– И мне жаль. Я после «Последнего дела» вообще отказывался брать в руки что-либо. Даже в какой-то момент не хотелось больше жить. Я привязался к Пуаро, как к настоящему человеку, как к другу. И только спустя время осознал, что герой книги – это выдуманный персонаж; он – просто буквы, чья-то фантазия, чье-то «ничто». Но наверное, и сейчас для меня Пуаро остается самым любимым и уникальным «ничто» из всех, кого я встречал в выдуманном мире.

– Он забавный. Эти его усики и серые клеточки. После «Дела» мне захотелось прочитать о ранних расследованиях Пуаро. Думаю, что не пожалею.

– Миллион раз не пожалеешь, Элизабет! Ты еще будешь просить по ночам Господа Бога, чтобы стер тебе память и вновь познакомил тебя с ним.

Она улыбнулась:

– Домиан, ты совершенно уникальный, ты в курсе?

И после этих ее слов я осознал, что рассказываю не про Пуаро, а про самого себя.

– Кстати, серые клеточки Домиана тоже работают весьма неплохо, – вставил Марк.

– Я это поняла еще тогда, когда он пришел в мое кафе и представился разносчиком пиццы. А окончательно убедилась, когда он явился на наш с тобой, Марк, спектакль. Во всеоружии, с газеткой в руках, чтобы мы его не заметили.

Они засмеялись и весело посмотрели на меня.

– Значит, тогда вечером вы видели, как я за вами следил?

– Ну конечно, дружище, – ответил Марк. – Та официантка, которой язык нужно отрезать за ее болтовню, сама же тебя и сдала.

– Домиан, только не переживай попусту. – Элизабет на мгновение положила свою ладонь на мою. – Она того не стоила. Между нами, у нее… дурная слава. Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Вот еще! Даже и не думал переживать. И вообще она не в моем вкусе.

Я соврал, чтобы не выглядеть в глазах Элизабет жалким неудачником.

– Так ты же сам говорил… – начал было Марк.

Но я его сразу перебил:

– Ничего не говори, ешь свой стейк, а то одни кости да желчь!

Марк с Элизабет засмеялись. Я тоже улыбнулся и расхохотался вместе с ними. Хорошие они ребята. Думаю, их воспитатели были прекрасными и светлыми людьми.

Марк наконец принялся за стейк.

– О, как же вкусно!

– Элизабет, у вас здесь можно курить? – спросил я, пока Марк наслаждался этим чудеснейшим блюдом.

– К сожалению, нет, Домиан. Это уже не та забегаловка, в которой я работала раньше, – отозвалась она. – Но у нас есть комната для курения. Вот там, прямо по коридору. Слева будет уборная, справа курилка.

– Спасибо, сейчас вернусь.

Я вышел из-за стола, чтобы насытиться очередной дозой дыма. А вернувшись, обнаружил, что Элизабет и Марк что-то активно обсуждают. Тарелка Марка уже опустела.

– Домми, – обратился он ко мне. Похоже, я упустил что-то важное за время своего короткого отсутствия. – Элизабет сейчас подменят, она ради нас возьмет выходной. Если ты не против, поедем сейчас к ней. Посмотрим, как она живет, поможем, чем сможем. Что скажешь?

– А с чего я должен быть против? Думаю, мы в данный момент не особо нужны в Догме. Пока еще эти криминалисты доедут.

– Вот и я о том же. Замечательно, тогда собираемся.

Марк достал свой бумажник.

– Спрячь, – спокойно, но твердо произнесла Элизабет. – Я угощаю. В следующий раз можешь угостить меня.

– Ну нет, я…

– Могу заплатить, если что! – тут же воскликнул я.

– Не ставьте меня в неловкое положение, пожалуйста, – сердито сказала Элизабет. – Буду вам очень благодарна.

Она молча закрыла счет, мы вышли из кафе и сели в машину Марка.

* * *

Ее жилище было примерно в трех километрах от кафе. Элизабет призналась, что она ходит на работу пешком и время в пути у нее занимает не больше сорока минут. Марк предложил оставить ей свою машину, но Элизабет улыбнулась и сказала, чтобы он не валял дурака. Я подумал, что Марк заботится о своей сестре, как мужчины, наполненные любовью к своей единственной женщине, заботятся о ней.

– Вот мой дом.

Элизабет показала на небольшой одноэтажный домик на улице, полной таких же похожих друг на друга зданий. Маленький газон, парковочное место для машины. Ну, еще, конечно, можно поставить два стула, столик и барбекюшницу. А так довольно маленький участок земли.

Внутри оказалось всего три маленьких комнатки и кухня площадью метров десять квадратных, не больше. Туалет и ванная объединены. Что мне больше всего понравилось, так это абсолютная чистота и приятный запах ароматизированных свеч и парфюма. Сразу видно – жилье девушки.

В гостиной возле дивана, на который мы с Марком тут же присели, располагался небольшой стеллаж с книгами и женскими журналами. Огляделись… Светлые обои, полы с подогревом, небольшой старенький телевизор и картина. Полотно, которым восхищалась Элизабет, – одинокий фрегат, качающийся на волнах. Честно сказать, я не так высоко оценил данное произведение, как Элизабет. Но как говорится, на вкус и цвет…

– Как вам картина? – Элизабет принесла нам по баночке холодного пива из холодильника.

– Прекрасна, – сказал Марк. Хотя он и не был ценителем искусства, но ответил очень искренне. Я хорошо знал Марка – когда он врет, а когда предельно честен. Так вот в этот момент он был правдив, как никогда.

– А ты что скажешь, Домиан? Интересно твое мнение.

– Честно?

– Да.

– Она поверхностна.

Элизабет улыбнулась:

– Я так и подумала. Вы с Марком хоть и друзья, но смотрите на мир абсолютно по-разному. Мне кажется, Марк видит вещи более глубоко.

– А я думаю, наоборот. Не в обиду будет сказано, но что здесь глубокого? Корабль в бушующем, неспокойном море качается на волнах… Вот если бы он тонул или, наоборот, выстоял после грянувшего шторма, это другое дело.

– Тогда эта картина, Домиан, передавала бы твое душевное состояние. А не мое. И не Марка.

После ее слов наступила тишина. Хм, а Элизабет девушка, как оказалось, совсем непростая.

– Ладно, я не силен в искусстве… – Я решил отступить, так как почувствовал, что она говорит вполне здравые вещи.

– А что тебе еще нравится, кроме книг и музыки?

– Марк. Он хороший, – сказал почему-то я. Хотя мне тут же стало стыдно.

Элизабет расхохоталась:

– Это понятно. А из неодушевленного? У тебя есть какое-то хобби, кроме тех, про которые я знаю?

– Нет. Но мне нравится работать с Марком и искать недостающие детали головоломки.

Марк тем временем осушил свою банку пива и готов был приступить к делу.

– Давай мы с Домми посмотрим, что у тебя там с краном. А то так можно и до ночи проболтать. У тебя инструменты