стене. – Я знаю, что парни тебе уже перевели деньги, – продолжал говорить, открывая сейф.

Да, стоило всем сойти на берег, как на мой телефон упало оповещение о зачислении круглой суммы. У меня аж глаза на лоб полезли. Даже скорее на затылок.

Мне же зарплата должна прийти завтра. В итоге при всех исходных можно будет заняться переоформлением квартиры.

– А это от меня, – достал пухленькую пачку денег. – На днях поедем к нотариусу и всё оформишь. Ну или позже, как сама решишь, в общем.

– Я не возьму, – аж назад попятилась, будто купюры меня покусают.

– А я тебя не спрашиваю.

– Но у меня есть. Я же заработала. Ребята добавили. Мне почти хватает, – начала протестовать, чуть ли не открещиваясь.

Я же не Кристина. Мне Макс не из-за денег нужен. А просто нужен. А сделал он для меня и так много.

– То, что заработала сама, оставишь себе. Хочешь – трать, хочешь – отложи. А с остальным мужики разберутся. И я, и парни. Тут должно хватить и ещё останется. Ремонт можно замутить. Ну, сама решишь, – продолжал говорить Макс, приводя аргументы. Но я его уже почти не слушала.

– Вот откуда ты такой? – спросила и шмыгнула носом. Ещё чуть-чуть и разревусь тут белугой. Уже вон Макс каким-то зрительно мутным стал. Глазёнки у меня поплыли.

Вот что за день такой? То танцую, то плачу, то смеюсь. У меня ресурсов не хватает стоически выдерживать такой шквал позитива.

– Какой?

– Хороший такой, – врезалась ему в грудь, что чуть с ног не снесла. Макс аж пошатнулся.

Пусть не думает, что маленькая и кашляю, силёнок у меня о-го-го. Я на камбузе прокачалась. Ещё и в зал ходила регулярно.

– Ты их пока лучше убери обратно. Когда будем сделку заключать, достанешь. А то страшно такие суммы просто так держать.

Правда, страшно. Я таких денег отродясь в руках не держала. А тут и стопка, и на карте – будь здоров сколько.

После того как немного оклемалась, пошла в душ. Сколько я там пробыла? Правильно, неприлично долго. Опять отрывалась.

Правда, в этот раз без пены и других прибамбасов. У Макса всего этого просто не было. Мылась и то его шампунем и гелем. Точнее просто гелем, который три в одном. Теперь благоухаю, как суровый и брутальный мужик. Но мне нравится.

После меня в душ пошёл Макс. Дождался своей очереди наконец-таки. Хорошо не уснул за это время. Хотя даже выспаться успел бы.

Пока мылся Макс, я в его здоровом халате, в котором путалась ногами, пошла на кухню. Включила чайник и, найдя чай и кружку, ждала, пока закипит вода.

Пока ждала, в дверь позвонили.

На первый звонок я вздрогнула от неожиданности, но с места не сдвинулась. Но в дверь звонили настолько настойчиво, что стало подбешивать.

– Макс, там в дверь звонят, – сказала, заглянув в ванну. Он уже смывал с себя гель.

– Блин, кого там принесло! – пару раз недовольно чертыхнулся. – Откроешь? Может, мать приехала.

Я выпучила глаза и не спешила выполнять его просьбу.

– Да не бойся. Я сейчас выйду. Открывай.

Открывай, ага. Я как-то напряглась.

Блин, видок у меня неподходящий. Быстро сбегать переодеться? Это долго, пока вещи свои распотрошу. Ещё не разобрала ничего толком. А женщина уже столько за дверью стоит, что неудобно как-то заставлять ждать ещё дольше.

Затянула потуже халат, прикрылась. Почти в два оборота себя в нём обернула. Блин, аж ладошки потеют. Ладно, была не была. Раз Макс сказал: всё нормально, значит, нормально.

Сделав парочку глубоких вдохов, провернула ключ в замке и раскрыла дверь. Так и остолбенела.

– Сюрпри…из! – под конец голос гостьи сошёл на нет.

Чё за фигня? Если это его мать, то я вьетнамский лётчик.

Девушка запахнула обратно плащ, перед этим продемонстрировав мне свои телеса в откровенном нижнем белье.

Стояли, пялились друг на друга, как два барана на мосту. У меня откровенно дар речи пропал.

То, что мы обе не ожидали друг друга увидеть, – это факт. Судя по её лицу, она мне даже сильнее удивилась, чем я ей. Хотя с чего бы, да?

Интересно, если я в ответ распахну этот халатище, как она плащик? Она охренеет ещё сильнее или нет? Или у неё принято здороваться именно так? Я вот как-то более классически привыкла это делать. Здравствуйте, например, говорить. Ну руку там пожать. А это что?

Грудь у неё, надо отдать должное, внушительная. С такой и правда здороваться только так. Потому что сначала в дверном проёме появляются сиськи, а потом уже виднеется их обладательница. И то не сразу.

– Ты кто? – она отмерла раньше, чем я.

– А ты? – отзеркалила вопрос, сложив руки на груди.

– Я Катя. Женщина Максима. А вот что ты тут делаешь, мне непонятно.

Фига себе заявочки. Смело. Это уже интересно, что у Максима за женщина тут вдруг нарисовалась?

Дурдом. Куда ни сунься, все на него как пчёлы на мёд. То Кристины всякие, теперь вот Катя какая-то объявилась. Нормально, нет? Нигде спасу нет: ни на суше, ни в море.

Но пока никого убивать мне не хотелось. Ну почти никого.

Я бы, возможно, иначе отреагировала, если б Максим не рассказывал мне о Кате. Я так понимаю, именно об этой.

Было дело, я устроила ему допрос с пристрастием. Ну нужно же мне было пробить почву, как у него с личным на суше. Вот он и рассказал, что расстался с девушкой незадолго до рейса. А чего она, коза комолая, сюда припылила тогда?

– Ань, ну кто там? – послышался голос вышедшего из душа Макса.

– Кто-кто? Два бидона и писец на ножках. Говорит, что Катей зовётся, а по совместительству ещё и женщина твоя! – ответила ему достаточно громко.

Уж не знаю, какая реакция была в этот момент у этой Кати, на неё я не смотрела. Всё внимание было сосредоточено на Максиме. Который, к слову, тут же материализовался рядом с удивлённым видом.

– А ты чего тут забыла? – обратился к незваной и нежеланной гостье.

А то, что она именно такая, стало понятно по его интонации.

– К тебе приехала. Мне в портовой бухгалтерии сказали, когда ты возвращаешься.

– И чего? Ну вернулся. А ты-то тут каким боком? Мы с тобой давно врозь, если ты забыла.

Пока Максим с ней разговаривал, я снова прошлась по девушке оценивающим взглядом.

Так вот какие ему нравились? Мы так-то вообще разные. Просто две параллели в схожести.

А мне сейчас как-то даже приосаниться захотелось. Ну, чтоб не ударить в