– Спасибо тебе, любовь моя.

– Ага, – не без злорадства заметила девчонка, не спеша надевать куртку, – вот я и вижу тебя испуганным… Олег, тут так красиво, да встань же, посмотри!

– Ни за что, – решительно сказал я, с ужасом думая, что мне придется перед тем, как спускаться, посмотреть вниз.

– Ты правда очень боишься? – Танюшка обернулась ко мне, и лицо у нее было уже не насмешливым, а немного удивленным и раскаивающимся. – Оле-ег… ой, прости, я же… правда, что ли?!

– Нет, я шучу так, – сердито ответил я, берясь рукой за бортик. Мне пришлось сделать усилие, чтобы встать. – О-ох-х…

– Не смотри вниз! – Танюшка подняла мой подбородок. – Вокруг смотри!

Я глубоко вдохнул, стараясь не обращать внимания на то, какие круги описывает в пустоте «гнездо». И посмотрел вокруг…

…А было и правда красиво. Вокруг на многие километры лежали острова и островки, прихотливо разделенные прямыми и извилистыми линиями проток разной ширины. Я видел, как тут и там буквально кишит жизнь, как бегут в океанские протоки ручейки и речушки…

– Красиво, правда? – Танюшка положила мне руку на плечо, прилегла на нее щекой.

– Очень, – признался я.

– Три десять! – раздался крик Кольки, и я посмотрел вниз. Пересилил себя, отвел взгляд от лодки и вновь поднял глаза к горизонту.

– Парочка! – крикнул Джек с кормы. – Что там видите?!

– Вижу открытую воду! – весело крикнула Танюшка, и секундой позже я тоже увидел далеко впереди, за лесистыми островами, широкий океанский простор.

* * *

– Откуда он взялся? – пробормотал Вадим. Я плохо видел его лицо – туман делал предметы плохо различимыми уже на расстоянии вытянутой руки, путал и искажал звуки. На носу возились, слышалась приглушенная ругань – там вновь спускали лодку. Джек настоял на этом, упирая на то, что лучше еле ползти, чем разбиться на мелях у Кейп-Кода.

– Тут часто бывает так, – отозвался Джек. – Ладно, пойдем понемногу… Принесите кто-нибудь поесть сюда.

Девчонки философски готовили ужин. Я перехватил полосу копченого сига и, усевшись рядом с Сергеем у борта, чиркнул ногтем:

– Пополам?

– Давай, – он резанул складником. – Пожуем под туман.

Басс мурлыкал где-то неподалеку – не поймешь, то ли рядом, то ли на носу, то ли на корме:

– Опускается ночь – все чернее и злей,

Но звезду в тучах выбрал секстан.

После жизни на твердой и грешной земле

Нас не может пугать океан…

Подошел и сел Вадим. Мы отломили ему по куску копчушки, молча передали.

– Не ворчи, океан, ты не так уж суров.

Для вражды нам причин не найти.

Милосердный Владыка морей и ветров

Да хранит нас на зыбком пути…

– Двинулись, – ухнул туман голосом Олега Крыгина – он был в лодке.

– От тебя, океан, мы не прячем лица,

Подымай хоть какую волну.

Но того, кто тебя не пройдет до конца,

Без упрека прими в глубину…

Туман ползал слоями над палубой. На носу, кажется, негромко переговаривались те, кто еще не взял себе поесть…

– После тысячи миль в ураганах и мгле

На рассвете взойдут острова.

Беззаботен и смел там мальчишечий смех,

Там по плечи густая трава… —

Игорь передохнул (до нас донесло короткий выдох) и продолжал:

– Мы останемся жить навсегда-навсегда

В этой лучшей из найденных стран.

А пока… среди туч нам сияет звезда —

Та, которую выбрал секстан.

– Хорошая песня, – негромко заметил Сергей.

– Сам знаю, – откликнулся Басс из тумана.

Подошел Йенс. Немец хмурился.

– Я сейчас был на левом борту, – сказал он так, словно речь шла о какой-то дальней стране. – Мне там что-то не нравится.

– Мне и на правом борту не очень нравится, – философски ответил я.

Йенс сердито посмотрел на меня и продолжал:

– У меня такое ощущение, что там что-то движется. Вровень с нами.

– Ладно, пошли глянем. – Я встал и вслед за Йенсом пересек палубу.

– Смотри. – Он взялся рукой за борт. – Внимательно…

– Ничего там нет, – сказал я, но притих, вглядываясь в движение пластов тумана. А про себя подумал, что если так вслушиваться, то можно вообще черт-те что услышать. Впрочем, пока я слышал только привычно-успокаивающие звуки на когге…

Стоп!!! Я подался вперед. На миг мне показалось, что движение тумана как бы разбавилось неким другим движением. Почти таким же плавным, но более… вещественным, что ли?

– Да, там что-то есть, – выдохнул я, расстегивая кобуру нагана. – Не пойму что?

– Или кто… – прошептал Йенс.

Я дернул плечом:

– Не пугай.

– Я серьезно.

– Может быть, чужой корабль? – Я снова вглядывался, вслушивался – и не прогадал. Вновь то же самое движение… – Нет, не корабль…

– Поразительно точно подмечено, – прошептал Йенс. – Что делать?

– Тревога по кораблю! Левый борт! – заорал я, стреляя в стремительно приближающееся движение – казалось, туман обретает плотность, превращаясь в молниеносно раскрывающийся цветком букет белесых щупалец. – Ой, блин!

Нападение было стремительным – и что придавало ему окончательную иррациональность – абсолютно молчаливым. Просто вдоль борта туман выстреливал целые гроздья этой пакости. Пули то ли ни фига их не брали, то ли вязли в этой слизи, поэтому я выхватил палаш – и выяснилось, что сталь эту тварь вполне берет. Со звуками, которые издают падающие на гладкий пол куски студня, ошметки щупалец начали таять, разбрызгивая бледно-серебристую, похожую на ртуть, жидкость. Мимо меня по палубе протащило Ясо, и я, охваченный ужасом – а что, если эта мразь уже всех утащила?! – в прыжке отрубил щупальце. Ясо перекатился через плечо и пропал в тумане.

– Оно по правому борту! – послышался чей-то неузнаваемый вопль. Ему ответил другой голос:

– Кой черт, на корме оно!!!

– Огонь! Огня! – закричал кто-то. Рядом со мной мелькнул полукруг огня – факел в чьей-то наносящей удар руке…

Дико озираясь, я сжимал в руке палаш. Лидка рядом тяжело дышала, то и дело отбрасывая локтем с лица мокрую от пота и тумана прядь волос. «Где оно?! – крикнул по-прежнему неузнаваемый в тумане голос. Ему ответил другой: – Нет, исчезло!»

– С…пасибо, – судорожно, в два приема, даже не выдохнул, а как-то выикнул я. Лидка посмотрела на меня сумасшедшими глазищами и ничего не ответила. Я перевел дух и крикнул: – Все целы?! Это Олег! Все целы?!

* * *