В прочих горшочках в форме грибов обнаружились золотистые ломтики сыра, масло и мед. Добрые невидимки даже деревянные лопаточки для масла положить не забыли.

— Ох, спасибо вам, спасибо, кто бы вы ни были! — закричала Пега. — Клянусь, я сделаю вам что-нибудь хорошее, только скажите…

— Тсс! — зажал ей рот Джек.

Из сказок он знал: опасно обещать что-то существам, которых ты не видишь.

— Мы оба бесконечно вам признательны, — промолвил мальчик церемонно, кланяясь деревьям. — Мы были бы счастливы разделить эту трапезу с вами.

Но лес молчал: лишь легкий ветерок шелестел в кронах, да повсюду вокруг гудели пчелы. Где-то вдалеке выводила трели неведомая птица.

Пега разломила хлеб, густо намазала его маслом и медом, передала половину Джеку.

— Как думаешь, эта еда не заколдована? — спросил он, не решаясь протянуть руку.

— А мне плевать! — Пега жадно вгрызлась в свой ломоть и с полным ртом добавила: — А ты подожди да посмотри, не превращусь ли я в кузнечика. По крайней мере, это будет сытый кузнечик.

Не в силах устоять перед ароматом тающего масла, Джек набросился на теплый хлеб — еще более вкусный, чем обещал восхитительный запах. Мед благоухал как клеверное поле, сыр оказался пряным на вкус и на диво сытным. Пару ломтей Джек затолкал в карманы — на потом.

Покончив с трапезой, дети откинулись назад в блаженной отрешенности, слишком довольные, чтобы заговорить или пошевелиться.

— Надо бы вымыть руки и умыться, — со временем напомнила Пега.

— Хмм, — протянул Джек.

Дети посидели так еще немного, пока журчание бурной речушки не пробудило их к действительности.

— Пить хочется, — пробормотал Джек.

— Вот и мне тоже, — поддержала Пега.

А время между тем все шло да шло.

— Надо бы встать, — проговорил Джек, заставляя себя подняться на ноги.

Зеленая неподвижность лощинки разливалась по всему телу неодолимой тяжестью, вынуждала снова прилечь.

«Что за уютная постель — земля, — нашептывал голос в сознании Джека. — Укройся мхом да засыпай на сто лет».

— А ну, вставай! — вскричал Джек, внезапно встревожившись.

Он рывком поднял Пегу на ноги и едва ли не силой заставил пройтись туда-сюда. Едва выйдя из лощинки, Джек затоптался на месте, разминая затекшие ноги. Пега похлопала себя по рукам.

— Что это было? — спросила она.

Глаза ее в страхе расширились.

— Не знаю. Может, деревья. Мне они сразу не понравились.

Дети дошли до речушки, умылись и сполоснули руки. Холодная вода разом их оживила.

— Нам никак нельзя расслабляться, — промолвил Джек. — Когда я был в долине Иггдрасиля, я всякий счет времени потерял. — Он остановился, припомнив дремотную зачарованность того места. Джек застрял бы там до сего дня, если бы не Торгиль. — Нельзя забывать о нашей цели. Все зависит от нас. Надо отыскать Владычицу Озера и вернуть в Беббанбург воду. Король Иффи не станет ждать до бесконечности.

— Занятно. Про Иффи я напрочь позабыла. — Пега поводила рукой у самого лица, точно стряхивая паутину.

— Это все магия. Необходимо постоянно напоминать себе, зачем мы здесь, и повторять имена тех, кого мы знаем. Если я забуду, ты мне подскажи.

Пега достала плетеный кошель и извлекла на свет подаренную свечу.

— Нюхай! — приказала девочка.

Джек послушался — и в голове тотчас же прояснилось. Вспомнилась деревня, ее поля и домики. Он живо представил себе, как кузнец мастерит на наковальне какой-нибудь полезный инструмент, пекарь достает хлеб из печи, мать сидит за ткацким станком.

— Понимаешь, — объяснила Пега, в свой черед нюхая ароматный воск, — через эту свечу к нам пришел «огонь бедствия». Она осветит нам путь домой.

— Ты постигла больше, чем я думал, — серьезно похвалил Джек.

— Так я ж внимательно слушаю. Рабы, они такие.

Дети вернулись к лощинке, чтобы забрать одеяло, но одеяло исчезло, а с ним и горшочки.

— Наверное, хозяева забрали, — предположила Пега. — Дело понятное. А что будем делать теперь?

Джек уставился в землю, пытаясь измыслить хоть какой-нибудь план.

— Знать бы, куда мы попали, — посетовал он. — Может, Владычица Озера здесь, а может, и нет. Не удивлюсь, если Брут ее отыскал — или, наоборот, угодил в пасть дракону. Одно понятно: возвращаться обратно в туннель ни в коем случае нельзя.

В конце концов Джек с Пегой зашагали дальше: деревья оставались у них по левую руку, а горы — по правую. Позади остались призрачные березы, осины с подрагивающими на ветру листьями, чудовищные тисы и гигантские дубы, обросшие мхом, что свешивался со стволов будто волосы. Луг, по которому дети шли, просто-таки кишел мелкими зверушками. Рысь следила за чужаками круглыми желтыми глазищами; а над ручейком, берега которого густо заросли валерианой, порхали зеленые бабочки.

Эти потрясающе красивые земли в конечном счете разочаровывали. Джек с Пегой так и не нашли никаких следов, не увидели ни домика, ни даже струйки дыма, что поднимался бы над печной трубой.

— Где же люди? — удивлялась Пега.

Ближе к вечеру дети добрались до просвета между деревьями, где от горы отходил каменный отрог, и прошли поверху.

— Неплохое место для ночевки, — заметил Джек.

— Тут слишком холодно, — возразила Пега. — На открытом месте ветер пробирает до костей.

— Все лучше, чем спать в лесу.

После утренних приключений Джек проникся к деревьям глубокой неприязнью. Корни, змеясь, подползали к самому краю скалы, словно пытаясь вскарабкаться вверх по камню. Тут и там бугрился мох, наводя на мысль о могилах, хотя наверняка под ним покоились всего-навсего те же корни. Внезапно среди мха блеснуло что-то белое.

— Смотри-ка! — воскликнул он.

— Что такое? — Пега, сощурившись, вгляделась в темную тень леса.

— Это заяц или кот: ишь свернулся клубком. Нет, ничуть не бывало! Это лицо! — И Джек поспешно заскользил по крутому каменному склону вниз.

— Подожди меня! — задохнулась Пега, кубарем скатываясь следом. — Это человек! Кто-то уснул в лесу, и его затянуло мхом. Ох, ужас какой!

Джек заметил следы борьбы: тут и там дерн был рассечен и взрыт. Кто бы ни был этот незнакомец, сопротивлялся он изо всех сил. Мальчуган подошел поближе и оборвал сплетения вьюнов, что исподтишка затягивали мох. И потрясенно воскликнул:

— Торгиль! Ох ты, господи! Торгиль! Просыпайся! Я спасу тебя!

Мох полностью поглотил тело девочки, но лицо и шея еще просматривались. Джек попытался содрать мох руками, но с такой густой и упрямой растительностью он в жизни не сталкивался. Пальцы не причиняли мху ровным счетом никакого ущерба: как если бы мальчуган камень процарапать пытался.