и смотрели на нашу компанию с гитарами и всем прочим, с явным неодобрением. Ну да, следы неправедной жизни у нас сейчас прямо-таки на лицах написаны, так что не могу их осуждать.

— Взял выходной, — усмехнулся я. — Подозревал, что будет что-то подобное, и подстраховался.

— А Лена куда делась? — спросил Бельфегор. — Лариску я в два часа ночи отправил на машине с Кешей, но Лены с ней не было…

— Фиг знает, — я пожал плечами. — Ну в подвале мы ее вроде не оставили, я напоследок все углы осмотрел.

— Значит, сама ушла, — Бельфегор пожал плечами и подхватил тяжеленный чемодан своего синтезатора. — Мы же сейчас сначала на завод, да?

— Конечно, — кивнул я. — Завезем вещи в нашу берлогу, а потом по домам. Я повернулся к своей девушке. — Ева…

— Не волнуйся, милый, я сама отлично доеду, — засмеялась она. — Сейчас утро, так что никакие опасности меня не подстерегают. Пойдемте к остановке уже, а то ноги подмерзают…

Я тихонько открыл дверь в свою квартиру и чуть ли не на цыпочках прокрался в прихожую. Потом опомнился. Чего это я? Вообще-то десять утра уже, к тому же воскресенье. Кого я пытаюсь по привычке не разбудить?

В квартире было до странности тихо. Как будто никого нет дома. Хм, да неужели? Я уже даже отвык от этого ощущения пустой квартиры с этими Грохотовыми…

Еще не веря своему счастью я скачками домчал до своей комнаты, вытащил полотенце и чистые вещи, не забыв мстительно вывалить на пол шмотки Грохотовых. Детство, конечно, ну и пофиг. Моя комната, точнее, комната Вовы-Велиала, к которой я успел привыкнуть, с их появлением стала, как будто, немного чужой. На спинке стула — брюки дяди Славы. На тахте — раскрытая книга страницами вниз. Блин, бесит, когда кто-то так делает! Поднял книгу, закрыл ее, положил на стол. Рядом с деревянной резной шкатулкой. Видимо, «ларец с драгоценностями» тети Марины. Открывать не стал. Как не стал трогать и все остальное-прочее.

Набрал ванну горячей воды, валялся в ней час, наверное, пока желудок не взбунтовался и не напомнил мне, что моему молодому растущему организму срочно нужно закинуть в себя какое-нибудь топливо.

Оттерся мочалкой до скрипа, промыл свою многострадальную гриву. Со смешком подумал, что у меня теперь как с мытьем посуды, только вместо «блииин, еще же сковородка!» я говорю «блииин, еще эти волосы!»

Вышел на кухню, шлепая босыми ногами. Соорудил глазунью из пяти яиц с тонко нарезанным салом, поставил чайник.

И только я занес над своим завтраком вилку, замок в двери щелкнул. «Как же без вас хорошо было…» — подумал я, прислушиваясь. И обрадованно понял, что пришла одна мама. Веселая, что-то напевала себе под нос. Я расслабился. Мама — это хорошо.

— О, привет! — сказала она, входя на кухню. В руке — сумка с продуктами. — А ты что один завтракаешь? А Лена где?

* * *

От автора.

Вышел шестой том в серии «Боец» Дамирова и Гурова. Лихие девяностые, братки, разборки и подпольные бои.

Читать здесь — https://author.today/work/336595

Для тех, кто еще не читал, ссылка на первый том — https://author.today/work/289565

Глава 18

— Не знаю, я сам только недавно пришел, — я пожал плечами. — Может быть, уже дома и спит, я не заглядывал. Завтракать будешь? Яичница большая, я могу поделиться.

— Я рано встала, мне уже скоро обедать будет пора, — отмахнулась мама.

— А где наши… гости? — я мотнул головой в сторону своей комнаты.

— Уехали с Витей в Закорск на первом автобусе, — ответила мама и принялась перекладывать продукты в холодильник. — У Марины там двоюродная тетя живет, поехали навестить…

— Мам, слушай… — я поковырялся вилкой в своей яичнице, а потом поднял глаза на нее. — Я может сейчас очень нетактичную вещь спрошу… Но долго у нас Грохотовы еще будут гостить?

— Честно? — мама вздохнула и опустилась на табуретку напротив меня. — Не знаю. Как получится. Ты же понимаешь, время сейчас такое… Да и обстоятельства…

— Понимаю, — кивнул я. — Не понимаю только, почему такое внезапное гостеприимство на неопределенный срок.

Мне даже прикидываться не пришлось, чтобы изобразить неприязнь. Скривился я совершенно искренне.

— Володя, ну ты же уже взрослый, — мама грустно улыбнулась. — Мы уже очень давно дружим, кроме того…

— Я чего-то не знаю? — спросил я, чтобы заполнить неловкую паузу.

— Ну… да, — мама замялась, будто резко застеснялась.

— Ну так расскажи, мам, — улыбнулся я. — Я же уже взрослый, может быть, у меня хватит мозгов, чтобы понять.

— Это очень старая история, — сказала мама и сцепила пальцы. — Мы дружили еще со школы, у нас была компашка такая заводная, не разлей вода. Учились в одном классе, потом поступили в разные места, но дружбу сохранили все равно. В походы вместе ходили, с палатками выезжали… Мы с твоим отцом поженились первыми, так у нас Марина и Слава свидетелями на свадьбе были.

Глаза мамы затуманились, на губах заиграла ностальгическая улыбка.

— В общем, отец тогда учился на четвертом курсе, а я взяла академ, потому что ты родился, — продолжила мама. — И как раз тогда Толя Исаев, это из третьей пары нашей компании, увлекся разными… идеями. Ох, так странно сейчас это рассказывать, даже не верится… Книжки разные начал таскать самиздатовские. Сборища у себя устраивать, чтобы «Голос Америки» слушать. Ну и Витя как-то тоже… подсел. Грохотов сразу сказал, что ему все эти фантасмагории мимо жизни, он уверенно тогда шел по комсомольской линии. Отдалились немного, конечно, но не поругались. Продолджали дружить. Мне кажется, Витя на эти сборища ходил не столько идейно, сколько чтобы от дома отдохнуть. Дома что? Пеленки-распашонки, продукты, на мебель надо копить… Ой, ладно, что я отвлекаюсь? В общем, открылось это все. Вите казалось, что все это баловство и шуточки, только когда до дела дошло, шутить никто особо не торопился. Из комсомола вышвырнули, из института отчислили за год до диплома. Хорошо хоть не посадили. Потому что Толя… Ладно, врать не буду, не знаю, что с ним потом произошло. Он как-то очень быстро уехал, а куда и как, даже не знаю. А для нас с Витей наступили очень тяжелые времена.