Не теряя понапрасну времени, Яманубис сразу же направился в правое крыло храма, где под едва заметной на пыльном полу каменной плитой обнаружилась узкая винтовая лестница, ведущая вниз, в глубь скалы. Срубив несколько кустов, проросших сквозь каменный пол, Головорезы сделали факелы, и мы начали спуск. Спуск оказался недолгим, и вскоре мы оказались в просторном подземелье. Толстые каменные колонны подпирали потолок и закрывали обзор, так что казалось, будто их ряды тянутся в бесконечность. Я понял, что это подземелье простирается под всем храмом, и невольно поежился, представив на мгновение, что произойдет, если одна из колонн даст трещину и высокие каменные стены провалятся, рухнут нам на головы.

Наконец, мы достигли противоположной стены, и Яманубис, пошарив рукой вдоль каменной кладки, нажал скрытый рычажок. С неприятным скрипом раскрылась маленькая дверь, мастерски закамуфлированная под каменный монолит, и мы поодиночке пролезли в скрытую за ней довольно просторную комнату. Здесь царил полумрак. Слабый розоватый свет исходил от выпуклых стекол, расположенных вдоль всего периметра на высоте человеческого роста.

– Надо было перед спуском протереть световоды на крыше. – Пробурчал Яманубис. – Совсем, наверное, запылились за время моего отсутствия.

Но света факелов вполне было достаточно для того, чтобы рассмотреть убранство комнаты. Прямо в центре на полу находилось сооружение, очень похожее на Пентаграмму Пулай Худа. Только тут помост имел не пять, а восемь лучей и был целиком вырублен из камня. Я почувствовал, как стоящая рядом со мной Дилл напряглась при виде магического восьмиугольника, и успокаивающе обнял ее за плечи.

– Не волнуйся, милая, – прошептал я ей на ухо, – Учитель не занимается черной магией.

– Моя Октограмма гораздо более могущественна, чем черная Пентаграмма, питаемая человеческой кровью. – Важно произнес Яманубис. – Когда я лишился Божественной Силы, мне поневоле пришлось овладевать оставшейся доступной магией. А уж тут-то Бывший Бог превосходит любого, даже самого величайшего, колдуна-человека.

Вдоль стен комнаты были расставлены заваленные какими-то непонятными предметами столы и шкафы с нарисованными на дверцах различными символами. Яманубис быстрыми четкими движениями доставал оттуда колбочки, баночки, реторты, пробирки и вываливал их на свободный стол. Килеана помогала ему, и время от времени они обменивались совершенно непонятными остальным людям фразами типа:

– Концентрация реальности должна быть уменьшена на восемь пунктов.

– В Измерениях Хаоса смещение арквинды должно составить не менее одной целой восемнадцати сотых.

– Килеана, помоги мне, пожалуйста, подсоединить ориэльную деструкцию кратонного излучателя.

– А если попробовать вместо диролиза пиргантроната применить эстромоден терпирия?

Пока они вот так мило беседовали, я решил еще раз спросить у Дилл:

– Любимая, ты все еще готова отправиться в опасный путь по Измерениям? Там нас ждут твари еще похуже Людоедок-Перевертышей. Может, ты отправишься обратно на север под защитой Головорезов, и не станешь рисковать жизнью вместе с нами? А я постараюсь найти тебя, когда наша миссия будет выполнена…

Юная волшебница ничего не ответила мне, но в ее устремленных на меня глазах я прочитал и любовь, и решительность, и веру, и надежду. Конечно же, ни о каком расставании не было и мысли.

Яманубис и Килеана тем временем начали засыпать Октограмму тонким ровным слоем белого порошка.

– Ох уж мне эта древняя магия, – бормотала Повелительница, – абсолютно ненадежная, зависящая от тысячи совпадений, малоэффективная. То ли дело наши совершенные устройства и механизмы Сети ППП. Они аккуратно раздвигают ткань реальности и позволяют пройти в другие миры без долгих приготовлений.

– У Сети только один недостаток. – Усмехнулся Яманубис. – Она работает в пределах Срединных Миров со стабильным балансом физических и магических законов. А в Измерениях Нирваны и Хаоса она совершенно не действует. Магия же применима везде и всегда!

Кроме магических приспособлений, в комнате обнаружился запас хорошо знакомых всем и порядком надоевших питательных таблеток, к которым прибавились еще и маленькие прозрачные шарики, которые Яманубис назвал «концентрированной водой».

– Достаточно бросить один такой шарик вот в эту флягу – реконвектор, – объяснил он, – чтобы через минуту она была наполнена чистой холодной водой. Забавно, я собрал их здесь, когда на высокогорье среди скал воды не было вообще, а теперь тут разлилось целое море.

Мы набрали питательных и водяных таблеток в нашедшиеся тут же рюкзаки. Теперь мы были обеспечены провизией примерно на десять сезонов дождей на Подсолнечной. С одной стороны, я был доволен, что не придется страдать от голода и жажды, но с другой стороны у меня возникла мысль: «Как долго, собственно, будут продолжаться наши странствия, и вернусь ли я вообще когда-нибудь домой?»

Наконец, приготовления были закончены, и настала пора прощания с Командой Головорезов. Последовало несколько пылких речей с каждой стороны, было много объятий, рукопожатий и похлопываний по плечам. Мне даже показалось, что на щеках старого Крысолюба в мерцающем свете факелов поблескивают слезинки. Мы оставляли Головорезам весь оставшийся запас огнеметов, а Килеана, немного поколебавшись, добавила к нему красную коробочку с Гремучей Кровью Черного Дракона.

– Все равно, – пожала она плечами, – на Измерениях с более низким уровнем реальности и эта взрывчатка перестанет действовать.

Яманубис, Килеана, Дилл и я взошли на Октограмму, а Головорезы отдвинулись подальше к стенам. Мы встали лицами друг к другу и взялись за руки.

– Вы навсегда будете зачислены в нашу Команду. – Сказал на прощание Капитан. – О ваших подвигах сложат легенды и песни.

Яманубис, не отпуская рук Килеаны и Дилл, поднял над головой колбу со светящейся пурпурной жидкостью и уронил ее нам под ноги. Раздался резкий хлопок, красная вспышка ослепила меня, а когда я открыл глаза…

…То увидел, что мы стоим на пологом песчаном бархане, а вокруг нас простирается пустыня.

– Мы что, опять оказались возле северного храма? – Разочарованно протянул я, но тут же понял свою ошибку. На прозрачном голубом небе над нашими головами яркими красками переливались несколько десятков Солнц. Они были небольшие, размером с мелкую монетку, но их было много и они находились в беспрестанном хаотическом движении.

– Это и есть Хаос? – Спросила Дилл, не отрывая глаз от скачущих, словно горошины по столу, светил.

– Нет, это только Преддверие Хаоса. – Ответил Яманубис. – Пребывание в Абсолютном Хаосе человеческий разум вынести не может. Происходит мгновенный распад личности и смерть, в лучшем случае – безумие. Но на разговоры нет времени, нам надо побыстрее добраться до Конуса Откровения.