зодчие продолжали выстраивать дома из кирпича, а дороги мостить камнем. Жилые здания достигали трех этажей и сооружались в форме квадрата с небольшим двориком в середине, где жители могли отдыхать, прячась в тени от палящего солнца. На каждой более-менее крупной улице располагались фонтаны и источники прохладной и свежей воды, которой пользовался любой желающий.

Возведенная таморцами высокая крепостная стена, опоясывающая Эль-Эменталь, продолжала расширяться. К ней пристраивались дополнительные полукольца, внутри которых возводились новые районы. Многочисленные торговые лавочки и ремесленные мастерские усеивали городские кварталы. В народе болтали, что в вольном городе можно отыскать все, что угодно душе, а главное — кошельку.

Сейчас же, глубокой ночью, город спал, погрузившись во тьму. Только прославленная стража, в серо-пурпурных одеждах, патрулировала улицы, освещая дорогу тусклым светом факелов. Завидев всадника, стражи уступили дорогу. Проезжая мимо, Гильдарт заметил, как пламя отражается на начищенных до блеска медных знаках в виде весов, обрамленных в кольцо, которые солдаты Эль-Эменталя носили на правой стороне груди.

Свернув к центральной площади, рыцарь направлялся прямиком к Палатам Алмазных Властителей. Это величественное здание олицетворяло собой незыблемую власть трех богатейших и влиятельных семей Эль-Эменталя. Его купол, украшенный золотыми скульптурами Властителей, удерживало плотное кольцо мраморных колон в виде мускулистых исполинов. На вершине купола располагались золотые весы, горевшие огнем при солнечном свете. Палаты стояли на холме, в самой высокой части города, а потому блеск виднелся за многие мили от крепостных стен.

— Стой! — два всадника в стальных латах перегородили проезд. Поверх доспехов они носили белые сюрко, длинные тканевые накидки, с вышитым на груди серебряным мечом и солнечным кругом, обрамляющим гарду. — Кто таков?

— Гильдарт де Кран, — послышалось в ответ.

— Надо же! — всадники переглянулись. — Лорд?

— Нет. Старший сын, — нехотя ответил Гильдарт, опустив взгляд.

Один из всадников подъехал ближе, осветив лицо незнакомца факелом. В усталых серых глазах блеснуло пламя. Зрелое лицо, изъеденное рябинами и неровностями, не выражало никаких эмоций. Рыцарь расправил широкие плечи и вызывающе глянул на всадника с факелом.

— Не похож? — грубым голосом спросил он.

— Братец твой на рожу хоть и чернее, но поприятнее.

— На груди фамильный герб, — Гильдарт ткнул пальцем в изображение фигуристого треугольного щита, на котором перекрещено две черных булавы.

— Вижу, — всадник качнул головой. — Добро пожаловать, сир Гильдарт. Великий Магистр ожидал тебя еще неделю назад. Мы уж решили, что в пути ты стал добычей скорпионов.

— Пришлось бы твоей сестрице смывать позор с рода де Кран, — второй нагло заржал, обнажив желтые зубы.

— Сиры, — рыцарь не обратил на смеющихся внимания и, немного склонив голову, проехал мимо.

Фасад Палат пронизывало множество витражных окон со стеклами различных цветов, украшенных узорами. Желание любоваться ими у де Крана отсутствовало, к тому же, рисунки восхваляли Алмазных Властителей, на которых ему и вовсе плевать. А вот золотые ворота, с вкраплениями сапфиров, невольно изумляли. Еще нигде Гильдарт не видел столько помпезности и роскоши, хотя его семья считалась одной из самых богатых в Королевстве Эриндан.

У ворот встретили два стражника. Один из ордена, а другой из городской стражи. Коня понадобилось отдать на попечительство молчаливого конюшего, который кланялся на любое слово и заискивающе улыбался, выпрашивая серебряную монету. Тяжело вздохнув, рыцарь сунул ему в руку три серебряника, наказав дать скакуну овса и почистить его от дорожной пыли.

