litbaza книги онлайнРоманыТень Роксоланы - Айрат Севийорум

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 55
Перейти на страницу:

Рустем-паша, ознакомившись с письмами, немедленно бросился к султану. Заговор был очевиден, и исход его представлялся ясным. Шахзаде во главе своего войска двигался прямиком в столицу. Но письмо султана остановило его поход. Сулейман приглашал старшего сына присоединиться к походу на Сефевидов. Отказаться Мустафа не мог – янычары не поняли бы подобного, тем более что они больше жаждали не смены султана, но нового похода, новой добычи.

Немые палачи ожидали Мустафу, притаившись в палатке султана, прямо посреди османского войска. Шелковый шнур был предназначен наследнику престола – его, члена династии, не могли убить простой удавкой, а пролить кровь его было немыслимо и незаконно. Борьба была недолгой, и труп Мустафы вынесли из палатки. Янычары стояли в растерянности: у них на глазах был убит престолонаследник, тот, кого они прочили в султаны, а сделать было ничего нельзя. Оставалось лишь найти виновного да еще поднять бунт, устроить беспорядки, показать султану свое недовольство. Но все это уже была просто пыль, которая стелется за проскакавшими лошадьми – табун уже давно исчез, а пыль все еще забивается в горло, запорашивает глаза…

Шахзаде Мустафу похоронили в Бурсе, и Махидевран Султан еще долгие годы жила рядом с его тюрбе, оплакивая единственного сына, свою несбывшуюся надежду. А еще она оплакивала внука, шехзаде Мех меда, казненного после казни Мустафы. Мехмеду было всего семь лет…

* * *

– Ну почему? Почему, почему, почему? – Шахзаде Баязид вышагивал по покоям, разбрасывая вещи. Гнев душил его, сжимал сердце до боли. – Почему так, Яман?

Яман-ага, много лет служивший молодому шахзаде, терпеливо вздохнул и подобрал серебряный кубок, откатившийся в угол. Поставил кубок на столик, смахнул пыль с драгоценных кабошонов.

– Шахзаде, не нужно так волноваться, – улыбнулся ага. – Ну что вы, прямо как маленький. Не пристало вам, сыну великого султана, так себя вести.

– Не говори со мной, как с младенцем! – Баязид швырнул в сторону наставника поднос с фруктами.

Металл яростно загремел по каменному полу, во все стороны раскатилась хурма, пышная виноградная гроздь неприятно шмякнула, налетев на ножку стола. – Все мне говорят, как надо себя вести, все указывают мне мое место! А где мое место, Яман? Я думал, что – рядом с повелителем! Я надеялся на его любовь! А что в результате?

– Наш султан любит вас, шахзаде, – немедленно отозвался слуга. – Как же иначе! Вы – лучший из его сыновей. Вы так похожи на него!

– Разве? – Баязид горько рассмеялся. – Ты говоришь так только для того, чтобы меня успокоить. Но я уже не тот малыш, который верил в сказки. Я вижу то, что вижу. Селим получил Манису, а меня отправили в Конью! Потом меня отправили в Кютахью. Ладно, пока был жив брат Мустафа, это все можно было терпеть. Он – старший сын, тут ничего не поделаешь. Но теперь-то, теперь! Мустафы нет. А я все еще не в Манисе. Теперь я должен управлять Амасьей! Всем известно, чем закончилось для Мустафы пребывание в этом санджаке. А Селим – престолонаследник. Тот самый Селим, который всегда проигрывал мне в бою на мечах. Селим-трус. Селим-пьяница.

– Не стоит так говорить о своем старшем брате, – заметил Яман-ага. – Вы должны относиться к нему с почтением, как это требуют наши традиции.

Баязид зарычал и ударил кулаком подушку. Шитая золотыми цветами ткань лопнула, и в стороны полетели перья.

