– А почему нет? – спросила я, стараясь не обращать внимания, как сильно его отказ меня ранил.

Взгляд Кассиана задержался на моих губах, и я почувствовала покалывание на коже. Наверное, он тоже задумался, что было бы, если бы на нас не оказалось одежды.

– Это как-то… – он замолчал. – Это как-то неправильно. Не значит, что я этого не хочу, – его адамово яблоко подпрыгивало вверх и вниз. – Я хочу этого, очень даже.

– Тогда почему бы нам этого не сделать? – я чувствовала себя легкомысленной девочкой, бросавшейся ему на шею.

– Потому что не хочу торопить события, – ответил Кассиан. – У нас есть все время в мире.

Если я не хочу выставлять себя на посмешище, не должна возражать.

– Хорошо, – прошептала я.

Он взял мое лицо в свои руки, и его губы легли на мои. После этого поцеловал меня, как мужчина целует женщину, которую любит. Я вцепилась в него. Меня, словно огонь, обжигало желание.

Он, задыхаясь, оторвался от меня и прижался своим лбом к моему.

– Пусть тебе приснится что-нибудь прекрасное, – сказал он и так быстро отвернулся, будто боялся, что поступит неразумно.

Наверное, ни одна девушка на свете еще не была так зла на своего парня за то, что тот поступил правильно. Ну ладно, может, я и не злилась, а скорее нервничала и переживала, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. Я сначала приняла горячий душ, а затем холодный: это немного мне помогло.

Потом принесла из кухни стакан теплого молока с медом, а из библиотеки – книгу. Уже не помнила, когда в последний раз читала книгу, чтобы заснуть. Должно быть, около ста лет назад. Но надеялась, что это поможет. Вздохнув, улеглась на кровать и открыла первую страницу. Перед этим не забыла взглянуть в зеркало. Как и каждый вечер, надеялась, что Виктор снова в нем появится. Но, как и всегда, меня ждало разочарование.

– Элиза? Ты спишь?

Я испуганно вскрикнула, и книга грохнулась на пол. Я заснула уже после второй страницы. Книги действовали на меня лучше, чем валерьянка по секретному рецепту мамы.

– Виктор? – В комнате было темно. Я поспешно нащупала прикроватную лампу. – Не смей исчезать.

– Не буду, но поторопись, пока никто не вернулся.

– Постараюсь… – моя рука наткнулась на что-то твердое, и оно дернулось, после чего стакан разбился вдребезги. – Дерьмо, – ругнулась я. – Это было молоко, – я наконец-то нашла выключатель. – Тьфу! – шагнула в белую лужу и осколки. Это может подождать. Затем присела на корточки перед зеркалом и снова увидела Виктора в библиотеке Аваллаха.

– Где ты так долго пропадал? – спросила я. – Я каждый день ждала твоего появления.

Он, ничего не понимая, посмотрел на меня.

– Э-э, мы разговаривали вчера.

Теперь настал мой черед смотреть на него в замешательстве.

– Этого быть не может, – прохрипела я. – Прошло уже несколько дней.

– У Дома желаний свое время, – настойчиво сказал Виктор. – Я уже говорил об этом, – у него под глазами виднелись темные тени. – И он хочет, чтобы вы высказывали ему свои желания, причем вслух.

– Почему вслух? – спросила я.

– Понятия не имею. В книгах написано, что желание должно быть произнесено, чтобы сбыться, – он пожал плечами.

Неужели вся эта деревня возникла лишь потому, что Фрейзер захотел развлечься? Довольно странно.

– Ты выяснил, как мы можем вернуться? Вся эта история с желаниями – это очень мило, но хочу домой.

Виктор вздохнул, и я заметила, что он не смотрит на меня. Будто не может.

– Виктор? – даже для меня собственный голос звучал как-то хрипло.

– В этом как раз и заключается наша проблема, – он снова ненадолго прервался, будто ему требовалось защищаться от того, что вот-вот на него обрушится. – Никто и никогда не возвращался из Дома желаний, – сказал он. – Я упоминал об этом в прошлый раз, но ты, наверное, не услышала.

Мои руки и ноги вдруг стали ледяными, как всегда, когда я нервничала. Сейчас я действительно очень нервничала.

– Никогда? Что ты имеешь в виду под «никогда»?

– Белиозар оставил очень подробные сведения о доме, – прошептал он. Рука, в которой Виктор держал ауреолу-зеркало, дрожала.

– Это тип с последней печатью? – я скорее выдохнула, чем произнесла это вслух. Зачем только пошла на этот праздник? Я же знала, что так будет. – Я здесь из-за него?

Виктор с измученным видом кивнул.

– Не знаю, кто несет за это ответственность, но он, должно быть, верит, что ты принесешь ему печать. А это значит, выход должен существовать.

– Наверное, на это могут рассчитывать только Мерлин или твой отец. В конце концов, уже два человека считают, что у меня есть скрытые таланты, – сухо ответила я. – Но они, наверное, поставили не на ту.

Виктор не стал комментировать.

– Может, я сначала расскажу тебе все, что знаю о доме?

– Давай уже.

– Когда Белиозар создал печать, которая должна вместить его дар, ему пришлось долго думать, где он мог бы спрятать печать так, чтобы ее не нашли. Ты, должно быть, знаешь, что Белиозар мог создать или вернуть жизнь. Он – единственный из когда-либо существовавших колдунов, кто обладал этим даром. Эта сила имела свою цену. Для создания жизни ему требовалась жизненная энергия, и эту энергию, в свою очередь, он получал от существ, которых убивал.

Я не была уверена, что хочу и дальше слушать эту историю, но Виктор не дал мне его прервать, хоть я и покачала головой.

– Он создал Дом желаний и спрятал в нем печать. Каждый, кто отправлялся на ее поиски, попадал под чары дома. Дом заставляет тебя раскрыть самое сокровенное желание. А ты, в свою очередь, теряешь воспоминания. И оказываешься в ловушке. Как только дому требуется новая энергия, он убивает. Как правило, это происходит, когда в дом приходят новые жертвы.

Неужели он говорил серьезно? Он рассказывал обо всем так, будто о чем-то обычном. И лишь морщинки беспокойства на его лице говорили об обратном.

– Ты должна найти печать, – его голос стал настойчивее. – Думаю, большинство жертв даже не знали, где они находятся. Это твое преимущество. Ты знаешь, что искать. Но будь осторожна: это непростая задача. Белиозар был очень умным колдуном. Он защищал свою печать всеми доступными ему средствами.

– Как выглядит печать? – спросила я. У Вангуун имелась шкатулка, а у Нангура – посох.

– Не знаю. Записей об этом почти нет. Больше всего я узнал от отца. Он всегда был одержим печатями. Он и сказал мне, что печать питается жизнями людей и колдунов.

– Поняла, – кивнула я, подавляя дрожь. – Пожалуйста, не раскрывай подробности, пока мы не вернемся домой.

– Элиза, – морщинки беспокойства на лбу Виктора углубились, и он стал выглядеть еще тревожнее. – Дом питается… вами. Он не позволит вам уйти так просто.