тихо: никаких шагов, никаких звуков. Ну, они и вошли. Одного он изо всех сил толкнул дверью, а второго вырубил ударом лоб в лоб. Затем достал у дежурного ключ от наручников, освободился и ушел в неизвестном направлении. А спустя несколько часов после побега Тони исчезает Нил Бертон. Прямо как в чертовых фильмах! Лежал себе спокойно, никого не трогал – и исчез… Но, лейтенант, я бы не стал делать поспешных выводов. Тони – хороший парень, клянусь вам. И кстати, его сын сейчас у меня дома под присмотром двух людей.

– Поклянитесь, Магнус, раз уж вы любите клясться, что он не убийца, – прорычал Марк.

Шеф полиции скривил лицо:

– Этого сделать, увы, не могу. Но Тони вряд ли ушел далеко. Его дом и дом Писателя сейчас под охраной, если кто-то из них объявится, их мигом привезут к нам в участок.

– Два человека не смогли справиться с вашим мясником. Даже случись чудо, без пули его не остановить. Кто сейчас прочесывает местность?

– Команда из семи полицейских, плюс два добровольца. Они проверяют каждый куст, каждую веточку леса.

– Кто вызвался добровольцем?

– Профессор и муж Аббы, Рональд.

– Понятно. Что у вас еще?

– Больше ничего, лейтенант. Работаем, ищем, надеемся.

– Этот ваш хороший парень, Магнус, теперь главный подозреваемый. И если удастся взять его без кровопролития, есть шанс, что большую часть своих дней он проведет за решеткой. А если еще и Писатель умрет, то пожизненного Тони не миновать. Он служил?

– Да. Три года.

– Значит, у него в арсенале могут быть не только гранаты, но и другое оружие. Слушайте внимательно, Магнус. После осмотра ближайших окрестностей требуется обыскать дома всех жителей Догмы, в частности подвалы, сараи и прочие пристройки, если таковые имеются.

– Домов не так мало…

– И обыскать нужно все без исключения! Возможно, кто-то прячет Тони у себя. И начнем мы поиски с вашего дома, шеф, – прозвучало это как приказ.

– Вот оно как. – Магнус переменился в лице. Такое чувство, словно эти слова его очень сильно расстроили.

– Теперь вы и ваши люди полностью подчиняетесь моим указаниям. Надеюсь, из Сантьяго вам уже сообщили об этом. Если хотите оспорить, звоните им немедленно и свяжитесь с главным…

– Я все понял, лейтенант. Не надо никуда звонить. Нужно, значит, нужно. Поехали прямо сейчас.

Похоже, Марка данное заявление удивило. Он наверняка думал, что шеф будет сопротивляться, барахтаться, как муха, угодившая в паутину. Но нет, этого делать он не стал.

– Хорошо. Едем, – сказал Марк.

Мы втроем вышли из кабинета и направились к нашему автомобилю.

– У меня есть своя машина, – напомнил Магнус.

– Это очень радует, но вы поедете вместе с нами, шеф, – холодно отрезал Марк.

Пожав плечами, капитан сел на заднее сиденье и задумчиво уставился в окно.

– Говорите, куда ехать.

– Пока прямо. В центре города сверните направо. Дальше я сориентирую.

* * *

Расстояние до дома Магнуса мы одолели всего за семь минут. Догма в этот мрачный и пасмурный день была безлюдна. В центре мы заметили только Сару, которая мела ступеньки кафе. Она взглянула на наш автомобиль и на какое-то короткое мгновение остановилась, будто пытаясь вспомнить, доводилось ли ей раньше видеть машину.

Магнус жил в одноэтажном домике на восточной окраине Догмы. Внутри нас встретили двое полицейских, на их лицах читалось явное недоумение – они никак не ожидали нас здесь увидеть.

– Шеф? – удивленно спросил тот самый дежурный Вайнер, который охранял Нила Бертона все эти дни.

– Вы? – не менее удивленно посмотрел на него Марк. – Как все произошло этой ночью? Рассказывайте спокойно и во всех подробностях. Домм… – Марк осекся и посмотрел на меня. – Сержант Лоуренс, пройдитесь с Магнусом по дому. Осмотрите внимательно каждый угол, подвал, чердак.

– Хорошо, лейтенант, – послушно ответил я. Мы с шефом, не снимая обуви на входе, отправились осматривать здание.

Марк прошел в гостиную. Они с Вайнером сели на стулья друг напротив друга, и охранник начал говорить:

– Я отлучился в уборную, лейтенант. Сдерживал себя целый день, и это послужило…

– И тут уборная! Ладно, не вдавайтесь совсем уж в подробности. Излагайте факты. Сколько времени вы там провели? И сколько от нее идти до палаты? Писатель пытался заговорить с вами?

– Меня не было минут десять, может, двенадцать. Ближайшая уборная на том же этаже, в конце коридора справа. От нее недалеко. Ничто не предвещало беды, лейтенант, клянусь! Я даже и подумать не мог, что может случиться что-то подобное. Нил Бертон изредка приходил в себя, осматривался вокруг, а затем опять закрывал глаза и проваливался в длительный сон. Ни разу за все два дня моего дежурства он не произнес ни слова. Только звуки. Я несколько раз слышал от него мычание и стоны.

– Что было, когда вы вошли в палату после уборной?

– В постели никого не было. Только капли крови на кровати. Я могу предположить, что ему сорвали с руки катетер. Окно в комнате оказалось распахнуто.

– Открытое окно, хм… Его можно было открыть снаружи?

– Никоим образом, лейтенант. Я потом эту теорию проверил. Но сначала побежал в докторскую, затем в дежурную, а уж после, когда удостоверился, что никто из докторов Бертона не забирал, позвонил в участок. Шеф приехал через полчаса.

– Как вы проверили, что окно нельзя открыть со стороны улицы?

– Очень просто, лейтенант. Когда подъехал шеф, мы с ним посмотрели возможные следы, ничего не нашли. Тогда вместе закрыли окно, он остался в палате, а я вышел наружу и попробовал открыть. Бесполезно. Очень крутая конструкция. Только если бросить камень.

– Но ведь стекла были целыми, так?

– Верно.

– Так что получается? Кто-то вошел в больницу, нашел нужное отделение на первом этаже, зашел в палату и за несколько минут вашего отсутствия похитил Бертона, унеся его с собой через окно. Этот кто-то должен обладать хорошей силой, чтобы поднять с кровати человека и… Постойте, когда вы обнаружили, что в комнате никого нет и открыто окно, вы не посмотрели во двор?

– Нет, лейтенант. Виню себя за это, но нет. Я первым делом побежал в докторскую, почему-то мне подумалось, что Писателю стало хуже и его забрали из палаты.

– А окно? Вам не показалось странным, что оно было открытым?

– Нет. Честно говоря, уборщица каждый день моет полы и на какое-то время распахивает створки.

– Полы были мокрыми?

– Нет.

– И даже это вас не смутило?

– Лейтенант, извините, я не успел сообразить, что к чему. Похищение – это что-то невероятное. Такая диковинка, которая, как я думал, не может произойти в наших краях. У нас