Однако у меня возникло пугающее подозрение, что я уже знаю ответ.

Шепот пожала плечами:

– Потому что она не хочет, чтобы вы теряли время на болтовню и введение новичков в курс дела. Иди и прими все меры, чтобы отрезать подходы к замку.

– Слушаюсь!

Я ушел, думая о том, что свидание наше прошло и лучше и хуже, чем я ожидал. Лучше потому, что Шепот не обрушилась на меня в очередном припадке ярости. А хуже потому, что, по сути, она объявила всех нас, находящихся в Арче, подозреваемыми, которых Госпожа велела изолировать, чтобы наше моральное разложение не заразило собратьев по оружию.

Плохо дело.

– Да-а, – протянул Ильмо, когда я ему рассказал. Объяснять, чем это грозит, не требовалось. – Нужно срочно связаться со Стариком.

– Послать связного?

– А как иначе? Только кого бы послать, чтобы проскользнул незамеченным?

– Одного из тех, кто сейчас в Котурне.

Ильмо кивнул:

– Я распоряжусь. А ты займись замком: разведай, как его лучше изолировать.

– Почему бы тебе самому им не заняться? Я хочу выяснить, что делали дежурные прошлой ночью в Котурне.

– Сейчас это уже не имеет значения, Костоправ. Котурн я беру на себя. Я не хочу сказать, что ты не справляешься, но дело вышло из-под контроля. В общем, это моя вина. Я, в конце концов, солдат.

– Солдат или не солдат – какая разница, Ильмо? Мы не воюем в Котурне, мы занимаемся там шпионажем. А шпиону нужно время, чтобы внедриться в окружающую среду. Нам просто не хватило времени.

– Но теперь наше время вышло. Или я неправильно тебя понял?

– Пожалуй, что так, – признал я. – Ладно. Я разведаю обстановку вокруг замка. А ты все-таки выясни, что происходило в Котурне прошлой ночью. Особенно в таверне «Железная лилия». Ее название всплывает сейчас не реже, чем имя того парня, Азы.

В конце нашего разговора Ильмо совершенно преобразился. Он выглядел теперь точь-в-точь как бывший моряк, слишком старый для плавания, но еще достаточно крепкий для черной работы. В Котурне он запросто сойдет за своего. Я так ему и сказал.

– Ну-ну. Давай-ка за дело. И не рассчитывай на отдых до прибытия Капитана.

Мы молча посмотрели друг на друга, не решаясь высказать затаенную мысль, которая мучила нас обоих. Если Взятые хотят изолировать нас от собратьев, что же с нами сделают, когда Отряд перевалит через Воландерские горы?

Вблизи черный замок выглядел еще более интригующе и тревожно. Я сел на лошадь, объехал вокруг замка несколько раз и даже приветственно махнул рукой, уловив какое-то движение на верху стеклянно блестящего крепостного вала.

Позади замка начинался крутой каменистый обрыв, поросший сучковатыми колючими кустами с полынным запахом. Отсюда к крепости не подберешься, особенно волача на себе покойника. Подходы с западной и восточной стороны, вдоль горного кряжа, были чуть полегче, но тоже выглядели труднодоступными. Торговцы трупами наверняка должны были выбрать самый легкий путь, то бишь дорогу, ведущую от берега Портовой речки вверх, мимо разбросанных по склону купеческих особняков, и упирающуюся прямо в ворота крепости. Видно, кто-то частенько пользовался этим маршрутом, поскольку наезженная колея бежала от замка до самого берега.

Оставалось решить основной вопрос: где устроить засаду так, чтобы нас не было видно с крепостной стены. Я ломал себе голову до темноты, пока у меня не созрел гениальный план.

Я нашел заброшенный дом ниже по склону и чуть выше по течению реки. Там можно будет разместить группу захвата, а вдоль дороги, в населенном районе, расставить часовых. Они передадут нам весточку, если заметят что-нибудь подозрительное. А мы тогда сразу рванем по склону вверх и чуть наискосок, перерезав дорогу потенциальным торговцам трупами. Фургоны тащатся медленно, так что времени у нас будет достаточно.

Старина Костоправ – блестящий стратег. Да, господа! К полуночи все мы были уже на местах. И до завтрака успели два раза сорваться с места по ложной тревоге. Гениальный стратег не учел одной мелочи: что даже ночью мимо моих часовых продолжается вполне законное дорожное движение.

Я сидел в старом доме вместе со своей группой, попеременно то играя в тонк, то вскакивая по тревоге, а то поклевывая носом. И непрестанно думал о том, что творится сейчас на другом берегу – внизу, в Котурне, и наверху, в Черепичнике.

Я молил Бога, чтобы Капитану удалось удержать в руках все нити.

Шед весь день провалялся в постели, глядя в потолок и ненавидя себя. Он пал так низко, как только может пасть человек. Нет на свете преступлений, которые оказались бы теперь слишком грязными для него, ибо ничто не способно замарать его черную душу еще сильнее. И даже за миллион лев не купить ему проездного билета в День Перехода. Имя его должно быть занесено в Черную книгу, наряду с именами величайших злодеев.

– Господин Шед! – позвала его Лиза, возникнув в дверях на следующее утро, когда он собрался предаться дальнейшему изучению потолка и самобичеванию. – Господин Шед!

– Ну?

– Бо и Лана пришли.

Бо, Лана и их дочь обслуживали старую Джун.

– Что им надо?

– Чтобы вы оплатили счета за месяц, я так думаю.

– Ах да. – Он сполз с кровати.

Лиза остановила его возле лестницы:

– Я была права насчет Сью?

– Да.

– Мне жаль. Я не стала бы говорить, если б мы могли себе это позволить.

– Мы? Кто это – мы? А, черт! Не бери в голову. И вообще, забудь ты об этом деле, я слышать о нем больше не хочу!

– Как скажете. Только про ваше обещание я не забуду.

– Какое обещание?

– Вы обещали, что позволите мне управлять «Лилией».

– А-а! Ладно.

Сейчас ему было на все наплевать. Он забрал месячные счета у прислуги. Да, с этими людьми ему повезло. Они не пытались его надуть. Шед решил выдать им небольшую премию.

Он пошел за деньгами в спальню. Лиза с изумлением уставилась на него. Шед слишком поздно осознал свою ошибку. Теперь она начнет ломать себе голову: откуда, мол, у него появились деньги, если вчера еще не было ни герша? Он нашел свою грязную одежду, вывернул содержимое карманов на кровать. И ахнул.

– Ах, паразиты! Гады ползучие! Какого черта я буду делать с этим золотом? Три золотые монеты!

Там было и серебро, и даже пригоршня меди, но… Какое надувательство! Эти твари подсунули ему целое состояние, которое он не мог потратить. Закон Арчи запрещал ее жителям держать у себя золотые монеты. Даже чужестранцам приходилось менять свое золото, хотя, к примеру, иноземные серебряные монеты имели такое же законное хождение, как и местные. Мало того: деньги из черного замка были явно старинной чеканки, хотя и стандартного веса.