Он хотел сжимать в объятиях ее обнаженное тело. Хотел ощущать прикосновение ее шелковистой кожи к его разгоряченной плоти. Хотел вдыхать ее запах и слышать, как ее губы шепчут его имя в момент экстаза.

Он хотел схватить ее в охапку, посадить в седло и умчаться на Рейдере, оставив позади ферму, Чарли, Джолли, изнурительную работу и весь остальной мир. Найти укромное местечко в буйных зарослях у подножия скал, где они могли бы отбросить все запреты и разделить радости, известные только любовникам.

Короче говоря, он хотел Хелен Кортни.

И подозревал, что причина ее растущей раздражительности связана скорее с ним, чем с летней жарой. Курт не сомневался, что ее тоже влечет к нему.

Но Хелен не желала в этом признаться даже самой себе. И не допускала мысли, что может испытывать что-либо, кроме ненависти и презрения, к янки.

Наступил конец июля.

И еще одна душная ночь на восточном побережье Алабамы.

Курт даже не пытался лечь спать. Что толку? Стоит ли ложиться в постель только для того, чтобы ворочаться без сна, рискуя разбудить Чарли?

Его губы тронула улыбка. Чарли нашел новый способ охлаждаться в постели. Не без помощи Джолли, разумеется.

– Хочешь, научу? – спросил Чарли.

– Еще бы!

– Ладно! Просто наблюдай за мной, – заявил мальчик. – А потом… потом… сделаешь сам.

В мгновение ока Чарли избавился от ночной рубашки. Оставшись в одних трусиках, он забрался на постель, улегся на спину и потянулся за солонкой, которую предусмотрительно поставил на ночной столик.

Это была довольно объемистая солонка, наполненная вместо соли водой. Чарли щедро побрызгал себя и рассмеялся от удовольствия, когда прохладные капельки осыпали его руки, ноги и грудь. Курт тоже рассмеялся.

Чарли вручил ему солонку, и Курт обрызгал собственную грудь и руки.

– Здорово! – заметил он.

– Я же говорил! – воскликнул мальчик.

– Да, сэр, думаю, этот фокус сработает, – сказал Курт, задув лампу.

Фокус не сработал.

Как и следовало ожидать. Чарли заснул, как только погас свет, но его отцу повезло меньше. Капельки воды еще не высохли на его коже, когда Курт поднялся, вышел наружу и присел на крыльце.

В теплом, насыщенном влагой ночном воздухе висел дурманящий аромат магнолий. Чувственная нега южной ночи усиливалась от сознания, что Хелен спит одна в большом темном доме. В нескольких шагах от него.

Такая желанная и такая недосягаемая.

Курт скрипнул зубами, представив себе, как поднимается на веранду и бесшумно проскальзывает в открытые двери ее спальни. Как забирается в ее постель. Как занимается с ней любовью. Как ее влажное, разгоряченное тело сладострастно движется по его скользкой от пота плоти.

Курт вскочил на ноги.

Сжав кулаки, чувствуя, как непроизвольно напрягаются мышцы живота, он зашагал по направлению к заднему двору.

Хелен лежала в темноте, изнемогая от жары. Неподвижный ночной воздух был пропитан сладким ароматом магнолий. От духоты она не могла уснуть.

Беспокойно ворочаясь, она не находила себе места, чувствуя, что больше ни минуты не может оставаться в постели.

Ее мучения усугублялись сознанием, что Курт Нортвей спит в своей пристройке. Разгоряченное лицо Хелен вспыхнуло еще жарче, когда она представила себе, каково это – целоваться с ним. Уже не в первый раз ее посещали подобные фантазии.

Хелен не сомневалась, что его восхитительно мужественный рот способен доставить женщине бездну наслаждения. Интересно, как он целуется? Нежно или страстно? Или его поцелуй – волнующее сочетание того и другого? Ей показалось, что она никогда в жизни ничего так не желала, как испытать поцелуй Курта Нортвея.

Ужаснувшись собственным мыслям, Хелен села на постели и потянулась к резной деревянной шкатулке, стоявшей на ночном столике. Вытащив украшенный камеей овальный медальон, она прижала его к дрожащим губам. А потом еще долго сжимала в пальцах медальон с крохотной фотографией Уилла внутри.

Но когда она убрала медальон, другой предмет, лежавший на ночном столике, привлек ее внимание. В лунном свете тускло поблескивала перламутровая заколка для волос.

Не то рыдание, не то вздох вырвался из ее груди, когда она взяла в руки изящную вещицу. Вспоминая, как Курт улыбался в тот вечер, когда вручил ей подарок, Хелен прошлась пальцами по гладкой поверхности. Затем, повинуясь безотчетному порыву, откинула с лица тяжелые пряди волос, подняла их вверх и закрепила перламутровой заколкой.

Она закрыла глаза и тряхнула головой, но это не помогло. Как бы крепко она ни зажмуривалась и как бы отчаянно ни старалась выбросить из головы грешные мысли, воображение по-прежнему рисовало образ смуглого красавца янки, страстно прильнувшего к ее губам.

Скрипнув зубами, Хелен вскочила с постели.

Босиком, в одной ночной рубашке, она вышла на залитую лунным светом веранду.

* * *

Курт обошел темный дом и направился через передний двор к новой лестнице, ведущей на берег. Перепрыгивая через две ступеньки, он быстро спустился к воде.

В небе ярко светила луна, посеребрив черную гладь залива. Ступив на узкую полоску песчаного пляжа, петлявшую вдоль крутого склона, Курт направился к каменистым выступам, вдававшимся в воду неподалеку от ступенек.

Раздевшись догола, он проворно забрался на скалу и нырнул в глубокие воды залива.

Он плыл, рассекая темную воду, пока не выдохся, и только тогда устало повернул к берегу. Выбравшись на прибрежные скалы, он растянулся на гладкой каменистой поверхности, чтобы отдохнуть и отдышаться, прежде чем пускаться в обратный путь.

Положив подбородок на сложенные руки, он лежал на скале, созерцая искрящиеся в лунном свете воды залива, усыпанное звездами небо и далекие огни Мобила, мерцающие на противоположной стороне.

Курт взглянул на серебристый песок внизу, резко поднял голову, и глаза его округлились…

С лестницы спустилась Хелен.

Курт лихорадочно схватил брюки и прикрыл обнаженные чресла. Его первым побуждением было окликнуть ее и извиниться за свою наготу. Затем он понял, что находится слишком высоко, чтобы оказаться в поле ее зрения. Если он закричит, она может испугаться. Лучше сидеть тихо, чтобы она не догадалась о его присутствии.

Хелен была босиком, в одной ночной рубашке. Распущенные золотистые волосы свободно падали на плечи, отливая серебром в лунном свете. Она повернула голову, и в ее волосах блеснул какой-то предмет. Сердце Курта учащенно забилось, когда он понял, что это подаренная им заколка.

Глядя на нее с высоты, он задавался вопросом, может ли реальная женщина быть настолько прекрасной, или это всего лишь иллюзия, рожденная магией лунного света.