***

Эалин легко опустилась на корку льда и брезгливо сморщилась.

– Мерзость, – сказала она. – Какая же мерзость здесь разлита, ты чуешь?

Генрих только кивнул ей в ответ. Близость паука на поверхности темного зеркала ощущалась необычайно сильно. Все было отравлено его мыслями, жаждой и злобой. О, как завидовал он живущим, подглядывая сквозь сон за их деяниями. О, как хотелось ему стать таким же, одним из них. Отринуть свои грехи и слабости, искупить свою вину, так и не раскаявшись.

Огонь разделил их. Послушники Рощи, оставшиеся ждать прощения на воле, и он, заточенный в храме своего гнева и тщеславия. Как немыслимо близки они были друг другу и как непреодолимо далеки. Все эти годы паук ненавидел их, теперь Генрих видел это ясно. Пролетали ли свободные Вихри над его тюрьмой? Тревожили ли они чуткий сон голодного чудовища?

За спиной Эалин тяжело опустилась на песок Нинель. Она сделала пару осторожных шагов к краю лопнувшего зеркала и в ужасе отпрянула.

– Он там, – прошептала она, прижимая ладони к губам.

Эалин кивнула, протягивая женщине руку, но та отвергла помощь и ступила на лед сама, горделиво поправляя полы плаща.

– Ну? – спросила она, подходя к Юли. – Быстро же мы встретились вновь, отрекшаяся от своего пути.

Девочка опасливо оглянулась на Лина, но тот ничего не слышал. Побледневший, он с ужасом разглядывал незнакомцев.

– Это Вихри, – шепнула ему Юли.

Крылатый судорожно сглотнул. С малых лет он с дрожью в теле слушал страшные истории о встречах отрядов Крылатых и Серых Вихрей. Одно такое создание – живое или нет, никто толком ничего и не знал об их природе, – могло унести жизни десятка Братьев. И вот сейчас перед ним спокойно расхаживали те, кто мгновение назад носился потоками серого ветра под небесами, разгоняя грозовые тучи.

– Глядите! Молодчик-то Крылатый испугался нас! – захохотала скорченная старуха, подскакивая к нему. – Я Матильда, красавчик! Хочешь меня поцеловать за знакомство-то?

Она поднялась на носочки, вытягивая шею, и потянулась собранными в трубочку сухими губами к лицу парня. Тот в ужасе отшатнулся, теряя равновесие, и шлепнулся на лед, ошалело мотая головой.

– Матильда, прошу тебя… – Появившийся словно ниоткуда седой старик подошел к Лину и подал ему руку, помогая подняться. – Здравствуй, воин. Меня зовут Корбун, и я рад быть здесь. Мы пришли с миром.

К ним тем временем осторожно приближались Вестники. Алиса больше не пыталась прогнать видение. Было что-то в этих фигурах, стоявших на льду, не касаясь его, смутно знакомое, даже родное ей. Она подошла поближе и встала рядом с Юли.

– Ты их знаешь?

– Да. – Девочка опасливо поежилась. – Я должна была рассказать, но все не находилось времени. Они были послушниками Рощи… давно. Еще до Огня.

Алиса взглянула на нее изумленно.

– Когда вы улетели к варварам, они позвали меня, чтобы научить второй ступени Ле́карства, – прошептала Юли.

– И ты не рассказала нам об этом?

Девочка виновато потупилась.

– Святая Роща, Юли! – Алиса потерла ладонью висок. – Ладно. Уже неважно. – И шагнула вперед. – Мы очень благодарны вам за помощь, – прибавила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я – Алиса.

– Жрица? – Старик подвинулся к ней поближе, разглядывая ее с интересом. – Но ты же… Пуста!

Это слово арбалетной стрелой ударило Алису в грудь. Старик точно знал, что говорит. И неподдельное изумление его лишь подтверждало то, что ощущала сама Алиса. Роща ее покинула.

– Будь сила Рощи со мной, нам бы не понадобилась ваша помощь, – сказала Крылатая, гордо вскидывая подбородок так, как учил ее Алан. – Кто вы такие?

– Мы те, кто уже совершил все ошибки, что тебе еще только предстоят, – ответила ей женщина с темными длинными волосами. – Я Нинель. Роща однажды покинула и меня, девочка. И я знаю, каково это. Не нужно изображать передо мной сильную. Все мы… песок для него, – махнула она рукой куда-то в сторону, в незримую Рощу, откуда наблюдало за ними единое Божество.

Пользуясь замешательством Алисы, женщина сделала пару шагов к остальным Вестникам, которые замерли неподалеку.

– Живые… Посмотрите на них! Настоящие. Теплые, – прошептала она и повернулась к грузной фигуре, маячившей у разлома. – Есть чем поживиться, да, Газул?

– Нинель! – осадил ее Корбун. – Не время шутить, дети мои… Мы отогнали грозу, но хватит ли этого, чтобы помочь вам продолжить путь? – прибавил он, обратив взор на Алису.

– Мы не можем взлететь, – сказала та, стараясь не смотреть в мертвые, пылающие серебром глаза старика. – Крылья не слушаются… будто их нет.

– Это паук пьет вас, – выдохнул Корбун, кивая в сторону разлома. – Пока он жив и его не сдерживают стены зеркальной тюрьмы, вам не выбраться отсюда. Он так и будет вытягивать ваши силы, чувства и воспоминания, пока вы сами не шагнете к нему в лапы. И тогда он примется утолять свой голод вашей кровью.

– Да кто он, Огонь его сожги? – вскрикнул Освальд, не совладав с тянущим, присыпанным золой тупого безразличия очагом страха внутри.

– Именно так, друг мой. Огонь пытался сжечь его, пожрав тело и человеческое сердце. Но искупление не было выстрадано. Потому тот, кого все мы звали Правителем, стал существом, которое мы с омерзением называем пауком.

– Он – Правитель? – переспросила пораженная Сильвия.

– О да. Он правил народом в тот роковой час, когда люди сгубили Рощу. Он отдал приказ рубить Священные Деревья, наполнять фляги соком их жизни. За это нам был послан Огонь. А ему досталась участь паука.

Алиса замерла, пытаясь осознать услышанное. Правителем всегда был для нее полуживой старик в покоях Города. Они сами звали его пауком, опасливо оглядываясь. Кто мог знать, что в далекой пустыне томится под гнетом темного зеркала настоящий паук?

– Он обращал свой зов ко всему живому, но ледяное стекло сковывало его силы. И вот теперь… – Подавшая голос женщина закуталась в серебряный плащ, будто ей стало зябко. – В опасности все. И живые, и мертвые… Он настигнет вас, но и нами не погнушается.

– Подожди, Эалин, – сказал старик и повернулся к Алисе. – Скажи мне, девочка, сможешь ли ты воззвать к Роще? Нам сейчас не обойтись без силы твоего Божества.

– Я пытаюсь. Зову его, прошу помочь… Но он молчит. Зов, что привел нас сюда… Мне показалось, это Роща вела меня, указывая путь. Оказалось, что меня обманули…

– Так бывает, – мягко улыбнулся Корбун. – Но тебе нужно попытаться еще раз. Даже покинутая Рощей, ты остаешься Жрицей. Призови того, кто выбрал тебя. Без него нам не справиться.

– Роща погибнет без помощи живущих, – проговорила Эалин, и тут же прозвучал язвительный смешок.

Нинель отошла от разлома, что так и манил ее, и злобно рассмеялась: