— …И ты решил убить авторитета, заведовавшего городскими борделями, дабы дать обитавшим там женщинам свободу выбора, — договорил за него, когда пауза слишком затянулась. — А когда у тебя получилось — пришлось спешно занять его место, иначе последствия для тех же женщин стали бы еще хуже.

Судя по налившемуся кровью лицу собеседника — угадал.

— Рассказывай, в чем подвох твоего дела, раз ты собирался его задешево уступать. — Своим вопросом я не позволил его кипящему внутреннему напряжению взорваться самым непредсказуемым образом.

— Сейчас сам увидишь, — заявил он, вставая со стула, и скептически добавил: — Может быть, увидишь, если тебе это дано… — Авторитет вышел из гостиной, где принимал меня, вскоре вернувшись вместе с тремя женщинами.

Внешне те выглядели совсем молодо, лет по восемнадцать-двадцать, весьма миловидные лица и очень достойные фигуры, на которые приятно смотреть, а за кое-что хочется даже подержаться. Но стоило окинуть их взглядом силы — и захотелось грязно выругаться. Жизненная сила внутри них искорежилась самым жутким образом, едва образовавшиеся каналы перекрутились друг с другом, видны какие-то обрывки и непонятные образования. Хотя самой жизненной силы при этом оказалось много, на чем явно и держалась их хорошая внешность.

— Значит, ты тоже это чувствуешь! — От Пала не скрылись мои далеко не самые лучшие эмоции. — Именно такими становятся некоторые девы после пары лет постельного служения, — начал он рассказывать, заметив мой заинтересованный взгляд. — Сначала они постепенно увядают, но продолжают служить, затем внешность резко улучшается, но пообщавшийся с ними мужчина рискует не подняться живым из кровати. А им самим сильно хочется мужского общения, они готовы отдать за него свою жизнь, если попросить такую цену. Не все девы становятся такими, некоторые могут служить долгие годы, но почти четверть раньше сразу убивали, как только обнаруживали признаки улучшения внешности. Потому-то мне и необходимо содержать две дюжины Повелевающих плотью, чтобы хоть как-то сдерживать их от проявлений бешеного желания. И приходится постоянно закупать новых «постельных служанок» для борделя, иначе неоткуда брать деньги для содержания тех, кто уже не может работать. Убивать их, как делают другие на моем месте, у меня не поднимается рука.

А ведь хороший мужик, этот авторитет Пал. Вынужден заниматься делом, которое искренне ненавидит, и потому теперь поедает сам себя, изводя свое тело в постоянных тренировках с оружием. И разорвать сложившийся порочный круг он совершенно не в состоянии. Мне стало весьма некомфортно, когда попытался поставить себя на его место. Затем пришли свои воспоминания о том, как у нас поначалу складывалось близкое общение с Мариной, как мы едва остались живы после первой такой попытки. Тут ведь тоже нечто подобное — эти девушки, получившие энергетическую инвалидность, самые обычные… нераскрывшиеся Ведьмы! Естественно, обычным мужчинам с ними лучше близко не общаться — выпьют, сами не заметив.

Притянул к себе одну из «порченых дев», запуская свои руки ей под платье и продлевая их короткими энергетическими отростками проникающими в ее тело. Как была устроена жизненная сила Марины в самом начале нашего общения, очень хорошо помню, тут как раз можно пытаться повторить подобную систему. Так, пережимаем тут и тут, эти узлы рвем, каналы замкнуть… М-да, тут работы на несколько часов, дабы получилось что-то определенное, но проверку самой возможности достигнуть чего-то большего можно устроить достаточно быстро. Через десять минут окончательно понял — помочь беде авторитета Пала вполне реально. Только куда потом девать полученных в некотором количестве Ведьм, которых еще учить и учить, развивать и развивать? Причем придется много трудиться самому, это дело точно не на кого переложить. Три Ведьмы, пять, десять… сколько их тут наберется? Создавать из них боевые единицы против воинов-невидимок и ставить в дружину? А это ведь очень хорошая мысль…

— Думаю, смогу помочь твоей беде, — обратился к авторитету, с закрытыми глазами наблюдавшему взглядом силы за моими действиями и затаившему дыхание.

Он тоже как-то видел потоки жизненной силы, но не мог с ними работать. Потому мои действия с совершенно обалдевшей от происходящего в ее организме женщиной воспринимал как настоящее чудо.

— Даже и не думал о том, что это вообще возможно, — выдохнул он, когда наконец вспомнил о насущной необходимости дышать. — Говори о своих потребностях, авторитет Вит, думаю, мы обязательно договоримся, — решительно продолжил он, едва выпроводив женщин обратно в их комнаты.

Дальше не пришлось даже торговаться. Пал захотел немедленно отдать мне свое дело и без денег, лишь бы больше не заниматься им, если о его подопечных найдется кому позаботиться. Пришлось рассказывать о своих многочисленных делах, которых тоже не на кого переложить. Потому пусть он и дальше занимается борделями, а всех «порченых дев» я у него постепенно заберу. Мои рубли в его заведениях теперь станут принимать в качестве оплаты, и потом менять на золото по обычному курсу. Опять новые возможности и новые хлопоты, а жизнь продолжается…

За прошедшую неделю произошло еще много событий, достойных упоминания. Личную дружину постепенно удалось довести до штатной численности в четыре дюжины бойцов и две дюжины магов. «Старички» активно гоняли новичков, не оставляя им ни минуты свободного времени, боеспособность отрядов росла не по дням, а по часам. Практики тоже хватало: круглосуточное патрулирование улиц и отлов последних городских бандитов никто не отменял. Одновременно с этим начали нанимать бойцов в собственную стражу, так как вскоре под наш контроль перейдут и одни из ворот, пока только южные. За городской стражей придет черед и боевых отрядов для действий вне города, про скорую войну тоже не стоило забывать. Однако подходящих нам людей среди новичков явно не хватало, чтобы полностью удовлетворить все потребности. Приходилось тщательно отбирать кандидатов, дабы отсеять потенциальную «гниль» в самом начале.

Вернулись искатели с тремя большими катушками ценной проволоки и снова ушли в леса за следующей партией полезного добра. Приказал им вывезти все из того места, где находилась металлургическая мастерская алхимиков, благо она оказалась еще не до конца разграблена, в расчете на запуск собственного производства. Резко возросшее за счет использования труда пленников число строителей позволило существенно ускорить некоторые работы, потому от почти достроенных дорог уже перешли к активной выемке грунта на месте нашего будущего завода и окружающих его жилых зданий. Завод тоже начал понемногу выдавать первую продукцию, пока используя временные сборные помещения из травяных щитов и стекол. После бунта постепенно опомнились городские мастера и прибежали ко мне со своим желанием продолжить прерванное по их вине сотрудничество. Но идти им навстречу я не торопился, предлагая совершенно новую форму дальнейших отношений, которая мастерам сильно не понравилась. Первыми сдались тележники, уже догадавшиеся о скором прекращении спроса на обычные телеги. Оставаться без работы, а потом и без куска хлеба — не самые лучшие перспективы в здешних краях, потому они и решились на переезд. Но так поступили только в двух мастерских, хозяин третьей еще на что-то надеялся. За тележниками постепенно потянулись и другие. Кожевенники, металлурги, стекольщики. Пока мастеров при заводе было немного, но процесс концентрации трудовых ресурсов постепенно набирал обороты. Для строительства города тоже требовалось много изделий из металла, стекла, дерева, потому работы хватало практически всем городским мастерам. Разве только на строящемся заводе заработки оказывались немного выше, чем у других кустарей, и к тому же имелись перспективы на будущее.