– Традиции… – зашипел шах заде. – Традиции…

Традиции великой империи османов давно стояли Баязиду поперек горла. Именно они не давали ему дышать, не позволяли занять подобающее его заслугам и талантам место. Традиции требовали, чтобы все лучшее получали старшие братья, а его очередь всегда была последней. Нет, если точно, то предпоследней. Последним был Джихангир, но его Баязид не принимал в расчет – младший брат был калекой, горбуном, и никак не мог претендовать на престол. Такого султана не примет народ, такому султану не подчинятся янычары. Больше всего Баязиду хотелось занять место старших братьев – Мустафы и Мех меда. Но они были недосягаемы, как звезды, и Баязид не мог соревноваться с ними. Кто же соревнуется со звездами? Ими можно только любоваться издали, вздыхая от дивной красоты сияния с ночной небесной ткани. Правда, иногда Баязид думал, что мог бы вполне дотянуться и до этих звезд. Но сначала нужно было устранить одно препятствие – Селима.

Селим был помехой с самого детства. Сколько Баязид себя помнил, Селим был на шаг впереди, отодвигая его на задний план во всем, начиная от ласк матери и заканчивая вниманием отца. Селим первым получил меч, Селима отец брал с собой в военные походы, оставляя Баязида тосковать во дворце, Селима обучали управлению государством, тогда как Баязид должен был играть с Джихангиром, будто совсем маленький…

Все по традиции. Селим старше, значит, он первый.

Но Баязид знал правду. Селим вовсе не был лучшим. Баязид всегда побеждал его. Всегда. Когда они дрались, Селим часто просил пощады – он боялся боли, Баязид же не боялся ничего. Но Селим был хитер. После драк он жаловался матери, демонстрировал свои синяки отцу, и Баязид оказывался виноватым. Это было очень обидно.

Баязид знал, что если бы Селима не было, то и мать, и отец любили бы его больше. Это он был бы рядом с отцом во время походов, ему бы доставались ласки матери. Ну а потом, возможно, ему удалось бы и до звезд дотянуться. Ведь не такие они недоступные, как кажется на первый взгляд.

– Я знаю, что наш отец хотел видеть на своем троне Мех меда! – Баязид топнул ногой, как маленький ребенок, требующий сладости. – Яман, Мехмед давно в могиле, Мустафа казнен, почему же отец даже не смотрит на меня?

– Вы ошибаетесь, шахзаде. – Ага был терпелив, как всегда. – Я думаю, что повелитель видит в вас своего преемника.

– Тогда почему я столько лет гнил в Конье, потом в Кютахье, теперь вот в Амасье, когда санджак престолонаследника столько лет занимал никчемный Селим? Правда, сейчас он не в Манисе, но ведь он объявлен наследником трона!

– Не такой уж он и никчемный, – пробормотал Яман.

– Что ты сказал?! – В глазах Баязида полыхнуло такое бешенство, что слуга попятился.

– Я говорю, что повелитель дает вам возможность доказать свою преданность, поэтому вы и находитесь здесь, в Амасье. Это очень важный санджак, вам должно быть это известно, – сказал наставник. – Вы же знаете, что вас обвиняют в излишней порывистости, вашим решениям зачастую не хватает взвешенной мудрости возраста.

Баязид резко шагнул вперед. Ага втянул голову в плечи, сжимаясь. Нрав шахзаде был крут, и слуга не раз получал оплеухи, о которых предпочитал умалчивать, не признаваясь никому, что молодой наследник настолько не ценил его. Напротив, Ямал всегда утверждал, что шахзаде Баязид слушает его советы, и вообще не принимает никаких решений, не обсудив их предварительно с ним. В свое время это помогло Яману-аге добиться благосклонности Хюррем Султан. Великая султанша заметила скромного агу, дала ему важное поручение, и Яман-ага верой и правдой служил ей, впрочем, отнюдь не бескорыстно. Так что когда на шахзаде находили приступы ярости и он крушил все вокруг, не забывая и о верном старом слуге, тот молчал, но помнил о каждом ударе, о каждом неуважительном слове, о пренебрежении советами. У него была очень хорошая память.

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 55
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?