class="p1">— А откуда мне было знать, что твой друг был бездомным, а не твоим… э-э-э… кем бы то ни было?

— ТЫ МОГ БЫ СПРОСИТЬ! — Мой голос взрывается, и я громко кричу, пока Эдвард не врывается в мой кабинет. Мое дыхание сбивается, и я рад, что Клэр нет рядом, чтобы увидеть меня в таком состоянии.

— А, причина нашего смятения и примирения, — Чарльстон неторопливо улыбается Эдварду.

— Думаю, вам пора уходить, мистер Блэквелл, — говорит Эдвард.

— Нет, я еще не закончил разговор со своим сыном. Он не кто иной, как твой босс. Он предан мне. Теперь ты можешь уйти, — отвечает Чарльстон.

— Эдвард, пожалуйста, дай мне секунду. Я в порядке. — Я заверяю его и поворачиваюсь к Чарльстону. — Я не позволю тебе так со мной поступить. Убирайся из моего кабинета. Я не собираюсь убегать.

— Они убьют меня, Джулиан. Просто возьми деньги. Я уже собрал команду по управлению кампанией. Придержи их, пока я не назначу казначея. Мы положим деньги на депозит, а потом заплатим маркетинговой фирме за рекламу, которая никогда не будет запущена. Тебе не обязательно побеждать, Джулиан, мне нужно, чтобы ты баллотировался.

— Кто они? — Спрашиваю я, потому что единственный человек, которому этот придурок собирается проиграть свою жизнь, — это я.

Он машет пальцами по кругу, как будто все это выдумал.

— Джулиан, ты знаешь, какие люди перемещаются по этому городу. Я перешел дорогу не тем.

— Что ты сделал? — Спрашиваю я.

Он пожимает плечами, отводя глаза вверх и влево.

— Ну, ты же знаешь, как это бывает. Кому-то не понравилось, что я отправил их товар обратно. Ей не нужно было накладывать так много швов, но гипс — это перебор.

Я чуть не подавился от его слов. Однако нечестность в его тоне звучит как сигнал пожарной тревоги. Он не говорит правду. История, которую он рассказывает, правдоподобна для куска дерьма, которым он является, но в этот раз она не звучит правдиво.

У меня нет никакого желания сидеть здесь, пока Чарльстон лжет мне, чтобы манипулировать мной.

— Убирайся к чертовой матери. Ты сказал, что тебе помогут. — Я останавливаюсь и провожу рукой по лицу. — Знаешь что. Мне все равно. Я не хочу знать. Убирайся на хрен из моего офиса и из моей жизни. Я тебе ничего не должен.

— Ты обязан мне этой жизнью! "Nuvola Scura Industries" была твоим детищем в МОЕЙ кампании. Моей! Благодаря моим связям ты получил свои первые контракты. Ты обязана мне ВСЕМ, — пыхтит он, отталкиваясь от кресла, заставляя его завалиться на бок. — Если я умру из-за того, что ты не сделаешь этого, я позабочусь о том, чтобы все секреты, которые у меня есть на тебя, твою мать, твоего дядю, твоего телохранителя-садиста, эту сопливую проститутку, которую ты называешь своим финансовым директором, и даже ту маленькую киску, Клэр, которую ты держишь, — все были раскрыты. Ты сможешь пережить последствия, но смогут ли они? Готов ли ты подвергнуть их опасности? А ее?

Чарльстон кладет конверт на мой стол, ворчит, наклоняясь, чтобы поднять стул, и выходит из кабинета как раз в тот момент, когда Клэр возвращается за свой стол.

21

КЛЭР

Впервые с тех пор, как я его знаю, Чарльстон проходит мимо меня, не называя меня кондитерским изделием и не заставляя чувствовать себя неловко. Тишина среди людей, работающих в кабинках, в сочетании с их молчанием заставляет меня задуматься, что же произошло, пока я сидела в бухгалтерии. Эдвард стоит перед закрытой дверью Джулиана. Он тянется к ручке, но потом останавливается и уходит.

Я не знаю, что сделал Чарльстон, но я уверена, что именно мне придется убирать за ним след хаоса, который он оставил. Тихонько постучав в дверь кабинета Джулиана, я слышу резкость в его голосе:

— Войдите.

Сердце колотится в груди, когда я вхожу и закрываю за собой дверь. Джулиан стоит перед окнами, его рука лежит над головой, как подушка, и он упирается в нее лбом. Розовый оттенок его кожи свидетельствует о том, что гнев угасает. Я без колебаний иду к нему, готовая обхватить его руками, но на уме у меня совсем другое.

Одна рука тянется вверх, чтобы погладить его по лицу, а другая тянется вниз, лаская его промежность. Шок от моего прикосновения прорывается сквозь его гнев. Он слегка улыбается и целомудренно целует меня.

— Что он сделал, чтобы разозлить тебя? — Слова звучат так мягко, что я едва слышу их.

Джулиан прижимается лбом к моему.

— Существует.

Чахлая усмешка и робкая улыбка побуждают его следовать за мной, пока я веду его к креслу. После того как Джулиан садится, я опускаюсь перед ним на колени, и его глаза следят за каждым моим движением. Мои руки расстегивают пуговицы на его брюках, тянут молнию вниз и обхватывают талию. Тонкий скрип подушки его кресла нарушает тишину, когда он приподнимается, чтобы я спустила его боксеры.

Моя единственная цель — расслабить его, заставить его вспомнить, что даже в самые тяжелые дни я буду рядом, чтобы он почувствовал себя лучше. Его член мягкий, пока я не возьму его в руки. Моя рука медленно двигается вперед-назад, катализируя его эрекцию, и я настраиваю себя на то, чтобы не задеть его зубами снова.

Гладкая головка его члена входит в мой рот, вызывая у Джулиана стон. Он опускает руки на подлокотник, а я устраиваюсь поудобнее с его растущей эрекцией у себя во рту. Я обхватываю губами головку, нежно посасывая и проводя языком вниз к основанию.

Чем больше он стонет, тем лучше я чувствую себя в этот момент. Я хочу, чтобы мой рот был единственным ртом, о котором он думает, когда представляет, как ему сосут член. Во мне растет уверенность, что Джулиан Блэквелл хочет меня, что он кончает только ради меня и хочет, чтобы его член был только во мне.

Каждое облизывание, каждая ласка и посасывание его увесистых дюймов возбуждают меня и делает влажной для него. Я хочу чувствовать его внутри себя, но не хочу быть эгоисткой в этот момент. Я хочу закончить начатое, и я хочу, чтобы он кончил в мой рот.

Моя голова покачивается вверх-вниз, а губы прикрывают зубы, чтобы избежать моего последнего номера, исполненного для Джулиана.

— Трахни меня Клэр, иди сюда, — приказывает он, нарушая мой план, чтобы он кончил мне в горло.

Джулиан притягивает мое лицо к себе и целует меня, торопливо расстегивая мои брюки и стаскивая их вниз. Я вытягиваю одну ногу, чтобы встать