— Сет, — попыталась я унять его снова. Или, может, следовало назвать его Кириакосом? Я не знала. — Пожалуйста… Я люблю тебя. Я всегда тебя любила. То, что произошло… это была… случайность…

Сет искоса злобно посмотрел на меня.

— Наша с тобой встреча точно не была случайной.

— Я никогда не собиралась…

— Вырвать мое сердце? — закричал Сет. — Разрушить мой мир? Мою жизнь?

— Роман, — вкрадчиво сказал Хью. — Может, лучше дать ему время переварить все это.

— У нас нет времени, — ответил Роман. — Ад не станет медлить, особенно если они узнают о том, что мы раскопали. Если мы собираемся спасать Джорджину…

— Меня не волнует! — снова прокричал Сет, на этот раз с еще большей горячностью. — Мне наплевать, что станет со всеми вами, и, разумеется, мне совершенно безразлично, что будет с ней. Вероятно, это меньше того, что она заслуживает.

— Она тебе ничего плохого не сделала, — сказал Роман. — Была тебе верной подружкой, насколько я видел.

— Сет, — взмолилась я, понимая, что Роман еще не во все вник. — Я… прости меня. Это было так давно. — Мои слова звучали ужасно, ужасно неуместно, но Сет стучался в те двери, которые я отчаянно старалась запереть накрепко, потому что таившееся за ними причиняло слишком сильную боль.

— Для тебя — может быть, — сказал Сет. — Это случилось много столетий назад, в одной твоей жизни. Но для меня… все, что вы, ребята, вытащили из меня под гипнозом, все это теперь здесь — все эти жизни… воспоминания… все у меня в голове одновременно. Для меня это случилось не «ох как давно», а как будто только вчера! Все эти чувства, эта боль…

— Это пройдет, — сказал Хью, но голос его прозвучал так, будто он был не слишком уверен в своих словах. — То, что ты вспоминал, еще свежо, к тому же тебя вывели из транса неправильно. Подожди. Или… если хочешь, я могу снова загипнотизировать тебя, и ты все забудешь.

— И ее забуду? — резко спросил Сет. — Забуду, какой продажной дрянью она была по отношению ко мне?

— Сет… — На глаза навернулись слезы. — Прости меня. Прости. Если бы я могла вернуть все назад, я бы это сделала.

— Какую часть? — спросил он. — Ту, в которой ты доказала, что наш брак для тебя пустое место? Или те бесчисленные случаи, когда ты лгала мне и разбивала мне сердце? Ты хоть представляешь, что я чувствую? Каково это — пройти через всю цепь страданий за один раз? Может быть, ты переступишь через все это и больше ни о чем не вспомнишь, но для меня это реально!

— Для меня тоже. Я… я люблю тебя, — только и смогла сказать я, но этого было явно недостаточно. Куда подевалась моя очаровательная бойкость в речах? Моя способность выпутаться хитрым словом из любой ситуации? Я была слишком поглощена чувствами и боялась посмотреть в глаза Сету, зная, что это означает встретиться взглядом со всеми мужчинами, которых я когда-то любила. Я хотела показать ему, как мне горько, и объяснить, что от долгой жизни мои чувства ничуть не притупились. Вероятно, им просто требовалось больше времени, чтобы пробиться сквозь защитную оболочку и начать терзать и казнить меня. Я хотела дать ему понять, что я испытывала, когда согрешила в тот первый раз; ведь это была поспешная и глупая реакция на чувства, с которыми я не могла справиться, будучи всего лишь напуганной молодой женщиной. Я хотела объяснить ему, что большая часть моих поступков с тех пор, особенно когда я отталкивала других любовников, объяснялась желанием и неумелой попыткой защитить их.

Я так много всего хотела сказать ему, но у меня не хватало слов или смелости, чтобы произнести их. Поэтому я молчала, а из глаз моих текли слезы.

Сет глубоко вздохнул, силясь сдержаться.