Пришлось снова представляться. Ворота отворились и Гильдарт оказался в просторном коридоре, концы которого скрывались в темноте. Стены и пол помещения, отделанные розоватым мрамором, напоминали рыцарю имперские храмы. В стенах имелись ниши, расположенные друг от друга на равном удалении около трех метров. В них красовались расписные узорами вазы с прахом и бюсты почивших Властителей. Между нишами, словно статуи, стояли стажи вольного города.

— Прошу Вас, сир, — из темноты возник сутулый камергер. — Орден занимает левую часть Палат, — он указал рукой направление и де Кран послушно последовал за ним.

Пройдя по коридору, они поднялись по мраморным ступеням, покрытым красной ковровой дорожкой и вошли в просторный зал. Здесь стража целиком состояла из братьев ордена Рыцарей Меча. В крыше центральной части помещения, имелось квадратное отверстие, через которое лунный свет освещал небольшой водоем, построенный под ним. Четверо братьев-рыцарей, одетых в простые серые туники, подпоясанные ремнями, что-то обсуждали, но заметив вошедших, умолкли. Тут же красовались диваны, кресла и столы, ломившиеся от яств и кувшинов с напитками. В животе предательски засвербело, и Гильдарт сглотнул слюну.

В противоположной от входа в зал стороне, находилась резная деревянная дверь, впрочем, дверные ручки в форме колец, целиком состояли из золота. Камергер попросил подождать и постучавшись, скрылся за ней. Через пару минут де Крана пригласили войти.

Временные покои Великого Магистра, любезно предоставленные Алмазными Властителями, хорошо освещали масляные лампы, стоявшие на мраморных пьедесталах по всему периметру комнаты. В углу на стойке блестели начищенные маслом стальные доспехи. А в середине — свечи облизывали мерцающими огоньками большой круглый стол с картой и кипой бумаг. Магистр сидел в кресле за столом и, казалось, дремал.

Хотя главе ордена Рыцарей Меча шел шестой десяток, выглядел он также внушительно, как и в молодости. Настоящий великан, ростом около двух метров. Крупное телосложение, полученное от рождения, закалил ратный труд, и даже возникший в старости объемный живот, не позволял усомниться в невероятной физической силе былого рыцаря. Спадавшие до плеч густые волосы Магистра, полностью поглотила седина. Он приоткрыл глаза, устремив взгляд на вошедшего, и запустил в них здоровую кисть с толстыми пальцами.

Де Кран сделал несколько шагов и опустился на одно колено, склонив голову. Правая рука лежала ладонью на сердце, а левая обнимала рукоять меча, что висел на поясе.

— Великий Магистр! — торжественно и громко произнес Гильдарт. — Я прибыл, чтобы смыть позор, обрушившийся на честное имя моего рода. Не пощажу ни головы, ни сердца своего, пока тень, брошенная на семью де Кран не будет низложена.

— Встаньте, сир, — ответил басистый голос. — Неужели ваш отец пожертвовал ордену наследника?

Рыцарь поднялся, но продолжал склонять голову.

— Я наделся, что Ваше Святейшество позволит мне выступить в качестве рыцаря-паломника, без вступления в орден.

Магистр молчал, оценивающе оглядывая посетителя. Хоть де Кран и склонил голову, но стоял уверенно, расправив плечи. В крепком сложении немолодого уже человека чувствовалась сила и твердость духа.

— Наши братья, приносят обеты послушания, бедности и безбрачия, — наконец, начал он. — Отрекаются не только от мирской жизни, но и от родственников.

Услышав это, Гильдарт вызывающе поднял взгляд на Магистра.

— Тогда не понимаю, почему семья должна расплачиваться за грехи брата… — рыцарь осекся и тут же проклял себя за несдержанность.

— Молча-а-ать! —