его по щёкам.

Константин. Саша, я тебя сейчас налысо побрею!

Александр спит.

Константин. Ты разжирел от того, что не двигаешься!

Александр спит.

Константин. Саша, приехала мадмуазель Жорж с труппой театральных кроликов! Она даёт единственное представление!

Александр спит.

Константин. Если не встанешь, я с тебя штаны сниму и всех сюда позову!

Начинает расстёгивать ему штаны. Александр спит.

Константин. Я сниму с тебя штаны и всем расскажу, что ты был любовником Наполеона. (Помолчав.) И Меттерниха. А Елизавета Алексеевна беременна от Аракчеева.

Александр спит.

Константин (устало садится рядом). Кстати, Аракчеев в тебя влюблён много лет. А ещё я тебе в детстве свои козявки клал в кашу. А ещё…

Заходит Елизавета Алексеевна.

Елизавета Алексеевна. Что вы опять с ним делаете?!

Константин (грустно). Ничего. Ничего не помогает. Я всё испробовал.

Елизавета Алексеевна. А зачем вы расстегнули ему штаны?!

Константин. Слушайте, ну я хотя бы что-то пытаюсь сделать! Но он на меня не реагирует! Может быть, вы попробуете? Может быть, засунете ему что-нибудь в штаны… Может быть, свою руку или вроде того…

Елизавета Алексеевна (краснея). Боже, как вы можете говорить пошлости в такой момент?

Константин. Вы не поняли. Я в смысле, что вы к нему в штаны полезете, он испугается и проснётся, чтобы убежать. Он рассказывал, что однажды так было, когда вы вместе ночевали. И он проснулся от того, что вы с него штаны тайно снимали.

Елизавета Алексеевна (угрожающе). Так, выйдите отсюда!!!

Константин встаёт и идёт к двери.

Константин (с укором). Вы так сходите с ума и всех нас ругаете, потому что вы просто боитесь признать правду. Саша не вернётся. Он ушёл… а вы ему не успели сказать, что вы его давно и страстно любите.

Уходит. Елизавета Алексеевна провожает его взглядом. Садится на кровать. Смотрит на Александра. Начинает плакать.

Елизавета Алексеевна. Они правы… всё кончено! Мне надо это принять. Но я не могу! Дело не в том, что я не могу принять твой уход… я не хочу принимать этот мир без тебя. Я его изначально принимать не хотела. Но всё же, пока ты был жив… я могла как-то в нём существовать.

Вытирает слёзы. Тянется к нему, целует в губы. Александр шевелит пальцем на руке.

Елизавета Алексеевна (поражённо). Наверное, мне показалось!

Целует ещё раз в губы. Александр дёргает рукой. Шумно вздыхает. Поворачивает голову. Елизавета Алексеевна замирает. Ложится сверху и целует его в губы долгим поцелуем.

Александр (сонно). Ну я же сто раз просил не целовать меня, когда я сплю… я же от этого просыпаюсь…

Елизавета Алексеевна (орёт). Саша!!!

Перекрутка.

Александр сидит на кровати. Изумлённо оглядывается. Рядом сидят Константин и Елизавета Алексеевна.

Александр. Что?! Но как это… два года? Мне казалось, я часа на два задремал…

Значит, мне… Сорок семь?!

Константин. Сорок шесть.

Александр. Нет, Сорок семь. Мне такое снилось… (Смотрит вниз.) А кто мне штаны расстегнул?

Константин. Это Елизавета Алексеевна. Она не выдержала два года без того самого…

Елизавета Алексеевна. Если бы я не была так рада его пробуждению, я бы в вас чем-то запустила, Константин Павлович!

Александр (медленно). Значит, мне не приснилось… Всё… вся моя жизнь… Всё, что я сделал?

Ложится опять. Константин хватает его за плечи и сажает.

Константин. Сначала прими послов! У Ника там уже истерика… Внутренняя. В смысле, что снаружи он хорошо держится. Но то, на чём он держится, с послами может рухнуть.

Александр смотрит на брата. Кивает. Свешивает ноги с кровати, начинает вставать. Вскрикивает и падает на пол.

Александр (с пола). Я, кажется, ходить разучился…

Перекрутка.

Спальня Александра.

В комнате находятся Александр, Елизавета Алексеевна, Константин, Михаил, Николай и Марьфёдорна. И медик.

Николай (нервно). Ну что там, говорите?! Послы ждут! Может он принимать посетителей?

Медик (стуча молотком Александру по груди, произносит на ломаном русском). Никак нельзя! У него атрофироваться мышцы от долгое лежание! Ему нужно реабилитаций!

Николай. И сколько по времени?

Медик. Мьесяц на водах…!

Николай выходит. Хлопает дверью. Все молчат. Александр молчит тоже.

Александр. Так. Просто помогите мне встать и доведите до трона. Я приму послов.

Перекрутка.

Константин на пару с Михаилом пытаются поднять Александра с кровати. Безуспешно.

Константин (вытирая пот). Ну ты точно разжирел от лежания… Надо позвать слуг… мужиков там…

Александр. Ни в коем случае! Никто не должен знать, что со мной! Раструбят по всей России, что я инвалид. Где-то должна быть коляска Куракина.

Константин смотрит на Марьфёдорну.

Марьфёдорна (возмущённо). Я?! Я не смогу его поднять!

Константин. Но вы же отца могли поднять… иногда.

Марьфёдорна. Ах, ну ты сравнил!

Заходит Николай. Все молча расступаются. Николай подходит к кровати. Поднимает Александра, забрасывает на плечо. Выносит.

Константин. Мда… И сказать-то нечего…

Михаил. Сильно же он не хочет принимать послов…

Сцена 43

Зимний дворец. Главный зал приёмов.

Александр сидит на троне. На голове – корона. Заходят послы. Видят Александра. Переглядываются.

Посол Австрии (тихо). С венком нехорошо получилось…

Посол Англии. Ваше Величество! От лица всех наших государей хотим принести… выразить вам… (Смущённо.) В общем, мы рады, что вы живы и здоровы!

Александр. Да-да, я в полном порядке. Я был немного простужен, но теперь всё уже хорошо.

Посол Франции. В общем, тут вам передали… вот. Грамоту.

Подходит и протягивает Александру Грамоту.

Текст грамоты:

«НАГРАЖДАЕТСЯ

Романов Александр Павлович за заслуги в борьбе с мировым злом в лице Наполеона. И также за вклад в развитие либерализма в России.

Сей грамотой присваивается ему прозвание Благословенного».

Посол Пруссии. И вон там, на улице, памятник вам привезли. Покажете, куда поставить?

Александр. Памятник? Европейские правители хотят поставить мне памятник в России?

Послы кивают. Александр задумчиво смотрит на них. Делает жест рукой, подзывает секретаря. Тот подносит ему печатку. Александр ставит на грамоту штемпель «Отказать». Берёт перо и пишет в уголке: «…но спасибо большое». Возвращает послам.

Послы. Но почему вы отказываетесь?!

Александр. Во-первых. Памятник в России мне могут и должны ставить только мои соотечественники. То есть они не должны… и мне не надо памятников. Тем более при жизни. Во-вторых, прозвание «Благословенный» мне совершенно не подходит. Я не благословенный. Я проклятый. Но это так…