Он был типичным северянином, светловолосым и голубоглазым. Однако внезапная смерть его старшего брата Филиппа все изменила. Вернувшись в Париж после свадьбы с Алиенорой в Бордо, Людовик сразу же снова погрузился в чтение научных трактатов и философские размышления. Экспансивная молодая женщина, полная сил и энергии, прибыв в 1137 г. в Париж, нашла, должно быть, столицу, застроенную обветшалыми и невзрачными зданиями, захолустной и старомодной. Она не шла ни в какое сравнение с богатыми и роскошными городами Аквитании. Королевская резиденция находилась в мрачной башне дворца Меровингов, который располагался в западной части острова Сите. В восточной его части проживал архиепископ Парижский. Поблизости теснились одна подле другой убогие древние церковки рядом с домами, где жили евреи, здесь же было несколько таверн и общежития для студентов. На левом берегу Сены были расположены школы, впоследствии здесь возник студенческий Латинский квартал; это было шумное место, где часто вспыхивали уличные диспуты, заканчивавшиеся потасовками. Улицы тонули в грязи, свирепствовали эпидемии; и подобную картину можно было увидеть и позже, когда среди толп студентов из коллежей Монтегю и Сент-Барб прогуливались Эразм и Рабле, Кальвин и Игнатий Лойола.

Против молодого короля постоянно выступали мятежные магнаты, церковь в лице неистового Бернарда Клервоского, которая однажды даже отлучила его. Только аббат Сугерий оставался верен ему. Для молодой пары было истинным облегчением покинуть враждебный им Париж и отправиться в крестовый поход. Людовик и Алиенора приняли на себя крест в Везле из рук их противника – самого Бернарда. Существует легенда, что Алиенора и сопровождавшие ее дамы прибыли в Везле, одетые и вооруженные подобно амазонкам, восседая на белых лошадях. Многие хронисты утверждают, что вместе с крестоносцами были в войске и женщины-воины. Византийский историк Никита Хониат описывает один женский отряд, предводительницу которого, «даму в золотых сапогах», он сравнил с Пентесилеей, царицей амазонок.

В ореоле легенды предстает этот гибельный крестовый поход. Память о нем сохраняют хевсуры, живущие в горах Кавказа. Они облачаются в средневековые доспехи и устраивают турниры; в их песне есть такие слова: «У французских воинов была королева, королева Алиенора, королева Алиенора». Хотя трубадурам было запрещено участвовать в крестовом походе, они все же шли в поход, чтобы развлекать дам своим пением.

Крестоносцы открыли для себя два поистине волшебных города. Первым был Константинополь; император Мануил I предоставил в их распоряжение дворец во Влахернах, а сам переехал во дворец Буколеон на берегу Мраморного моря. Воспоминания о мрачной башне в Париже стерлись из памяти. Крестоносцы были ослеплены блеском золотых украшений и мозаик храмов, поражались привезенным из Персии и Катая, Багдада и Мосула бесценным сокровищам. Здесь они ощутили на себе всю утонченность и роскошь Востока. (Спустя столетие будет предпринята попытка воспроизвести подобное великолепие в Париже, в готической часовне Сент-Шапель.) Но череду празднеств и пиров внезапно прервала весть о катастрофическом поражении войска короля Германии Конрада III, которого Бернард Клервоский все-таки убедил отправиться в поход совместно с французским королем.

Франки отправились в Антиохию, которая стала для них городом-сказкой, но здесь королевская чета оказалась в еще более гибельном положении. В XII в. Антиохия как город сложилась под влиянием многих культур – эллинистической, древнеримской, византийской и персидской династии Сасанидов, плодотворно взаимодействовавших друг с другом. Население ее было смешанным: здесь жили бок о бок мусульмане и христиане, греки и франки. В городе было множество церквей и мечетей, роскошный дворец князя Антиохии Раймунда, уроженца Юга и дяди Алиеноры. Многие представители второго поколения крестоносцев, жившие в Антиохии, были наполовину сарацинами по крови и вели полумусульманский образ жизни. На Алиенору Антиохия произвела глубокое впечатление; город был удивительно схож с ее родным Бордо, который тоже был древним южным городом-«космополитом», где среди местных жителей встречались мавры, негры и евреи. Париж, олицетворение Севера, со своим подражательным северным христианством, находился, казалось, где-то очень далеко. Распался ли брак Алиеноры из-за ее связи с Раймундом? Шлейф скандала, возникшего вокруг ее имени, тянулся до ее смерти и после нее. И он тоже занял свое место в истории куртуазной любви. Алиенора, ее первый и великий покровитель, жила в тени своей дурной славы и постоянно тлевшего скандала. Для Бернарда Клервоского в этом не было ничего необычного. Он видел в Алиеноре злого гения французского короля, жену-дьяволицу, бесплодную до кончиков волос – после десяти лет замужества она все еще не подарила королю наследника мужского пола.

Людовик насильно вывез жену из Антиохии. Он направился в Иерусалим и торжественно въехал в город через Яффские ворота; впереди процессии несли черно-белое боевое знамя тамплиеров gonfanon bausent и священную орифламму французских королей. Патриарх Иерусалимский Фульк вышел ему навстречу. Королевскую пару приняла в городе королева Мелисенда, отец которой был французом, а мать – армянкой. Вместе с ней был ее юный сын король Балдуин III из династии Анжу. Однако хронисты вообще не упоминают о пребывании Алиеноры в Иерусалиме.

На обратном пути во Францию отдалившиеся друг от друга супруги посетили Рим, где их примирил папа. Зимой 1149/50 г., которая была необычайно суровой в Северной Европе, Алиенора родила вторую дочь, и Капетинги опять остались без наследника. Граф Анжу Жоффруа, получивший прозвище Плантагенет по цветку дрока, который он носил на шлеме, начал оказывать знаки внимания королеве. Видимо попав под его обаяние, королева произнесла фразу, которую часто упоминали впоследствии: «Я думала, что вышла замуж за короля, но оказалось, что я была обручена с монахом». Алиенора теперь была настроена против своего мужа; она чувствовала себя пленницей варваров северян, которые даже не могли говорить на мягком южном наречии Лангедока (окситанском языке). Жоффруа оценил представившуюся ему возможность. Его сын Генрих (будущий король Англии Генрих II) мог жениться на королеве и принести богатое наследство дому Анжу. Генриху исполнилось восемнадцать, Алиеноре было около тридцати лет, однако эта разница в возрасте не была препятствием для династических браков в Средние века. Сам Жоффруа был на одиннадцать лет моложе своей жены императрицы Матильды, вдовы императора Священной Римской империи Генриха V.

Посредником в важном деле признания королевского брака недействительным был не кто иной, как Бернард Клервоский, для которого Алиенора была поистине бельмом на глазу. Он убедил папу Евгения III, своего бывшего ученика, разрешить дать развод Алиеноре и тем самым избавиться от этой бесстыдной женщины, предки которой столь часто становились врагами Рима. Архиепископ Санса, который был председателем на суде, обвинившим Абеляра, расторг брак 21 марта 1151 г. по причине кровного родства супругов. Восемь недель спустя Алиенора вышла замуж за Генриха, который состоял с ней в столь же близкородственных отношениях, что и