— Хью, отпусти меня. Я не стану бросаться на нее. Я не хочу иметь с ней ничего общего. Просто хочу пойти домой. Мне надо выбраться отсюда.

— Нет, — сказал Роман. — Он нам нужен. Нам нужны еще сведения, чтобы понять, в чем суть контрактов.

— Хью, отпусти его. — Я едва узнала собственный голос. Роман посмотрел на меня, как на сумасшедшую, и повторил:

— Он нам нужен.

— Он сделал достаточно, — произнесла я ровным голосом. В голове эхом отдавались слова Сета: «Я не хочу иметь с ней ничего общего». — И мы над ним покуражились достаточно. — Никто не шелохнулся, тогда я взглянула прямо в глаза Хью. — Делай, что сказано. Отпусти его.

Хью посмотрел в пространство между мной и Романом, а потом принял решение. Держа Сета за руку, он протащил его мимо нас и подвел к двери. Роман так легко не хотел уступать. Он сделал несколько шагов по направлению к Хью с Сетом, а я не сдвинулась с места. Я не обернулась, даже когда хлопнула дверь. Хью вернулся, и Роман плюхнулся на стул с досадливым вздохом, говоря:

— Ладно, он успокоится, тогда и поговорим.

— Не думаю, что он собирается успокаиваться, — произнесла я, уставившись в пустоту. «Я не хочу иметь с ней ничего общего».

— Он просто сейчас в шоке, — сказал Роман.

Я не ответила. Что отвечать, если Роман не знает и не может понять всех перипетий нашей истории. Он не видел, какое лицо было у Кириакоса после моего предательства; на нем отразилась глубочайшая печаль, какая способна привести человека к самоубийству. Отчасти поэтому я и стала суккубом — использовала свою душу, чтобы купить для него покой в форме забвения. Это был единственный способ спасти его. Но если сейчас он все вспомнил, если он действительно переродившийся Кириакос… тогда нет, он не «просто в шоке». Я поступила с ним поистине ужасно, и его ярость нельзя считать беспричинной.

У меня по спине пробежала дрожь при мысли о неразрывной связи, которую я ощущала с Сетом: мне всегда казалось, будто я его знала всегда. Объяснение нашлось, и очень простое: я действительно знала его всегда. Жизнь за жизнью. Я всегда ощущала, что мы связаны накрепко и от нашего единства возникает нечто большее, чем просто мы двое, — нечто великое и ужасное.

Хью подтащил стул, сел напротив меня и взял мою руку.

— Дорогая, клянусь тебе, я не представлял, что случится такое.

Я с искренним чувством пожала ему руку в ответ.

— А что, по-твоему, должно было случиться?

Хью глянул на Романа.

— Он спросил, могу ли я загипнотизировать Сета и вызвать у него воспоминания о прошлом. Я понятия не имел, для чего это нужно. Черт, я вообще не думал, что это сработает и в результате кто-то прогуляется по девяти эмоционально разрушенным жизням. По десяти, поскольку теперь мы испоганили ему и эту.

Я ощущала пустоту внутри, болезненную пустоту; обернулась к Роману, удивляясь, что еще способна вести разумную беседу, когда весь мой мир только что рухнул.

— Откуда ты знал, что это случится? Как ты все это просчитал?

— Я просчитал только часть этого, — сказал Роман. — На самом деле это твой спор с Сантой натолкнул меня на мысль. Ну, о том, что этот парень переживал, как это Санта раздвоится и будет находиться одновременно в двух разных местах? — Титан ухмыльнулся и провел рукой по волосам. — Я стал думать о том, как все говорили, что с твоим контрактом все в порядке, а Эрик упомянул второй контракт. Мы уже выяснили: Ад хочет разлучить вас с Сетом, но почему? И тогда я подумал: а не похоже ли это на историю с Сантой? Сами по себе ваши контракты не вызывают вопросов, но вот вместе не сходятся, тут что-то не так.