Вот она и полынья показалась на пути нашего героя. Сзади его подталкивали тысячи душ, идущих вперёд, и не было возможности сделать лишний шаг влево или вправо. Головы, как и говорил бес, торчали из жутко воняющего болота вплотную одна к другой, хватая воздух широко открытыми ртами. Юноша сделал первый шаг и угодил прямо по центру лба одной из голов. Под его весом тело души стало скрываться в болоте, а он тем временем делал уже другой шаг, на другую голову. На место первой, скрывшейся в болоте, тотчас же вынырнула другая и сделала жадный глоток. Наш герой шёл по началу выбирая головы, на которые поставить ногу. У него было ощущение, что именно он убивает каждую новую душу, на голову которой вставал, и лицо которой утопало в мутной болотной воде, из последних сил пытаясь захватить лишний глоток воздуха. Но полынья всё не заканчивалась, так же, как и не заканчивались мучения грешников в ней. Юноша, пребывая в полном душевном упадке от своих мыслей, загонявших его в тупик, перестал выбирать место куда ставить ногу, и просто шёл толкаемый бесконечной толпой душ, всецело отдаваясь на откуп судьбе. Но не разу не оступился он на этом ковре из живых голов, такая была сильная жажда жить у прикованных цепями ко дну душ, что сдерживали они собой те тысячи неприкаянных, шедших по ним.

В один момент чья-то рука из-под воды крепко схватила его за ногу. Наш герой в ужасе закричал и устремил взгляд на свою ногу. Её плотно сжимала костлявая бледная кисть, а прямо в его глаза уставился мертвецки холодный взор одного из тонущих лиц. Оно было безмолвно, но своей бесконечной болью от ужасов нескончаемых мучений, пробирало до самых костей. Это длилось какую-то короткую секунду. Идущая позади душа шагнула прямо на смотрящее на юношу лицо и то скрылось под водой отпустив свою костлявую руку. Но этот взгляд, это лицо осталось стоять перед нашим героем. Что-то знакомое было в нём, словно мольбы о прощении вот-вот должны были сорваться с его безмолвных губ. Юноша шёл дальше и дальше. Вот и закончилась полынья и он уверенно шагнул на твердый толстый лёд. Бес обернулся и посмотрел на него. Он, видно, вновь прочитал мысли нашего героя и словно испугавшись, отгоняя их от себя, быстро отвернулся и продолжил двигаться вперёд. Ноги юноши были сыры насквозь и ото льда, по которому он шёл, им становилось ещё холоднее. Затем Джо с нашим героем преодолели ещё порядка пяти таких прорубей, перед тем как бес вновь через плечо прокричал юноше:

— Подходим к четвёртому хранилищу, сейчас согреются твои замёрзшие ноженьки, не переживай!

И действительно лёд закончился и вновь сменился стеклом. Только теперь стекло шло метрах в пяти- десяти от поверхности земли, а муки, отведённые здесь грешникам и увиденные нашим героем были поистине ужасны. По началу, без объяснения Джо, юноша не понял в чём заключается суть происходящего. Он видел под собой ровное перепаханное поле, над которым горели повисшие над землёй примерно на расстоянии метра огоньки, по своему свету напоминающие свечение керосиновой лампы. То здесь, то там из-под земли выбирались души и тотчас же свечение превращалось в испепеляющее их пламя. Пылающая душа неслась вперёд что есть мочи, пока до тла сгоревшая не падала на землю и не рассыпалась пеплом.

— Огненная могила! — Пояснил через плечо Джо. — Душа приходит в себя в гробу, закопанном в землю. Она слышит стоны и звуки страданий сверху, от чего понимает, что у неё есть надежда на спасение. Отчаянно начинает она разбивать крышку гроба, сдирая ногти до мяса, раскапывать почву, сыплющуюся сверху на лицо. И вот сквозь землю начинает виднеться долгожданный свет. Обрадованная душенька начинает копать всё быстрее и быстрее, пробираясь на поверхность, ну а тут как ты уже видишь, огонёк надежды превращается в испепеляющее пламя, которое заживо сжигает только что спасшегося из плена могилы грешника. Так себе удовольствие скажу я тебе! Опять-таки всё это повторяется бесконечное количество раз. Толи у душ стирается память, то ли каждый раз теплится надежда что в этот раз она точно спасётся — это я тебе не скажу! Одно известно точно и это истина- ни одна душа не остаётся бездейственно сидеть в гробу, вновь и вновь рвётся она к согревающему свечению надежды.

Как и обещал бес, проходя над четвёртым хранилищем, юноша согрелся, так как кругом под стеклом горело несметное количество грешных душ, отчего и стекло если и не было раскалённым, то уж горячим было точно. Наблюдая за муками грешников, отведёнными им в четвёртом хранилище, и монотонно двигаясь среди бредущей толпы, наш герой вновь погрузился в размышления. Теперь он знал до мельчайших подробностей как устроена машина тёмных сил, которая ежеминутно вгоняет в порок тысячи человеческих душ на земле. Наглядно видел, что ждёт эти души после смерти людей, все те бесконечные муки, которым они будут преданы. Всё сильнее мучал его вопрос почему же не борются силы света за то, чтобы человек не грешил, а просто отправляют его на все потребы его жалкой жизни, его, беззащитного маленького человечка, так легко поддающегося обману и заблуждению, с сотнями низких желаний, которые ему так хочется привести в исполнение. Как могут люди противостоять машине тёмных сил, в которой все механизмы доведены до идеального достижения поставленных целей, где каждая шестерёночка стоит на своём положенном месте и выполняет конкретную задачу, возложенную именно на неё? Почему, наконец, за обыденностью повседневной жизни потерялось понятие о чистоте человеческой души, её безмерной ценности, несопоставимой ни с чем на свете?

Он шёл всё дальше и дальше и мысли продолжали пожирать его сознание, как червь точащий спелое красивое яблоко, висящее на молодой яблоне приводя его в гнилой, изрезанный червоточинами плод, валяющийся на земле и не вызывающий ничего, кроме чувства отвращения. «Почему Создатель сказал ангелам приклонить колено перед человеком? Зачем посеял плод раздора среди своих служителей? И почему же большая часть ангелов исполнила волю Создателя и пало на преклонённое колено перед таким, как оказывается, ничтожным и низким смертным созданием?». У него не было ответов на эти вопросы, но он был уверен, что если выберется из этих ужасающих мест, как только встретится вновь со своим ангелом, то непременно спросит его о всём том, что так волнует его после увиденного и пережитого.

— Чуть-чуть осталось до пятого хранилища. В жизни, а точнее в смерти душ, отбывающих в нём своё наказание, если конечно повезёт, то