А главное, непонятно, откуда оно берется, это вялое пси-излучение. Пси-излучатель — это диковинно, но понятно, вон ученые в Янтаре даже приспособили парочку для своих нужд, научившись вертеть их направленным излучением… Все знают, что к северу от ЧАЭС из-за таких пси-излучателей не сунется ни одно разумное существо, а сунется, так мигом перестанет быть разумным. Страшная это штука. Но в заурядных вялых пси-полях никаких излучателей нет, вот что странно. То ли они очень маленькие и рассеяны по площади, то ли излучает сама почва Зоны, а может, воздух. С того, правда, нисколько не легче.

Направо. Налево. Назад. Обход пси-зоны по периметру. Узкий коридор. Стоп, дальше непроход — сразу три «воронки». Опять назад… Полтора часа идем, а сколько прошли? Километр?

Наверное, меньше.

Хвост прав, надо возвращаться. Зато теперь я знаю, что нас ждет, и часть пути разведана. Не зря били ноги. В Зоне напрасны только надежды на ее милость, а все остальное имеет такой же смысл, как везде. Назад пойдем быстрее, а значит, немного времени у нас еще есть. Дойдем хотя бы вон до того леска, оттуда повернем…

Почти чистая проплешина размером с четыре футбольных поля. На краю ее «карусель» ждет невнимательных, а больше вроде ничего нет. И растительности нет совсем. Перепаханный вдрызг слой земли устал и отказался нести на себе кусты и былинки. С того нелепого артналета прошло уже немало времени, воронки от реактивных снарядов до того оплыли, что едва видны, осколки рассыпались ржавой пылью. И верхний слой почвы затвердел почему-то, как глина на солнцепеке, а почему — непонятно. Воды полно, в ямах лужи стоят, и по идее здесь Должна быть грязюка по уши, как на осеннем танкодроме, — ан нет. Не нравится мне это, хотя, с другой стороны, ну и что же, что не нравится? Если обходить в Зоне все, что не нравится, так и будешь стоять на месте столбом, дожидаться неприятностей на свою голову. Безопасные оазисы в Зоне — это ведь редкость. Не верю, что мы нашли еще один.

Впереди лес стоит низкой стеной — особенный лес, на периферии Зоны такого не встретишь. Деревья в нем как резиновые: толкнешь такое — оно до-о-олго качается, а отломить сук вообще невозможно. Можно срезать ножом лист, и при попытке порвать его он будет растягиваться, как латекс. А главное, живут эти деревья какой-то своей, согласованной жизнью — вот и сейчас они слегка покачиваются все разом, синхронно, хотя в воздухе ни ветерка. И не шумят совершенно, отчего уюта, мягко говоря, никакого. Правильно мне говорили: кто впервые в таком лесу, того всегда жуть одолевает, хотя от самих деревьев вреда вроде еще никому не было. И мутанты такие леса не очень любят. Правда, кое-кто из сталкеров утверждает, будто эти места облюбовали кровососы, только я в это не верю: у кого им здесь кровь сосать? Каучук здесь, может, и есть, а носителей теплой кровушки жди-пожди — подохнешь с голодухи, пока дождешься. Вот радиоактивность в резиновых лесах всегда повышенная по сравнению со средним фоном Зоны — это да. Что есть, то есть. Лучше не ночевать в таком лесу, но укрыться на короткое время вполне можно. Блин, опять угадал! В смысле — накаркал.

— Вертолет! — кричит Гляпа. Слух у него отменный.

— В лес! — командует Хвост, но все же оглядывается на меня: подтверждаешь ли?

Еще бы я не подтвердил! Когда военные имитируют бурную деятельность, умные люди сидят тишком и не лезут им на глаза. Теперь и я слышу вертолет, его звук быстро приближается, машина идет низко. Мы бежим к лесу. Успеем? Должны успеть. Заметить-то нас пилот, наверное, заметит, но успеет ли обстрелять, пока мы как на блюдечке? Вот это вряд ли. А в резиновом лесу мы рассеемся…

Вот он. Не оборачиваюсь, но чувствую затылком: показался. Прямая видимость. Сейчас пилот заметит нас. Главный вопрос: сам он примет решение или свяжется с командованием? Но в любом случае у нас хорошие шансы, если только командование не прикажет накрыть весь квадрат артогнем. Но кто не рискует, тот не ходит в Зону, а пьег спокойно шампанское.

