– Но это так, баловство, – махнула она рукой.

– А что вы здесь делаете тогда? – не поняла Соня. – У нас лечат сетевую зависимость.

– А я зависима, дружочек, – закивала Мадина. – Не могу без камеры. Ну, ты понимаешь. Казалось бы, мне вот тридцать три уже, бабки есть, девочки работают на меня, сама могу ничего не делать. Меня шейх в Эмиратах ждет, ты понимаешь же, да? – Она подняла палец. – Целый шейх! Ждет меня, принимает, как богиню, как бо-ги-ню, понимаешь? А я в сети свою пусси показываю, ну капец же!

Соня кивала и мысленно делала пометки: демонстративность, неустойчивая самооценка.

– Ты не рассказывай об этом никому только, ладно? Я, знаешь, не доверяю всяким клиникам. Я ведь и к вам пошла только потому, что вы – православные, это же так много значит в наше время! И рекомендации у вас хорошие.

Соня заверила Мадину, что, конечно, не расскажет: все волонтеры подписывали соглашение о неразглашении данных пациентов. Видео делалось исключительно для защиты самого центра, ну и чтобы проследить динамику. И конечно, Мадине все помогут, и с батюшкой с утра она переговорить тоже сможет, отец Егор очень мудрый. Мадина даже прослезилась, с благодарностью приняла бумажную салфетку и аккуратно промокнула уголок глаза, стараясь не размазать тушь.

– Ты красивая, – сказала она. – Тебе бы очень много дали, даже онлайн, поверь мне, у меня большой в этом опыт. Не хочешь подработать?

Соня отказалась.

Она уже получала подобные предложения. В первый раз с ней это случилось, когда она только приехала в Москву. Они с подругой пришли на кастинг. Соня думала подработать моделью, а оказалось, что девушки требовались на частную вечеринку какого-то богатого наследника. Подруга согласилась, но после вечеринки ничего Соне не рассказала и по кастингам больше не ходила.

– Так нет, тебе же не нужно спать с ними! Просто на камеру поласкаешь себя немножко, и всё. Что-то пойдет не так – отключишься.

Ласкать себя на камеру Соня тоже не была готова. Мадина словно рвалась передать эстафету, разглядывала Соню с искренним восхищением в прекрасных оленьих глазах.

– Зря. – Она повела плечом, и запах цветов усилился. – Денежку бы заработала. Здесь-то вам денежки не платят.

– Мне платят в другом месте, – заверила ее Соня, внутренне содрогнувшись от одной мысли о проституции, пускай и онлайн. Но радовало стремление Мадины к Богу. Господь наставит ее на путь истинный, в этом Соня была уверена. Если человек хочет измениться, то у него обязательно получится, и даже стены будут помогать.

Дальше шел черед стандартных процедур. Выдав пижаму с тапками – Мадина взяла их брезгливо и уточнила, точно ли нельзя ходить в своем, – Соня распечатала распорядок дня и правила, обходной лист и пожелала удачи и выздоровления.

– И тебе, моя хорошая! Ты – замечательный человечек. – Покопавшись в косметичке, Мадина выудила оттуда визитку. На другой такой же записала Сонин номер. – Звони мне, если что. И подумай насчет… ну ты поняла. – Она выразительно подняла брови. – С твоей внешностью нужно рубить с мужиков бабло.

Почему хорошие природные данные считались разрешением на использование других людей, Соня не понимала. Зачем обязательно нужно кого-то «доить на бабки», вымогать подарки, искать, к кому бы прилепиться и сесть на шею, когда можно добиться всего самой?

Отдежурив в столовой, Соня собралась домой. Летний лес галдел, садящееся солнце сочилось по капле через хвою, но при взгляде на пустое шоссе было грустно. Соня всё ждала, что сейчас покажется битый «лифан», затормозит рядом и Руслан бросит привычное «Не спи, красавица, замерзнешь!». Но Руслан не ехал, и не приедет никогда. И, втиснувшись в автобус, качаясь на поручне у задней двери, Соня расплакалась, напугав бабульку на месте для инвалидов. А больше никто и не заметил: все были в арках, и Соне казалось, что они не заметят, даже если автобус загорится. Так и сгорят в нем, вместе с ним.

Спускаясь в метро (камера слева, камера справа, еще одна над эскалатором у выхода на платформу), она включила очки. Пашка не звонил, но пришло сообщение от Мадины: «привет Соня *смайлик-сердечко*. ты мой лучек света в этом аду…. я тебе аудио скину лады? не люблю писать».

– Привет! А откуда у тебя арки? – продиктовала Соня, огибая группу китайских туристов.

Снова жужжали дроны над головой, дежурная по станции что-то вежливо внушала, никто из группы ее не слушал, кто-то сидел на полу и ел пирожок, запивая минералкой.

Ответ пришел почти сразу:

«умею договариватся с людьми моя хорошая».

Дальше Мадина слала лишь аудиозаписи, каждая по пять минут длиной, в которых вздыхала и задавала миллион вопросов о Сониной жизни. Соня отвечала письменно и за этой половинчатой перепиской даже не заметила, как приехала домой. Мадина оказалась на удивление классной теткой, в доску своей и очень понимающей. Понятно, в центре ей было скучно, а Соне в последнее время очень не хватало такой вот ненапряжной болтовни.

С пациентами дружить нельзя, это Соня помнила. Но она совсем немного, ненадолго. Что страшного случится от обычной переписки?

Когда она добралась до дома, ей позвонили с незнакомого номера. Соня щелкнула по наушнику и зарылась в сумку в поисках ключей. Там лежало столько вещей, всё свалено в одном отделении, и самое нужное всегда оказывалось на дне. Рюкзак был куда удобнее в этом плане, зря она психанула и отдала его Паше…

– Да?

– Софья? – поинтересовался приятный женский голос.

– Это я.

– Добрый вечер, это Мария из отдела кадров «Али-xpress». Вы не могли бы завтра подъехать к нам в офис?

– Но завтра утром у меня смена, – возразила Соня, и Мария на том конце замялась.

– Как раз об этом я и хотела с вами поговорить.

4

– Ты слышала? Игорь сказал, что группа данных отстает от графика.

– Спасибо Чжану. Он с нами вообще связь не поддерживает, Коля ему вопрос отправил еще позавчера, до сих пор ответ не получил.

– Мне кажется, он заболел.

– Коля?

– Да не-ет, Чжан. Видела его на этой неделе?

– Он всегда такой, ты чё. Симпатичный, конечно, но псих. Яна, когда устроилась, хотела с ним контакт наладить, ну там, ты поняла, короче, а он ей что-то такое сказал на корпоративе, что она чуть не уволилась.

Тихий смех.

– Бедная Яна.

– Да, и ты лучше его не трогай. Зачем его поставили начальником группы, я не поняла? С ним же работать невозможно.

– Я тоже не знаю. Кстати, в сети уже везде о чипах говорят. Виктор Михайлович по-любому сократит сроки, скажет, чтоб мы к осени всё доделали.

– Ну это не реально. Июль на носу, два месяца осталось.

Павел, собиравшийся нацедить воды из кулера, развернулся и пошел обратно на рабочее место. Пить расхотелось, а заглядывать на кухню, чтобы узнать, кто говорил, было бы унизительно. Один из голосов походил на голос Леси. Работай она так, как чесала языком, давно бы стала гендиректором.