— Тогда я поговорю с вашим Димой.

Иван поднялся наверх, там этот мудак Дмитрий лапал на футоне Сережиного парня. Тот уже не сопротивлялся. Вообще Иван терпеть не мог этого страдающего копролалией жиденка, но сейчас ему стало жаль Егора.

— Дмитрий, на пару слов.

— Слава те, господи! — воскликнул жиденок.

Дмитрий торопливо оделся и потащил Ваню лесом. В его глазах играл нездоровый блеск:

— Мы в «Барсучью нору». Здесь недалеко!

«Недалеко» оказалось придорожным кабаком с магазином «24 часа». Там, по большому счету, ничего не было, кроме пива, китайских гирлянд и приятного полумрака, позволявшего экономить электроэнергию.

Дмитрий взял два пива и отвел Ваню за самый дальний столик, чтобы не слышал бармен.

— Короче, излагаю суть проблемы. Мальчик без затей не может кончить. Сначала закатывает истерику, потом у меня не выдерживают нервы и я его хуярю чем попало, а потом только мы ебемся и ему хорошо. Меня это сильно напрягает. А если я его ебу просто так, он тупо смотрит в подушку или в потолок и бежит дрочить на свою говнокриптовалюту. Без плетки я ему не интересен. Если у вас есть какие-то таблетки, буду благодарен. Ну, там, антидепрессанты или что ему там нужно.

— Я еще должен его посмотреть.

— Конечно, конечно… Вот, а когда мне было тринадцать, меня изнасиловал один мудак. И, блядь, поверьте, я знаю, что такое боль и унижение. Эта ваша Елена ошибается. Я не хочу обижать хохла. Меня это нихуя не прет.

Ваня решил, что это очередной троллинг, и попросил Дмитрия быть серьезнее.

— Да куда уж серьезнее. Он меня выеб, я от одного этого чуть не сдох. Но у меня же, сцуко, была ГОРДОСТЬ. Поэтому я спросил: «И это все?» И он нахуй взбесился и загнал мне ножницы в легкое. И сказал: «Не выебывайся».

— Нужен пруф, — Иван не верил ни единому слову.

Дмитрий оттянул свитер и показал небольшую ямку с правой стороны груди:

— Вот, я притворился мертвым, и он ушел.

— Извините, я не верю.

— Ну и зря.

В бар ворвался Коля, он подбежал к их столику и влепил Дмитрию затрещину:

— Опять наебенился?!

— Да он еще не начинал, — осадил Колю Иван.

Дмитрий вылил пиво на пол и сказал, что его все заебало. Коля ударился в слезы и получил по лицу. Иван отвернулся.

— Если хотите знать, кто из нас нижний, это я, — сказал Дмитрий. — У нас все делается так, как хочет он. Он же меня всегда и домогался, я до него натуралом был.

— Не ври, мудак! Он все время врет! — Коля уже задыхался от рыданий, его тошнило соплями.

Таджик за стойкой поглядел на этот цирк, принес швабру и стопку салфеток.

— Спасибо! — Коля громко высморкался. — И вот так каждый день. Не понимаю, как я с ума не сошел.

— Не понимаю, как я с ума не сошел с вашим боку-но пико, — вставил таджик.

Трое остальных уставились на него, как на пришельца, который хочет захватить мир.

— Да, сука, я смотрел боку-но пико, смотрел аи-но кусаби. И про Куро-кун тоже смотрел. Малчик-горничная. У него все время юбка наверх.

— Ты что, диск с хентаем откопал? — засмеялся Иван.

— Может, и откопал, — усмехнулся таджик.

— Димочка, любимый, прости, у тебя из-за меня одни проблемы! — снова зарыдал Коля.

Иван вытащил бившегося в истерике хохла на свежий воздух и умыл его снегом.

— Извините, — уже спокойным тоном сказал Коля. — Понимаете, мы с Димой всю неделю отдыхали, даже сделали кое-что по дому. Конечно, в основном я, у него же рука прострелена. А тут приперлись эти, и снова все по пизде.

— Без публики он смирный, — подтвердил Дмитрий. — Потом приезжаете вы, ебаные вуайеристы — сразу сопли, мат в три ряда, плохой кацап замучил парубка. А так мы с ним лежим в кроватке и мультики смотрим, как две няшки. А потом печем печеньица, постим котиков и поем песни, взявшись за руки.

— Он опять! — взвыл Коля, готовый к новым соплям.

Всю дорогу до дома Иван агитировал их вести здоровый образ жизни, бросить пить и побольше гулять в лесу.

— Охуеть, Ванька меня слил! — бесился Сергеич на втором этаже. — Парню надо жрать нейролептики горстями, а этот такой: «Не могу обследовать без согласия пациента».

— Не могу не осудить несвойственный вате либеральный подход к пациенту, — соглашался Егор. — По законам карательной психиатрии хохла надо было привязать к стулу и спринцевать галкой в задний проход.

— Давай! — Сергеич расстегнул его ремень.

Они долго лежали на футоне в позе 69.

Хлопнула дверь внизу.

— А где эти два клоуна? — громко спросил Нестеренко.

— Да хуй знает, надеюсь, что свалили! — ответил Коля.

— Так где тут автобусная остановка? — спросил Иван.

— Соси быстрее, — скомандовал Сергеич. — Я им щас покажу, кто тут главный клоун.

— Не буду бороться с тобой за первое место, — Егор застегнулся. — Потом дососу, ты так два часа будешь стонать.

Сережа вытер сперму с лица, и они отправились наказывать Нестеренко.

— Иван, скажи честно, что ты думаешь о психическом здоровье хохла? — спросил Сергеич, как бы приглашая всех к дискуссии.

Коля вышел во двор, принес топор и несколько чурок. Он рубил размашисто, быстро и ровно.

— В этом доме колет дрова только он, у меня так не получается, — с гордостью сказал Дмитрий. — Я все время пораниться боюсь, а ему-то похуй.

— Так насчет хохла, — напомнил Сергеич. — Ваня, что думаешь?

— Да ничего не думаю, — смутился Иван. — Я вообще считаю, что он здоров. Физический труд, ежедневные прогулки, зимой лыжи, летом велик, ночью ебля, и все будет в порядке. Надо не забывать и про халф-лайф, но в умеренных дозах. Компьютера нужно поменьше. У мальчика, конечно, мигрени, но снижения интеллекта я не заметил. Короче, если ты не специалист, не надо навешивать ярлыки. А то Николай у них — шизофреник, Дмитрий — садист, Сережа сексуальный маньяк, а Егор — аспергер. На самом деле вы все здоровы. Не надо прикрывать агрессию и жестокость психической болезнью. Я знаю многих шизофреников, которые никогда не говорят друг другу гадости.

Вошел Коля с топором:

— И что вы так долго обсуждали, глядя на меня?

— Ничего! — заволновался Сергеич. — Ваня тут сказал, что ты совершенно здоров. Но нужна, конечно, помощь психолога. Ну, чтобы преодолеть созависимость.

— Зачем? — Коля сунул лежащие на кухне сухие дрова в камин и вышел на улицу за новыми. Казалось, ответ Сергеича его не интересовал. Он вернулся и положил сырые дрова рядом с камином. — Малыш, где у нас жидкость для розжига?