важной темы; его постулаты подверглись серьезному обсуждению, и в 1277 г., спустя столетие, они были окончательно осуждены епископом Парижским.

Кодекс Любви, содержащий 31 статью, который входит в трактат Андреаса, полон пульсирующей энергии и страсти, побуждал женщин из окружения Алиеноры создать свой собственный мир и низвергнуть с трона господство и власть мужского начала. Куртуазная любовь была прикладным орудием борьбы с господствовавшими в обществе нравами (moeurs). Мария де Шампань утверждала, что любовь не имеет отношения к браку; обе стороны в свободном любовном союзе свободно любят друг друга, брак же предполагает взятие на себя обязательств и принуждение, что приводит к смерти любви. Замечание Андреаса было более осторожным: «Брак не является препятствием к любви». В новом царстве куртуазной любви кипели нешуточные любовные страсти, без которых оно было просто невозможно. На полюсах старого социального порядка находились папа и император, священник и народ, душа и Бог. Полюсами куртуазного общества были дама и ее «мужчина», ее возлюбленный, который был верен только ей. Андреас писал, что «сердце вздрагивает при неожиданном появлении любимого человека». Когда-то одно чувство Божьего присутствия заставляло сердце (которое в трактовке Августина находится в центре человека) вздрагивать в благоговейном страхе и трепетать. Теперь сердце стало последним прибежищем, спасавшим от князей и властей этого мира.

В Провансе в высшем обществе существовала традиция устраивать «суды любви», и нечто подобное происходило открыто при дворе королевы Алиеноры в Пуатье. Все эти судебные заседания происходили в большом зале дворца на глазах негодующего феодального общества, придерживавшегося старых взглядов. Решения суда (arrest d'amour) касались основного вопроса: любил ли такой-то и такой-то придворный свою даму «законно», то есть в соответствии с правилами куртуазной любви. Подобные судебные решения облекались в юридическую форму, тем самым подрывая все устои общественного порядка. Судьями были дамы в возрасте в основном от 25 до 30 лет: сама Алиенора, Мария де Шампань, графиня Фландрская Изабелла (племянница королевы), графиня Нарбоннская Эрменгарда, Эмма Анжуйская и другие. Эти судьи сидели на возвышении, ниже их располагались мужчины, истцы, готовые выслушивать длительные и подробные рассуждения о сути и природе любви и объяснять обязанности мужчины, который служил своей даме.

Игры, в которые играли в судах любви в Пуатье, отражали отчасти, можно сказать, трагическое (временами трагикомическое) положение, в котором оказалась куртуазная лирическая поэзия той эпохи. С одной стороны был нереальный, воображаемый мир, с другой – чувство разочарования и обиды. Знатные дамы прекрасно понимали, что не они были хозяйками положения, что мужчины рассматривали их в качестве своей добычи или предмета торга; они, тайно или явно, торговали ими как вещью между собой, смотрели на них как на приз в соревновании, который иногда можно было просто украсть. Это было ценное приобретение, с помощью которого можно было увенчать себя короной, обзавестись новыми подданными и новыми земельными владениями. В феодальном обществе брак был важной политической и торговой сделкой, как это было и в наследовавшем ему буржуазном обществе. Долгое время в феодальном обществе не хотели признавать любовь как чисто человеческое естественное чувство; позднее о ней стали говорить как о чем-то, о чем пишут в «литературе». Но эти высокородные дамы уже видели занимающуюся зарю новой эры, того времени, когда каждый воспитанный человек, разбирающийся в искусстве любви, может сам устроить свою жизнь, не обращаясь к какому-нибудь покровителю королевских кровей. Женщина добьется своего и будет образовывать мужчину, пожиная плоды своей мудрости. Здесь, в Пуатье при дворе Алиеноры, далеко от Парижа, Лондона и Рима, женщины обучались науке властвовать, используя для этого новые утонченные методы. Мужчину нужно было подчинить себе, руководить им и учить его. Алиенора указывала путь Беатрисе.

Двор Алиеноры был местом встреч баронов-бунтарей и всех недовольных политикой Генриха II, находившихся к нему в оппозиции. Королева вела тайные переговоры с сыновьями Ричардом и Жоффруа, настраивая их против отца; наследник трона Генрих тоже перешел на их сторону. В 1173 г. король подавил мятеж своих сыновей, а жену заточил в замковой башне в Солсбери. В течение следующих пятнадцати лет Алиенора вплоть до смерти мужа оставалась в Англии на положении его узницы, сопротивляясь всем попыткам с его стороны получить развод. Во время всего заточения мужество и гордость никогда не покидали ее. Она продолжала поддерживать связи с епископами и магнатами своей родной страны. Когда в 1189 г. Генрих умер, Алиенора была готова сразу же встать во главе королевства.

В это время продолжались феодальные усобицы между королем, его баронами и его сыновьями. Следует упомянуть один характерный момент при описании этого периода, когда грубые манеры прошлого скрывали за куртуазным фасадом. «Молодой король» Генрих, старший сын Генриха II, коронованный еще при жизни отца, выступил против своего брата Ричарда Львиное Сердце, блистательного правителя Аквитании. Возмущение Генриха в отношении его брата достигло точки кипения, когда ему попали на глаза стихи Бертрана де Борна, владельца замка Отфор, что близ Перигё, который был мастером этого жанра. Подобные стихи, называемые сирвентес (sirvantes), были одним из феноменов поэзии трубадуров. Это был подлинный фейерверк остроумия, напоенный смертельным ядом; эти стихи были орудием пропаганды против церкви и крупных землевладельцев. Они переходили из уст в уста, были выражением требований общества к власти и отражали также его настроения. Стихи Бертрана распространял по всей Европе его жонглер Папиоль.

Какой сегодня день недели – понедельник или вторник,

И месяц – апрель иль март, не важно.

Пока кругом меня одни враги,

Рази, мой меч, врагов, рази…

Мир не приносит мне покоя,

Живу я лишь одной войною.

В XI в. многие были сторонниками идеи объявить днями мира некоторые дни недели, когда должны прекращаться все боевые действия. К примеру, предлагали выбрать для этого понедельник и вторник и праздники Пасху, Рождество и Троицу. Для таких дворян, как Бертран, подобные предложения были предметом насмешек. Песни Бертрана дышат ненавистью, этим страстным чувством Юга, его образ жизни был вызовом всем принятым правилам поведения и условностям общества.

Генрих II умер в 1189 г., побежденный своими сыновьями. Они объединились, имея за собой растущую мощь Франции, которая была готова нанести решительный и последний удар по Анжуйской империи. Генрих был погребен в аббатстве Фонтевро, где впоследствии вместе с ним нашли место вечного упокоения Ричард Львиное Сердце и Алиенора (в 1199 и 1204 гг.). Жизненная сила Анжуйской династии проявилась в прекрасных скульптурных надгробиях, украсивших их гробницы.

Славное правление Алиеноры, представительницы Ричарда на троне (после кончины мужа она приняла титул Алиенора, милостью Божией,