— А-а-а-а-а!..

Кричит Гляпа. До леса ему осталось всего ничего, а он тормозит на ровном месте так, что комья земли летят из-под подошв, и машет руками, что твоя мельница. И я его очень понимаю: резиновый лес вздрагивает, гуттаперчевые деревья мотаются туда-сюда, и из леса поднимается псевдогигант.

Здоровенный. Я таких еще не встречал. Корявые каучуковые деревья ему по грудь, он раздвигает их, как водоросли, и сам оброс чем-вроде водорослей — не то шерстью, не то какой-то паразитической ботаникой. От его рыка готовы встать дыбом все волосы на теле, но не встают. Им некогда.

Хвост бросается влево, а я вправо, на бегу освобождаясь от рюкзака. Гляпа меня сейчас не интересует, а Вычет дальше всех от псевдогиганта, авось сам успеет сориентироваться. Псевдогиганты тупы, их надо валить с нескольких огневых точек, обязательно рассредоточенных. На этом выигрывается время — псевдогигант не может сразу решить, кого атаковать в первую очередь, и с ревом топчется на месте почем зря, расстреливаемый спереди, справа и слева. — Не в голову! — кричу я. — В шею!

В шее у псевдогиганта, как у всех порядочных позвоночных, таятся артерии, а стрельба в голову малополезна: при всей массивности псев-догигаитовой башки в ней удивительно мало мозгов, а череп толстый, не всякая пуля его возьмет. Глазки тоже маленькие, трудно попасть. Можно палить по туловищу, но это долгая канитель, псевдогиганты на редкость живучи. Шея лучше всего.

А вот и вертолет. Он идет совсем низко — пилот, как видно, отчаянный парень. Куда ж ты летишь, сволочь? Ворону тебе в воздухозаборник, ракету в топливный бак! Самое время менять диспозицию и, уж конечно, дислокацию. Крича что-то несусветное, поворачиваюсь и бегу навстречу вертолету, но, конечно, чуть вбок, чтобы не угодить под пулеметы. Что я ору? Не знаю. Сам себя не слышу. Но вижу, как Вычет тоже улепетывает прочь, и чую, что Хвост и Гляпа делают то же самое, разбегаясь веером. Никто из нас не сделал по псевдогиганту ни одного выстрела.

Рев винтов тонет в грохоте — вертолет открывает пулеметный огонь. Ответный рев псевдогиганта я слышу не ушами — всем телом. Вот это номер! — пилот открыл огонь по псевдогиганту, а мы целы! Рефлекс сработал, наверное. Молодой пилот, это точно. Когда прямо перед тобой из леса встает этакая махина, палец сам стремится утопить гашетку. Падаю, перекатываюсь на спину, веду стволом автомата и не знаю, кого мне угостить очередью. Может, лучше бежать дальше во всю прыть?

А куда? Кусты, что на той стороне проплешины, не важные, в них не спрячешься, и аномалий вокруг полно…

Клочья! Клочья летят из груди псевдогиганта, и вдруг он делает то, на что я никогда не считал псевдогигантов способными, — прыгает вперед и вверх, как Кинг-Конг, доставая чудовищными лапами зависший на месте вертолет. Удар. Треск. Одна лапа псевдогиганта, срубленная винтом, летит в сторону, туда же летят обломки лопастей, и туша чудовища грузно валится на поляну, а вертолет с воем падает в каучуковый лес и секунду спустя взрывается, подбрасывая к небесам шар клубящегося пламени. Фииита. Нет вертолета. Псевдогигант слабо шевелится, но, по сути, уже мертв. У него не только вспорота пулями грудь и отрублена рука — он еще получил лопастью поперек морды. Картина неаппетитная.