— Это он кричал, чтобы быстрее распахнули калитку, люк, то есть. Смотри, тоже груз тащат, заранее припасенный на дорожку.

— Где вас черти носили?

Лейтенант с борта танка протянул руку за поклажами и, подхватив баллоны, взгромоздил их поверх ящиков с взрывчаткой.

— Ми с Болинье немногьё бистро собирьяться ля дорьёга, тют бомьбочка трам-пам-пам на наша дьёмик, получьился многьё завали, беспорьядок как нид о’ебу. Как ето по рюсски? Имьенно, мой китьяйский дрюг — как в гнездье сови, затьем же пердю!

— Та, та! Наса заблюдилися!

Китаец следом протянул баулы с медикаментами и за Арманом вскочил внутрь танка на место заряжающего, придерживая рукой подвешенную на поясе самурайскую катану в ножнах. Валид, привязав последний груз, проскочил в командирскую башню через верхний люк, оглядел внутреннее пространство и распределил обязанности между членами экипажа.

Кирюха, по его распоряжению, стал механиком-водителем, а Микола наводчиком главного орудия. Арман занял место наводчика в средней башне, Болин, как заряжающий полез изучать боеукладку. Карине, как человеку, легко понимающему все языки в игре, доверили прослушивать радиостанцию.

Получив команду: «Вперед!», механик выжал газ до пола, а остальной экипаж, невзирая на ловкость и страну проживания, коллективно набили шишки и дружно воскликнули:

— Епта тывою мать!

На чистейшем русском, без малейшего акцента. Даже у воспитанной Коры вырвалось… Сказывалось долгое общение с невоспитанным молодым человеком.

А между прочим, если бы наш мотогонщик не сорвался резко с места, то прошившая двумя фонтанирующими дорожками очередь вернувшегося после боевого разворота бомбардировщика Золотого легиона, попала бы точнехонько в танк, а не в пустое место, где он ранее стоял. Раздраженный пилот вновь начал набор скорости и высоты, чтобы зайти на новый атакующий курс.

У выезда из поселка им преградил дорогу махающий руками Аркадий:

— Стойте, возьмите меня с собой!

— Командир, там Аркаша под танк лезет, давить эту курву? — спросил по внутренней связи Киря.

— Вижу, легок на помине. Ладно, тормозни на секунду, как запрыгнет, гони без оглядки.

Аркадий мухой оказался внутри, заметно стеснив других своим появлением. Ведь американцы не рассчитывали место на седьмого седока.

— Спасибо, братва! А я тут бегал, гренки по сусекам значит обшаривал, ну, для этого. В долгий путь, стало быть. Вы не подумайте ничего худого, я же с вами собирался! Я разве могу вас бросить? — По виду ефрейтора можно было догадаться, что сейчас он испытывает настоящее чувство облегчения, что сумел улизнуть из адского пекла. Но в следующий момент его лучившиеся радостью глаза снова испуганно забегали. Потому что Карина, наконец, отыскав кнопку включения радиостанции и надев наушники, сообщила неприятную новость:

— Товарищ лейтенант, тут немецкие пилоты сообщают, что «хорек бежит из мышеловки»! Это они про нас?

Хоть в эфире и творилось невообразимое. Каждый кричал в надежде перекричать остальных, даже пришлось убавить громкость, чтобы не оглохнуть. Однако сквозь какофонию голосов, она сумела различить эту фразу на немецком языке. Валид мгновенно развернул пулеметную башню в сторону удаляющегося поста у выезда из Алькобендас. Над деревней пылало зарево, и поднимались дымные хвосты, снижая видимость, в небе, в первых лучах света метались темные силуэты бомбардировщиков, один из которых, выходя из виража, скорректировал курс на преследование беглецов.

— Вероятно, да! И за нами устремился один очень упорный Хенкель, попытаюсь его шугануть пулеметом. Механик, приготовиться к маневру уклонения, выполняй по моей команде. Всем быть на стороже, сейчас сильно тряхнет.

— Да что это за воздушные пикарасы (гомосексуалисты) к нам привязались! Какой мидак (чудак) их впустил в «Передовую»? Жили до этого пизеато (хорошо), так нет. Когда все взаправду стало, надо ж так было подгадить! Этот из золотых ночных горшков нам счас так вмажет, мокрого места не останется! Я играл в «Громе войны», летал блиат там на этажерках, типа И-15. Так вот что вам скажу, братва! Чтобы нах такой самолет заиметь, нужно много других участников ухандокать и дюже блеат крепко руку на этом набить. Все! Писец (полный конец) нам! В епиет (вставит) по самые помидоры, — Аркаша заметался по кабине, как раненый зверь, в поисках выхода.

— Да не мельтеши ты, сядь и не ссы! А то просрем! Ставлю один золотой рубль, что он не попадет в нас с первого раза! Принимаешь пари? — Кирюха решил отвлечь трусливого и, как оказалось, алчного и азартного ефрейтора.

— Принимаю! — забыв про страх, сразу посерьезнел Аркаша. — Я от легких денег никогда не отказывался.

— Мы тоже участвуем с ним в доле… — заявили оба предприимчивых наводчика, указывая на седьмого пассажира. — Так что каждому будешь должен по золотому, отдашь, как только перевоплотимся на респауне в Мадриде.

Стал нарастать вой заходящего в пике самолета, уже застрекотали его бортовые автоматические пушки. В ответ Валид открыл огонь, прошив очередью кабину штурмана.

— Киря, давай!

Механик был наготове, корпус танка резко повернулся и скакнул в сторону, освобождая дорогу для настигающих его пыльных разрывов от выстрелов.

— Гоните бабло, спорщики! Будете знать, как со мной спорить.

— Так нечестно, ты нам должен дать отыграться! — запротестовали все трое в один голос.

Карина снова начала вслушиваться в эфир, в котором добавились панические нотки в голосах у противника: «Ахтунг! Ахтунг! Ла фюнв интер люфт!» — кто-то истерил на немецком во всеуслышание.

— Немцы сообщили, что в воздух подняты наши истребители Ла-5! Сейчас им зададут жару.

И, действительно, тени бомберов бросились врассыпную. Но один за другим вдруг начинали гореть, дымить и падать. Все это происходило над поселком. А вот увязавшийся за танком фашист не собирался быстро сдаваться и покидать поле боя. Он хладнокровно пошел на второй заход. Видать, взяло за живое асса люфтваффе неуважительное поведение железного сундука.

Карина, решив, что очередная атака может оказаться роковой, не выдержала и закричала в микрофон:

— Истребители, кто слышит меня, прикройте танк к северу от деревни, нас атакует «Хенкель»!

— Карина, прекрати немедленно. Ты демаскируешь нас для основных сухопутных сил немцев! — резко оборвал ее Валид. — Соблюдать тишину в эфире, чтобы не случилось!

Но на счастье ее услыхали не только немцы. Три зеленоватые молнии Ла-5 с изображением силуэта снежного барса на корпусе, прочертили над ними небосвод. Догнали двухмоторную злую птицу и общипали ей все перья. Взрывом разметало фюзеляж Не-111 на осколки. Так что на землю выпали только небольшие фрагменты обшивки. Затем, заложив вираж над изумленными танкистами, шустрые истребки помахали крыльями, и ушли в сторону деревни.

— Не смеют крылья черные над Родиной махать! — пропел Киря на мотив «Вставай, страна огромная». — Не свезло вам отыграться.