажами фильма «Принцесса-невеста». — Я возил Кендалл и близняшек за рождественскими покупками. Они купили Яну подержанные «Метаморфозы» и «Кандида».

— А ему они нужны? — спросила я. — То есть это, конечно, прекрасные книги, но я никогда не думала, что Ян такое читает.

— Ну, это не бестселлеры на волне мейнстрима, как некоторые книги на распродажах, так что вполне в духе его претензий на элитарность. Он любит ходить в кафешки на задворках — в каких ты, естественно, никогда не бывала, — и изображать, что читает контркультурную литературу. Он будет рад появлению нового материала.

Веселье Сета улетучилось, как только он вступил в гостиную с ее приглушенным светом и увидел Романа, который опять переставлял кресло. Заметив меня и Сета, Роман остановился и посмотрел в пространство между нами.

— Я не знаю, какой звуковой фон лучше подойдет, поэтому загрузил кое-что на свой айпод. У меня есть шум океана, музыка ветра и белый звук.

Хью пожал плечами.

— Мне без разницы. Не меня же будут гипнотизировать.

— Я не вполне уверен, что поддаюсь гипнозу, — сказал Сет. — Но если звук не имеет значения… х-м-м, а там есть крики чаек с шумом океана?

— Да, — сказал Роман.

— Тогда включай океан.

Роман послушно включил запись, комната наполнилась звуками, похожими на шипение радиоприемника, когда ловишь волну; едва ли это был нейтральный, успокаивающий фон.

— Может, сделаешь потише? — осторожно предложила я. — Ты же понимаешь, Сет не должен успокоиться до того, чтобы уснуть во время сеанса, но и мешать музыка не должна.

Роман выглядел озадаченным, но Сет согласно кивнул, и звук был убавлен. Я не до конца понимала, как гипнотизирование Сета соотносится с великими планами Ада, но, пока Роман считал это необходимым, Сету придется вызвать огонь на себя. Он быстро пожал мне руку и улыбнулся, пытаясь меня подбодрить. Сет не любил ввязываться в дела бессмертных, но согласился участвовать в этой безумной затее ради меня. Следуя указаниям Романа, Сет сел в кресло и откинул спинку. Хью поставил стул рядом с Сетом, а мы с Романом поместились в углу гостиной. Гипноз требовал полной сосредоточенности, никаких отвлекающих моментов вроде посторонних в помещении, как мы. Я даже заперла кошек в своей спальне: вдруг Обри и Годива захотят вспрыгнуть на колени Сету во время сеанса.

— Ну вот, — произнес Хью, прочистив горло. — Ты готов? — Гипнотизер вынул маленький блокнот, исписанный неразборчивым почерком. Раньше я не замечала, чтобы Хью пользовался такими низкотехнологичными приспособлениями.

— Готов, как всегда, — бодро ответил Сет.

Хью бросил отрывистый взгляд на нас с Романом, возможно, в надежде, что мы в последний момент отступимся, а потом уткнулся в блокнот.

— Хорошо, закрой глаза и сделай глубокий вдох…

Мне известны базовые принципы гипноза, и прием, с которого начал Хью, не представлял из себя ничего нового. Хотя Сет и шутил, мне, по правде говоря, было интересно: можно ли его загипнотизировать. Как писатель, он активно интересовался мелкими подробностями жизни и окружающего мира; иногда ему бывало трудно сосредоточиться на чем-нибудь одном. Конечно, он мог отбросить все посторонние мысли и углубиться в работу, и вскоре именно эта его способность вышла на первый план. Несколько минут по просьбе гипнотизера Сет размеренно дышал, и стало заметно, что он все больше расслабляется. Я даже подумала было, что он уснул, когда Хью начал задавать вопросы. Сет отвечал ровным голосом, глаза его при этом были закрыты.

— Я хочу, чтобы ты перенесся в прошлое, — говорил Хью, — в воспоминания — из времени, когда тебе за тридцать, туда, где тебе двадцать с небольшим. А теперь подумай о годах учебы в колледже, о старшей школе. — Хью сделал паузу. — Ты думаешь о старшей школе?

— Да, — ответил Сет.

— Хорошо. Отправляйся дальше во времени. В среднюю школу. Затем в начальную. Ты можешь вспомнить время до школы?

Сет ответил не сразу.

— В лодке с отцом и Терри. Мы на озере.

— Что они делают?

— Ловят рыбу.

— А ты чем занят?

— Смотрю. Иногда помогаю держать удочку. Но больше просто смотрю.

У меня в животе что-то сжалось. Я не до конца понимала стратегию Романа, но мы слушали воспоминания, и в этом было нечто очень личное, Сет становился таким уязвимым. Отец Сета исчез, когда мальчику было лет тринадцать, и поэтому Сет редко говорил о родителе. Было как-то неправильно заставлять его делать это под гипнозом.

— Двигайся дальше назад. Можешь вспомнить еще что-нибудь? Самые ранние воспоминания? — беспокойно спрашивал Хью; его нервозность резко контрастировала с абсолютной отрешенностью Сета.

— Нет.

— Попытайся, — сказал Хью. — Попытайся продвинуться еще дальше назад.

— Я… я на кухне, в нашем первом доме, сижу на высоком стуле. Мама кормит меня, в дверь входит Терри. Он бежит к маме и обнимает ее. Его не было весь день, и я не понимаю, где он пропадал.

Могу предположить, что в школе. Я попыталась приложить к этому воспоминанию представления о возрасте, используя то, что мне было известно о разнице в годах между братьями. Как долго детей кормят на высоких стульях? И насколько мал он был, чтобы не иметь понятия о школе? Три года? Два?

— Отлично, — сказал Хью. — Это очень хорошо. Теперь двигайся еще дальше. Вспомни что-нибудь из еще более раннего времени.

Я нахмурилась, полагая, что это уже перебор. Я не эксперт по памяти и способностям смертных, но, кажется, однажды читала, что два года — этот тот возраст, когда начинают формироваться воспоминания. В Сете тоже, похоже, шла внутренняя борьба, он слегка нахмурился, хотя других признаков напряжения не наблюдалось.