Как бы в подтверждение его слов, из дома пророкотал пулемет – рядом с боевиком по траве будто стегнуло стальным кнутом.

Тот отбросил автомат, встал на колени и поднял руки.

– Хорошо, – крикнул Белов. – А теперь иди сюда.

Боевик встал, не опуская рук, и направился к Старому.

Он был уже в пяти шагах, когда с той стороны, откуда бежали охранники с собаками, загремели выстрелы. Кто-то из оставшихся в живых открыл огонь.

Клоп сейчас же врезал по ним из пулемета – только клочья дерна полетели.

Через несколько секунд вновь стало тихо. И эта тишина больше никем не нарушалась.

Старый, машинально припавший к земле, выпрямился.

– Иди сюда! – рявкнул он на боевика, тоже упавшего на землю.

И вдруг негромкий стон поразил его слух.

Он обернулся – Роберт сидел на корточках, зажимая руками бок.

– Что с вами? – бросился к нему Белов. – Ранены?

– Да, задело, – пробормотал Краузе.

Он быстро бледнел – пуля разорвала ему печень. Это была смертельная рана, и Старый мгновенно понял, что Роберта уже не спасти.

– Клоп, сюда! – крикнул он.

Он уложил Краузе на траву, едва сдерживая готовые сорваться с языка ругательства.

Так не повезло! Все сделали, всех перебили – и эта случайная пуля… Как глупо. А помощь Роберта так нужна. Еще все задание впереди. Он просто необходим! И вот – умирает, и ничего нельзя сделать.

Примчался Клоп, таща зачем-то пулемет, бухнулся рядом с Робертом на колени.

– Надо чем-то перевязать, – кричал он, суясь руками к ране. – Остановить кровь…

– Не надо, – отвел его руки Роберт. – Все кончено…

Клоп осекся, вдруг все понял, замер в неловкой позе.

– Закончите операцию, – прошептал Роберт, глядя на Старого. – Вы обязаны это сделать.

– Все сделаем, – твердо пообещал Белов.

Роберт слабеющей рукой достал нож, вложив в руку Клопу.

– Это тебе… На память…

Клоп даже не нашелся что сказать, только молча сжал рукоятку.

– Бросьте меня, – гаснущим голосом попросил Роберт.

Профессионал до мозга костей, он и перед смертью думал прежде всего о работе. Понимая, какое неудобство доставит Старому его мертвое тело, он предлагал оставить его здесь.

Белов ничего не успел ему ответить – Роберт вытянулся и затих.

– Черт… – только и сказал майор.

Клоп поднялся с колен, все еще сжимая нож, точно не зная, что с ним делать.

– Это из-за меня, – угрюмо сказал он.

– Отставить, – устало приказал Старый. – Обойдемся без посыпаний головы пеплом. Никто ни в чем не виноват. Это война. Он обернулся к лежащему на земле боевику: – Иди сюда!

Вместе с пленным он направился к дому.

– Переодень Роберта в камуфляж, – приказал он Клопу. – И забери у него все из карманов.

Тот вздрогнул и недоуменно посмотрел на Старого.

– Что?

– Что слышал! – рыкнул Старый. – Давай веселей. Времени в обрез.

Клоп, сообразив, о чем речь, начал снимать куртку с одного из боевиков и обряжать в нее Роберта. Маскарад, задуманный Старым, имел целью сбить хотя бы на время полицию со следа, причислив Краузе к боевикам. Ему, мертвому, было уже все равно, и Клоп, хоть и с отвращением, быстро исполнил приказание командира.

После чего, подобрав пулемет, поплелся к дому – оставаться возле мертвого разведчика ему было почему-то тяжело. Старый понимал его состояние. Клопу казалось, что, надев на него чужую форму, он предал Роберта. Хотя это было, конечно, полной чепухой. В их положении имела смысл только голая целесообразность – именно то, к чему призывал их Роберт на пороге смерти.

Но все равно на душе у Клопа скребли кошки.

Подаренный нож он спрятал во внутренний карман.

– Сохраню, – глухо сказал он Старому.

Майор кивнул, понимая, что Клоп тем самым как бы воздавал должное памяти Роберта – и успокаивал свою совесть.

В доме Старый взялся допрашивать пленного.

– Куда поехал Макс? – без церемоний спросил он.

Пленный, рыжий парень лет тридцати, скандинавского типа, замотал головой.

– Не знаю.

Глаза его испуганно смотрели на Старого: он понимал, что человек, перебивший всех защитников дома, вряд ли задумается над тем, оставлять ли его в живых.

– Они уехали вместе с Эдвардом? – спросил Белов.

Он видел, что рыжий не врет. Да и откуда ему, рядовому бойцу, знать, куда направился Макс.

– Да, вместе, – подтвердил пленный.

Старый задумался.

– Где мы находимся? – спросил он.

– Это место называется Альпен-Цвиг, – заторопился пленный. – Частная территория. Здесь рядом никого нет. Только деревня в пяти километрах отсюда…

– До Цюриха далеко? – перебил майор.

– Сорок километров. Примерно…

Старый снова задумался. Подошел Клоп, неслышно встал рядом. Белов вопросительно покосился на него – Клоп кивнул: все сделал, как сказали.

– Макс мог поехать в Цюрих? – спросил пленного Старый.

Тот пожал плечами.

– Вряд ли. Там у него нет дела…

– А где у него дела? – снова перебил его Старый.

Рыжий вздрогнул.

– Не знаю… Может быть, в Женеве.

– Почему в Женеве?

– Они говорили про Женеву.

– Что говорили?

– Не знаю. Я слышал только – Женева…

Старый замолчал, думая о том, что ему делать с этой «Женевой».

Проку от пленного было немного: он почти ничего не знал, исполнял лишь прикладные функции. Макс с Эдвардом пропали, а с ними пропала и возможность получить информацию. И где теперь их искать? В Женеве? Это как в Париже или, скажем, в Берлине. Хотя… Может, это и след.

– Зачем вы здесь собрались? – спросил Старый. – Что это за организация?

Пленный снова начал пожимать плечами, хотя по глазам было видно, сам жалеет о том, что влез в это дело.

– Не знаю… Мне сказали, будут платить хорошо. Надо охранять территорию… Я служил в армии, потом был безработным. А они платили хорошо.

Его глаза испуганно бегали по лицам спецназовцев. Он и хотел быть полезным, и понимал, что мало чем может им помочь.

– Он опознает Роберта, когда приедет полиция, – сказал по-русски Клоп.

– Да, – согласился Старый. – Верно. Сделай так, чтобы не опознал.