Смотрю на Олю хмуро и шиплю в ответ:

– Это я устроила? Ты сама нормальная вообще?

Указываю рукой на запертую дверь своего бывшего дома.

– Там была моя жизнь, были мои вещи, документы! Ещё вчера всё было! А сейчас в моём доме находится какая-то тётка, и моего там ничего нет!

Оля кивает, хватает меня за руку и тащит прочь из дома. По пути произносит:

– Значит, включай логику! Думай, кто мог так лихо, очень быстро освободить твою гостинку и передать её новому жильцу?

– Данилов Денис Александрович, – произношу его имя с дикой злостью. – Только он мог.

Оля заталкивает меня в свою машину, сама садится на место водителя, поворачивается ко мне всем корпусом и говорит:

– Рассказывай.

Ладонями растираю лицо.

Ощущаю, как начинает щипать глаза от слёз.

Внутри разрастается со скоростью света колючая обида.

Денис делает только хуже. Между нами пропасть всё больше и больше.

Делаю глубокий вдох, длинный выдох и начинаю рассказывать всё с самого начала…

* * *

– …и вот я присобачила записку на морду этого плюшевого медведя и убежала… Позвонила тебе. Конец… – заканчиваю рассказ.

Оля протягивает мне бутылку воды, и я присасываюсь к горлышку, жадно выдуваю почти всю бутылку.

– Ты дура, Геля. Тебе давно надо было с ним потрахаться, – объявляет вдруг Оля и от её заявления я давлюсь водой.

– С ума сошла? – произношу сдавлено, когда прокашливаюсь.

– Вот ты может, и сошла, – корчит она мне рожу. – Я уже тебе говорила, что таких мужиков единицы. И ведёшь ты себя с ним неправильно. Как упёртая бараниха…

– Овца, – поправляю подругу.

– Чего? – не догоняет она.

Вздыхаю и поясняю:

– Нет слова «бараниха». Есть овечка. Овца.

– Да пофиг! – усмехается она. – Хоть бараниха, хоть овца, в любом случае это про тебя, подруга! Чем сильнее ты сопротивляешься, дерзишь и не соглашаешься стать его женщиной, тем сильнее он тебя хочет. И тем сильнее хочет тебя запереть на сто замков. Ты что хочешь оказаться запертой от всего мира?

– Нет, конечно, – вздыхаю я. – Потому и сопротивляюсь. Я же тебе рассказала уже! Он ведёт себя как настоящий псих! Маньяк! Оля, он реально безумец!

Оля насмешливо смотрит на меня и вдруг мягко прикасается к моему лбу кулаком и крутит им, приговаривая:

– Бедовая ты башка, Геля-я-а! Он – МУЖЧИНА с большой буквы! Пришёл, увидел, победил. Не слышала такое, нет? Ты уже давно могла приручить Данилова, и он бы с твоих рук ел, и любое твоё желание бы исполнял.

Я хмурюсь.

– Что вы имеешь в виду? Оля, он – бандит. А бандиты – зло.

– И как любое зло, он обаятелен, умён, хитёр, сексуален и что немаловажно, богат! – томно произносит Оля.

Я начинаю на неё сердиться, но девушка не даёт мне и рта раскрыть. Хватает меня за руку и грозно говорит:

– Геля, ты вроде вот умная, но смотрю на тебя и вижу, что ни черта в реальной жизни ты не смыслишь! Да если бы мой был таким, как этот Данилов, я бы сияла как медный таз!

Выдёргиваю руку и произношу:

– На черта он мне, а? Я всю жизнь шла к одной цели – выучиться, устроить успешную карьеру и стать ни от кого независимой, обеспечить себя и своих родителей. Жить так, как я сама хочу!

Оля качает головой.

– И старость ты встретишь независимой, но одинокой бабкой, щеголяющей в бриллиантах, шелках от кутюр и зубами, сверкающими как начищенный унитаз. И в твоей шикарной квартире или доме тебя будут ждать, и встречать тысяча и одна кошка, – кривляясь, ехидничает подруга.

– Да ну тебя, Оля…

– Дура! – рычит она. – На хер тебе эта независимость? И с чего ты вообще решила яйца отрастить, а? Ты же не баба-мужик! Ты – женщина! А настоящая женщина сильна своей слабостью! Нам без мужчины нельзя, Геля! Женщина без мужчины увянет как цветок, который не поливают и за которым не ухаживают. А этот твой Данилов – настоящий мужчина. Из той самой категории редких мужиков, которых надо занести в Красную книгу.

Снова тру лицо.

– Оля, с чего ты вообще взяла, что он настоящий мужчина? И я говорю не о его половой принадлежности к сильному полу, – ворчу я.

– Ты же сама сказала, что он ухаживал за тобой, когда ты болела, – хлопая глазами, говорит подруга. – Было? Или ты придумала?

– Было-было, – киваю я.

– Ну вот… Настоящий мужчина, Геля, это не раскаченный придурок с самомнением уровня Бог. Настоящий мужчина тот, которому несложно наклониться и помочь тебе разуться. Настоящий мужчина будет готовить тебе еду и кормить тебя, как маленькую, когда ты болеешь. Моментально найдёт доктора, сбегает в аптеку, найдёт любое лекарство и достанет его хоть из самого Ада. Он будет всегда помогать тебе выходить из машины. Он помассажирует ножки перед сном, приготовит завтрак и многое другое. И всё это не потому что его мама хорошо воспитала, а потому что он любит, и он не боится брать на себя ответственность за другую жизнь. Потому что он сильный внутри, Геля. Такой тип мужчин если делают выбор, то осмысленно. Такие мужики – серьёзные дяди, Геля. Они умеют зарабатывать деньги, и они никогда не станут тряпкой. И при этом легко и от всего сердца скажет своей любимой женщине «Я тебя люблю…» Геля, этот твой Данилов ради тебя горы свернёт. И ты будешь непроходимая идиотка, если потеряешь его.

Оля умолкает и в салоне авто воцаряется тишина.

Спустя вечность, я произношу:

– Так говоришь, будто ты его знаешь.

Она пожимает плечами и смотрит не на меня, а в окно.

– Я не знаю его, Гель. Но я знаю, что очень бы хотела встретить подобного мужчину.

Поворачивается ко мне и тихо произносит:

– И я благодарила бы судьбу каждый божий день, встреть я такого мужчину. Мой ради меня и пальцем не пошевелит. Когда я болею, он лишь корчит рожу и ворчит на меня. И я сама себя спрашиваю: какого хера я до сих пор с этим ничтожеством? Думаю такая, вот сейчас соберу его манатки и пошлю на все четыре стороны. Достал, опостылел! А потом, знаешь, думаю, а вдруг я потом не найду никого? А если и найду, то либо такое же говно, либо ещё хуже. И всё, снова сажусь на жопу и… Живу дальше. Но если вдруг встречу кого-то такого же как твой Данилов, даже думать не стану, а пойду за ним хоть на край света!

– Он не мой…

Оля начинает смеяться.

– Ты реально дура, Геля, – говорит она сквозь смех и вдруг резко прекращает смеяться. – Бля-я-а… А вот и мужчина из Красной книги пожаловал. Только что-то морда у него чересчур злая…

Я тут же смотрю в окно и вижу Дениса собственной персоной.