Окликать Клопа Старый больше не решался во избежание вторичной порции холодного душа. За себя он не боялся, но Зубков контужен, и ему просто необходимо поспать. Поэтому майор счел за лучшее затаиться и ждать, что последует дальше.

В окне забрезжило утро, когда послышался странный шум. Будто что-то звякнуло, брякнуло – одним словом, непривычный какой-то звук, выбивавшийся из царившей вокруг тишины.

Старый, вмиг перестав дремать, навострил уши. Тело его автоматически подобралось, и он бесшумно поднялся, вслушиваясь в каждый шорох извне. Сначала было тихо, и он подумал, что ему со сна примерещилось. Но вот снова что-то стукнуло.

Охранник, видимо, проснувшись, затопал к выходу – проверить, что там случилось. И снова тишина, невыносимая оттого, что невозможно было что-нибудь увидеть.

Старый, подойдя к двери, хотел окликнуть Клопа, пользуясь отлучкой охранника, но решил, что пока не стоит этого делать. Если тревога ложная, пусть старший лейтенант спокойно спит. Если за этим бряканьем что-то стоит – это выяснится и без участия Клопа.

С минуту, показавшейся Белову часом, было совершенно тихо. Казалось, охранник ушел и начисто забыл о пленных. Но вот в отдалении едва слышно скрипнул под чьей-то ногой пол.

Старый затаил дыхание, достал гвоздь и зажал его между пальцев. Кто-то возвращался к камерам. Но это был явно не охранник. Став чуть в сторону от двери, так, чтобы удобно было бить, майор напряженно ждал. Скрип больше не повторялся. Но и топота охранника слышно не было. Что там происходило, за дверью?

Вдруг оглушительно брякнул засов. Дверь распахнулась. На пороге стоял Роберт.

– Роберт, – роняя гвоздь, выдохнул майор.

– Быстрее, – сказал Краузе, – у нас мало времени. Сейчас сюда сбегутся.

Старый кивнул. Он увидел, что на плече у Роберта висит автомат. А в руке он сжимал нож. Клинок был небольшим, и хоть Краузе наскоро отер его, до самой ручки он был испачкан кровью.

– Клоп, – сказал майор.

Роберт кивнул, отступая от двери.

Старый шагнул к двери напротив, открыл засов. Больше всего он боялся, что Зубков будет без сознания. Тащить его на себе – перспектива не из приятных. Хотя, конечно, выбирать не приходится: наши своих не бросают. Но Клоп, точно так же как и он, стоял под дверью, опираясь, правда, рукой о стену.

– Как ты? – спросил Старый, одним взглядом оценив его состояние и найдя его вполне удовлетворительным.

– Нормально, – кивнул тот.

Они вышли из камеры, уставились на Роберта, который казался им чем-то вроде привидения.

– Как вам удалось? – спросил Старый.

Он помнил высоченный забор, вооруженную охрану и собак. Преодолеть все это в одиночку, да еще человеку, которому за шестьдесят, казалось делом фантастическим.

– В это время самый сон, – скупо пояснил Роберт. – А я привык работать тихо.

Майор невольно покосился на окровавленный нож в его руке. Вот тебе и пенсионер.

– Надо подготовиться, – сказал Роберт. – Сейчас они обнаружат труп возле забора.

Едва он это произнес, как вдали залились истошным лаем собаки.

– Вот, – спокойно сказал Роберт, – уже нашли.

Он снял с плеча и протянул Старому автомат – укороченный «хеклер-кох» со сдвоенной обоймой на тридцать патронов каждая.

– А вы? – спросил Белов, щелкнув предохранителем и передернув затвор.

– Я возьму у охранника, – сказал Роберт.

Он изучающе посмотрел на Клопа. Тот, хотя и стоял на ногах, но легкости в его движениях не наблюдалось.

– Держись рядом, – посоветовал ему Краузе. – Нам главное – добраться до машины.

– Нет, – возразил Старый. – Нам надо добраться до дома.

Роберт не удивился.

– Охраны слишком много, – сказал он.

– Справимся.

– Ладно, – пожал плечами Роберт. – Вы здесь главный.

Они быстро прошли через конюшню и оказались в вестибюле, где стояло пыточное кресло и где на полу ничком лежал охранник с перерезанным горлом.

Роберт даже не покосился на него, зато Клоп посмотрел с большим вниманием.

«Учись, – подумал Старый, – как старшие работают».

Они припали к двери, сквозь щели пытаясь разглядеть, что происходит снаружи. К конюшне с двух сторон бежали люди. От дома поспевали трое с автоматами наперевес. И от забора, отставая от первых, бежали еще двое.

Майор мгновенно оценил выгоду положения.

– Эти трое будут здесь первыми, – сказал он. – Оттащим тело и спрячемся за перегородкой.

– Годится, – согласился Роберт.

Они подхватили труп охранника и отволокли его в конюшню. На лужу крови Старый набросил какую-то ветошь.

– Дайте мне нож, – попросил Клоп.

Роберт молча отдал ему свой нож. После чего они с Беловым зашли за перегородку и засели по обе стороны от входа.

Клоп остался в вестибюле, спрятавшись за грудой старой мебели. Для большего маневра у него не было пока сил – из-за последствий контузии он быстро уставал.

Сидя за перегородкой, Старый и Роберт молча переглядывались, прикидывая свои действия. Худо было то, что они находились на линии огня друг у друга – здесь следовало внимательно корректировать огонь. Зато им было удобно страховать друг друга, и каждый вошедший мгновенно становился для них отличной мишенью.

Чья-то сильная рука рванула двери, послышался топот бегущих ног. Хорошо, убрали охранника от входа, – у вошедших в первую секунду не возникло никаких подозрений.

Громадный детина влетел в конюшню, выставив перед собой автомат. Старый и Роберт сидели по углам, в полумраке, и их со света трудно было разглядеть. Они не стали стрелять по первому бойцу – ждали второго.

Тот не замедлил явиться вслед за первым, который уже спешил к камерам.

– Что здесь? – крикнул ему в спину второй.

– Пока тихо…

Третий задерживался, и Старый с Робертом не стали его ждать. Автоматы их загремели одновременно, с той только разницей, что Белов стрелял по первому, а Роберт – по второму бойцу Но результат их стрельбы был одинаков: оба противника, мертвые, рухнули на пол.

Они снова присели, ожидая, что начнет стрелять третий вбежавший. Но в вестибюле было тихо. Только раздавался странный звук, как будто кто-то сдувал воздушный шарик через растянутую горловину.

Старый вышел в вестибюль. На полу лежал третий боец, силился выдохнуть, уже умирая, из-под лопатки у него торчал нож Роберта. Сзади к нему подходил Клоп – его бросок оказался точен.

– Хорошая работа, – сказал, едва взглянув, Роберт.

– Спасибо, – откликнулся Клоп.