сил старался не отставать, его мозг изо всех сил пытался переключиться с того, что он бы спал с парнями, на ублюдка, которым он был в постели прошлой ночью.

Лёгкий ветерок поднял чёртову пыль на его пути, когда он шёл через парк. Он услышал скрип навеса и звон консервной банки. Любопытные глаза изучали его из-за разорванных занавесок, но никто не рискнул выйти наружу. Люди, которые прятались здесь, узнали нескольких мафиози, когда увидели их.

Если он хотел уйти, то это был идеальный шанс. Он мог бы сказать ей, что это был просто секс. Ей будет больно, но она справится с этим, потому что она сильная, храбрая и красивая, и он был чертовски уверен, что найдутся десятки мужчин, желающих занять его место. Он мог бы пресечь эти незаконные отношения в зародыше и вернуть её к нормальной жизни, как он сделал в ту ночь у реки, только на этот раз он мог сделать это, не запятнав свою душу.

— Это было… — Он посмотрел на её красивое лицо, на морщины беспокойства на её лбу, на едва заметный шрам, пересекающий линию её подбородка, на губы, которые никто никогда не целовал, пока она не разрушила его стены и не вытащила его наружу. К чёрту десятки мужчин. Она принадлежала ему. И он принадлежал ей, со всей своей уродливой, измученной душой.

— Неправильно, — сказал он, выпуская воздух, который он не осознавал, что задерживал.

— Ты оттолкнул меня. — Она переплела свои пальцы с его. — Для меня это тоже нелегко. Я не знаю, хочу ли я этого или к чему я это веду. Ты знаешь, как я отношусь к Коза Ностре. Мне потребовались годы, прежде чем я была готова помириться со своим отцом, и посмотри, что произошло. Меня затащили обратно в мир, из которого я уже дважды убегала.

Да, так оно и было, но на этот раз она не убегала от этого, она владела этим. Она не пряталась, она шла рядом с ним.

Они дошли до дальнего восточного угла трейлерного парка, и он изучил два вагончика перед собой. Вокруг одного были посажены цветы, сломанная статуэтка гнома и крошечный разбрызгиватель, поливающий небольшой участок травы. Другой был покрыт пылью, и снаружи не было ничего, кроме сломанного садового стула. Он послал Майка и Паоло на разведку и крепче сжал руку Грейс, заставляя её ждать рядом с ним.

— У вас есть минутка, босс? — Майк жестом отодвинул его от Грейс и понизил голос, чтобы слышал только Рокко. — Два голоса в трейлере со стулом, — сказал Майк. — Может быть, три. Они говорят не на английском. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что они албанцы.

— Грейси. — Рокко оглянулся через плечо туда, где он оставил Грейс, ожидающую на безопасном расстоянии. — Майк думает, что он, возможно, нашёл твоего брата. Я войду первым и удостоверюсь, что это безопасно. Подожди шестьдесят секунд, затем отправь Тому сообщение.

— Хорошо. — Она вытащила свой телефон, и будь он проклят, если его сердце не сжалось от выражения надежды на её лице.

— Оставайся с ней, — сказал он Майку. — Помни, что я сказал.

Не дожидаясь ответа, он подошёл к трейлеру и пинком распахнул дверь.

В течение нескольких секунд он оценил ситуацию. Трое мужчин. Оружие. Наркотики. Нет Тома. Он вздохнул с облегчением и обратил своё внимание на албанцев, выполняющих, как и он, работу, за которую никто не хотел браться. Они работали на семьи Коза Ностра, у которых не было собственных силовиков, а также на русскую мафию, наркобаронов, уличные банды и любых других слабаков, которые не хотели пачкать руки.

Если бы Грейс не была снаружи, он бы просто застрелил двух ублюдков, а затем использовал некоторые творческие методы допроса, чтобы получить необходимую информацию от третьего, прежде чем отправить его присоединиться к своим друзьям. Албанская мафия была худшими из худших — профессиональными преступниками, которые специализировались на смерти и пытках, — и мир стал бы лучшим местом без них.

Но он уже почти потерял Грейс, когда она была свидетелем его насилия раньше. Теперь у него был второй шанс, и он не собирался его упускать.

Он схватил первого попавшегося чувака и разбил ему голову о стену. Он бросил вращающегося подельника, ударив ботинком в челюсть другому парню, сидящему за столом. Краем глаза он заметил движение слева от себя, но к тому времени, как он повернулся, третий албанец уже вытащил пистолет.

Безвыходное положение.

— Кто ты такой, чёрт возьми? — спросил албанец.

— Я ищу грёбаного пропавшего мальчишку. — Он оглядел трейлер, заметив спортивную сумку, полную наличных, пятна крови на полу, несколько игл и упаковок порошка, а также три телефона.

— Здесь нет никого. — Хлыщ с пистолетом рассмеялся над собственной шуткой, явно думая, что одержал верх, потому что у него был пистолет.

Идиот.

У Рокко тоже был пистолет, и он мог сделать три выстрела, прежде чем ублюдок нажмёт на курок, но сегодня албанцу повезло, потому что он собирался найти ненасильственное решение проблемы.

Как по команде, один из телефонов на столе завибрировал. Он оглянулся и увидел имя Грейс.

— Где ты взял этот хренов телефон?

— Кто хочет знать?

— Рокко Де Лукки хочет знать. — Он схватил ближайшего парня с пола и приставил пистолет к его голове. — Три секунды и он труп.

Треск. Албанец застрелил своего друга, и чувак стал мёртвым грузом в объятиях Рокко. Рокко упал на пол, когда вторая пуля разорвала тишину, и, падая, сам нажал на спусковой крючок.

Снаружи Грейс выкрикнула его имя.

— Блядь! — Он выкатился из-под мёртвого тела и уставился на двух мужчин, лежащих на полу. — Я, блядь, не хотел никого убивать сегодня.

Третий парень лежал на кровати без сознания, его рот был полон крови и зубов. Несчастный. Но он всё равно смог бы говорить. Он схватил сумку и деньги, а также телефон Тома и направился к двери.

— О Боже мой. — Грейс подбежала к нему. — Что случилось? Ты в порядке? Ты весь в крови. Том был там?

Его тело всё ещё бурлило от адреналина, и он неожиданно отреагировал на мягкое тёплое тело Грейс, прижавшееся к нему, когда она заключила его в объятия. Он пошевелил бёдрами, стиснув зубы, когда его эрекция прижалась к ней. Как чертовски неуместно. Он только что убил двух албанцев. Сейчас было не время заводиться. Но потом он никогда не обнимался после драки, и это было чертовски приятно.

— Тома там не было. Нашёл его телефон.

— О нет. — Она прижалась к нему, и он