– Талена, с тобой все нормально?

– Да, – тихо ответила она, продолжая смотреть куда-то в сторону. – Мама будет рада увидеть фотографии.

– Я уже понял. Что с тобой?

Она очнулась, посмотрела на него и растянула губы в неестественной улыбке.

– Все нормально. Задумалась. Блажь одна в голову пришла. Не обращай внимания.

Она встала, одернула край платья, прерывисто вздохнула.

– Мне пора.

Генерал мгновение смотрел, как она идет к выходу, потом нагнал.

Уже на пороге, обернувшись и глядя в его глаза, она вдруг сказала:

– Знаешь, детские мечты – влюбиться один раз и на всю жизнь! Но это только мечты. Чем старше становишься, тем они призрачнее.

Он стоял молча, давая ей высказаться. Талена говорила каким-то излишне веселым, ненатуральным голосом.

– …В двадцать два я выскочила замуж. За военного. Романтика, как у вас говорят. У нас это называют – зов сердца. Двух лет хватило, чтобы разлюбить и романтику, и его. Потом были еще двое… Уже так, несерьезно. Для нас четверть века – не возраст. Вон сейчас в семьдесят замуж выходят. А в сто рожают. Прабабушку от правнучки не отличить! Думала, что тоже вот так… до семидесяти. А тебя увидела и вспомнила детские мечты.

– Талена… – слегка дрогнувшим голосом произнес Титов.

– Нет! – вскрикнула она. – Молчи! Не надо! Я же сказала – мечты! Сон. Ничего быть не может. Ты мой дядя. Муж героической тети. Просто дала о себе знать женская натура. У вас ведь тоже женщины иногда вот так глупо себя ведут?

Она засмеялась ненатурально и зло, резко оборвала себя.

– Моя мечта обрела реальный образ. Это шок. И от известий о тете, и от катастрофы с Достеей. Я сейчас приду в себя, и все будет хорошо.

«Вот оно – „среднее“ мышление, – как-то отстраненно подумал Титов. – Спокойно взираю на истерику девчонки и читаю ее мысли как в книге. Преимущества возраста. Мне девяносто два. С такой высоты откровения этой красавицы выглядят детским лепетом. Но мне двадцать пять! И я воспринимаю их вполне серьезно. Только к чему это приведет?…»

Он вдруг шагнул вперед, легонько обхватил Талену за плечи и притянул к себе. Она со всхлипом приникла к его груди, замерла, дрожа всем телом. Потом резко отстранилась.

– Мне пора.

– Спокойной ночи, – невозмутимо произнес он.

Она взглянула на него, словно не веря, что он вот так просто ее отпустит. Потом кивнула и отступила назад.

– До завтра.

Проследив, как стройная фигурка торопливо идет по дорожке, Титов вздохнул, плюнул под ноги и зашел в дом, стараясь не думать о разговоре, о признании и о Талене.

К удивлению, это получилось довольно легко. Видимо, новые способности по управлению мозгом сработали сами собой. Мысли свернули на дело, и Титов, входя в комнату, вдруг нащупал ускользнувшую ранее идею.

Оставшееся до отбоя время он прикидывал варианты и возможные повороты. И заснул вполне довольный собой.

О Талене и не вспоминал. Она сама пришла к нему. Во сне…

Утром Титов перехватил Лянерса у главного корпуса.

– Мне нужно попасть домой. На полчаса.

Начальник экспедиции не очень-то и удивился, словно знал, что пациенты захотят побывать дома.

– Хорошо. Мы подумаем, как это организовать, чтобы у вас не возникло проблем.

– Не надо ничего придумывать. Ваша аппаратура сможет доставить нас на место?

Лянерс изумлено вскинул голову, но тут же закивал.

– Я не сообразил. Конечно! Точно по адресу, с отклонением не больше сантиметра!

– Хорошо. Уверен, многие из нас хотят побывать дома. Организуйте вояж ночью, чтобы исключить любые случайности.

– Когда вам удобнее?

– Завтра. Я предупрежу парней.

– Идет.

– Что с картами Достеи?

– Будут. Сегодня же. Еще приедет эксперт-историк, он проконсультирует вас.

– Хорошо.

День пролетел незаметно. Тренировки чередовались с процедурами, короткими перерывами на еду и специальными занятиями.

По предварительному решению всех добровольцев подвергли сложной и не очень приятной процедуре скоростного обучения языкам. Головные боли и пакостное чувство в затылке сгладили медикаментами, но все равно парни морщились и поминали чертей. Зато к завтрашнему дню они будут знать сразу три языка – сервианский, шелагийский и на всякий случай рекастанский. Так что терпели не зря.

Кроме языковой была и медицинская подготовка. Тоже оставившая не самые приятные ощущения. Всех обучали методам и способам экспресс-лечения. С помощью психотренинга, вибромассажа и методики ускоренной регенерации.

Титов когда-то видел подобное в исполнении Мариты, остальным пришлось сперва снимать эмоциональную блокаду. Мозг землянина просто не воспринимал такие способности.

– Это не спасет от серьезных ранений: разрывов крупных артерий, механической деформации сердечной мышцы и черепа, – пояснял Стербот. – Но любые другие ранения вы сможете залечить. К сожалению, мы не сможем вам дать наши медикаменты, скорее всего они исчезнут при высадке. Возьмете земные препараты. Они тоже хорошо помогают. Ваша медицина развивается просто замечательно…

– Только доступна одним богачам, – ввернул Платов.

Стербот развел руками. Что же поделать?…

Достейское оружие освоили быстро, теперь при необходимости могли использовать и его. Но это в крайнем случае.

Кригер прокрутил фильм о боевой технике тех времен. Тоже ничего особого. Самолеты почти все монопланы, кабины закрыты. У истребителей один мотор, у бомбардировщиков до трех. Скорость и маневренность на уровне земной техники начала тридцатых годов.

Танки не впечатлили. Никак не лучше БТ-7, Т-26 и немецких «двоек» и «троек». Машин типа Т-34 нет и в помине. Так же артиллерия, флот, автотранспорт. Все это действительно напоминало Землю образца начала тридцатых.

Но это была не Земля. И постоянное сравнение, поиск аналогий, могли привести к ошибкам в оценке ситуации и в конечном счете к гибели.

В спортзале парни радовали Титова усердием и результатами. Колотили и резали манекены и мешки, ловко работали против вооруженного и безоружного противника, орудовали карабином, винтовкой, пистолет-пулеметом, ножом, малой лопатой (как ее называли раньше в наставлениях). Небольшой арсенал приемов и движений запоминали хорошо. Чему причиной не только способности людей, но и специальная техника.

Все шло нормально, но Титов не спешил радоваться. Давила на нервы неопределенность, сложность задачи и срок ее выполнения. Три точки, три ретранслятора. До каждого надо дойти, каждый обнаружить и уничтожить. А между ретрансляторами огромные расстояния. И бушует война.