– Идем наконец?

– Идите, идите! – махнул рукой врач.

Кира шла за Тригом по узкому коричневому коридору и старалась хоть на время отделаться от тревожных предчувствий. Коридор шел по кругу, огибая центральную часть «Рогатки». По-видимому, в свое время палуба вращалась, обеспечивая искусственную гравитацию, когда корабль не разгонялся, но теперь уже нет: помещения и их обстановка, так же как в медотсеке, четко ориентировались от кормы к носу, сообразно с тягой двигателя.

– Сколько стоил такой костюм? – спросил Триг, указывая на ее руку.

– Нравится? – спросила Кира.

– Да. Материал клевый.

– Спасибо на добром слове. Он предназначен для выживания в экстремальных обстоятельствах, как на Эйдолоне.

Парень так и просиял:

– Чесслово? Супер.

Кира невольно улыбнулась:

– Но сколько он стоит, я не знаю. Говорю же, это подарок.

Они подошли к открытой двери во внутренней стене коридора. Триг повернул. По ту сторону начинался другой коридор, ведущий в центр корабля.

– На «Рогатке» часто перевозят пассажиров? – поинтересовалась Кира.

– Не-а, – сказал Триг. – Но сейчас многие готовы платить за то, чтобы их доставили на Руслан. Там безопаснее. А еще мы подобрали спасшихся с кораблей, подбитых медузами.

– Вы, наверное, здорово рисковали.

Парень пожал плечами:

– Все лучше, чем сидеть на месте и ждать, пока тебя сшибут. К тому же нам нужны деньги.

– Вот как?

– Ага. Остатки антиматерии извели, пока добрались до Шестьдесят первой Лебедя, а парень, который должен был заплатить, нас надул, и мы застряли тут. Надо заработать достаточно битов, чтобы прикупить антиматерию и вернуться в Солнечную систему или к альфе Центавра.

Под его рассказ они дошли до гермодвери.

– Уф, просто не обращайте внимания, – попросил Триг, махнув в сторону стены. Он, кажется, смутился. – Дурацкая шутка.

На взгляд Киры, стена была голой.

– На что не обращать внимания? – спросила она.

Паренек растерялся, а потом сообразил.

– Ах да, у вас же сломаны импланты. – Он ткнул в нее пальцем. – Из головы вон. Забудьте. Просто у нас тут картинка виртуальная висит с недавних пор. Капитан счел ее забавной.

– В самом деле?

Интересно, что может рассмешить такого человека, как Фалькони? Жаль, что она не успела надеть линзы.

Триг распахнул гермодверь и впустил Киру в длинную темную шахту, соединявшую многочисленные палубы корабля. Посередине шел трап, и, судя по тонким страховочным решеткам, внизу было еще четыре палубы, причем отверстия в металлических решетках были так велики, что Кира сразу могла заглянуть на самое дно шахты. Незнакомый Кире мужской голос загромыхал над головой:

– Внимание! Переход в невесомость через тридцать четыре секунды.

Голос сильно дрожал, напоминая вибрацию терменвокса, и казалось, что говорящий вот-вот разразится слезами или смехом или впадет в неистовый гнев. Кира напряглась, и поверхность Кроткого Клинка сделалась шероховатой.

– Держитесь! – сказал Триг, хватаясь за удобные перила в стене, и Кира тоже нашла, за что ухватиться,

– Это ваш искусственный интеллект? – спросила она, указывая на потолок.

– Нет, это Грегорович, разум корабля, – с гордостью ответил юноша.

Брови Киры поползли вверх.

– У вас на борту собственный разум!

«Рогатка» вроде бы не настолько велика и владельцы ее не настолько богаты, чтобы обзавестись разумом корабля. «Как Фалькони уговорил разум присоединиться к экипажу? Уж не шантажом ли добился?» – подумала она, не совсем шутя.

– Ага.

– Он немножко… непохож на другие разумы, с какими мне доводилось иметь дело.

– С ним все в порядке. Самый что ни на есть лучший разум.

– Нисколько не сомневаюсь.

– Точно вам говорю! – настаивал парень. – Лучшего не сыскать. И умнее всех, кроме самых старых. – Он ухмыльнулся, выставляя напоказ кривые передние зубы. – Наше секретное оружие.

– Умнее…

Раздался сигнал тревоги – короткий печальный гудок, – и пол словно провалился у них под ногами, а Кира крепче ухватилась за перила: стены и пол головокружительно завертелись. Ей стало легче, когда она представила себе, что плывет в длинном горизонтальном тоннеле и меняется ориентация не вверх-вниз, а вперед-назад.

Она была по горло сыта невесомостью.

За спиной, в дальней части шахты, что-то заскреблось. Обернувшись, Кира увидела серовато-белого сиамского кота, который вылетел в открытую дверь и врезался в трап. Кот вцепился в трап когтями, а затем с заученной легкостью соскочил со ступеньки прямо на нижнюю палубу.

Кира завороженно следила за тем, как кот парил над лесенкой, слегка поворачиваясь в полете, – длинный пушистый снаряд, вооруженный зубами и когтями. Пролетая мимо, он полыхнул на нее глазищами; эти яркие изумруды горели ненавистью.

– А это корабельный кот, мистер Пушистые Панталоны.

Кот был больше похож на маленького демона-убийцу, чем на пушистого кого бы то ни было, но Кира поверила парню на слово.

Секунду спустя за спиной снова послышался шум – на этот раз металлическое клацанье, похожее на… стук копыт?

Розово-коричневая масса проскочила в дверной проем и врезалась в лестницу. Она визжала и брыкала крепкими ножками, пока не ступила одним копытом на ступеньку. Оттолкнулась копытом и полетела вслед за котом.

Свинья. Зрелище настолько невероятное, что Кира застыла на месте. Снова жизнь сумела удивить ее своей неисчерпаемой странностью.

Кот приземлился на другом конце и сразу же удрал в открытую дверь. Свинья побежала следом.

– Что это было? – спросила Кира, когда к ней вернулся голос.

– Корабельный свин Виложка[7].

– Корабельный свин?

– Ага. Мы ему к копытам присоски приделали, чтобы он мог передвигаться и при свободном падении.

– Но зачем на корабле свинья?

– А как же: свинья нас не съест – значит, и бог не выдаст, – захихикал Триг.

Киру передернуло. Восемьдесят восемь дней в сверхсветовом пространстве – чтоб теперь наслаждаться тупыми шуточками? И это называется справедливость?

Слезливый голос Грегоровича вновь зазвучал у них над головой – действительно похожий на голос неуверенного в себе бога: