Ага, наврёшь нам ещё больше, подумал Хоуэлл, но сейчас лорд Скиннер выглядел достаточно искренним. И к тому же надломленным, наполовину побеждённым.

Люнетт инстинктивно сунула руку в свою сумку, готовясь выхватить оттуда очередную шляпу.

– Вы молоды, – сообщил лорд Скиннер. – Вы пока что думаете, что у вас в распоряжении всё время мира. Подождите, когда разменяете шестой десяток и впереди будет маячить одна лишь смерть, а вы при этом будете осознавать, что не достигли и половины своих целей. Тогда, возможно, вы меня поймёте. Вот вы должны меня понимать лучше прочих, мисс Харкурт. Ведь вы тоже живы исключительно благодаря магии.

– О чём это вы? – спросил Хоуэлл, бросая косой взгляд на ближайшее зеркало.

Может, им всё-таки удастся открыть его и сбежать отсюда во Внемир… но тогда он никогда не узнает, что здесь происходит. А Хоуэллу неожиданно ужасно хотелось всё знать, даже если это означало, что возвращение домой откладывается. Он нарочно отступил от зеркала на пару шагов.

– Что ты делаешь? – прошептала Эйва.

– А ты разве не хочешь во всём этом разобраться?

– Сначала я хотел испробовать этот метод всего один раз, – продолжал лорд Скиннер. – Просто чтобы получить ещё чуть-чуть времени. Магия, связывающая зеркала друг с другом, очень сильна, и я не думал, что её понадобится особенно много. Каждая пара зеркал давала мне лишнюю пару лет. Но все эти годы казались такими короткими, кончались так быстро… А вокруг было столько дел, которые требовали моего участия.

Люнетт замерла, сжимая в руках шляпу, её голубые глаза расширились.

– Так это вы убили зеркала, – дрожащим голосом выговорила она. – Вы крали их магию, чтобы поддерживать жизнь в своём теле.

Лорд Скиннер покаянно кивнул. Глаза его покраснели, их окружали глубокие тени. Эйва рядом с Хоуэллом стояла неподвижно, как каменная.

– Но зеркала начали умирать ещё в семнадцатом веке, – сказала она, вспомнив, что ей говорила работница турбюро. – Вы не можете быть настолько старым.

– Отчего же не могу? – лорд Скиннер широким жестом указал гостям на дверь у себя за спиной. – Заходите, пожалуйста.

Хоуэлл первым ответил на приглашение, не заботясь о том, идут ли за ним остальные. Лорд Скиннер провёл их через огромную столовую в кухню, которая была раз в пять больше кухни дома у Эйвы. Задняя дверь её была распахнута, и снаружи проникали тонкие пряди тумана, обвиваясь вокруг сковородок, висевших на стене над плитой. Одна сковородка под действием тумана начала дрожать, словно собиралась сорваться с крючка.

– На том надгробии… – начал было Хоуэлл.

– Высечены имена моих родителей. Я был их единственным ребёнком. – Лорд Скиннер тяжело сел на стул, заскрипевший под тяжестью его огромного туловища. – Кухни так замечательно подходят для задушевных разговоров, верно? Их обстановка успокаивает, – голос его слегка задрожал. – Вы можете себе представить, каково это – быть вечно голодным? Испытывать постоянный неутолимый голод, чувствовать пустоту внутри, которую не может заполнить никакая еда?

Хоуэлл попробовал это себе представить. Единственным аналогом ему показалась собственная пустота, не заполненная магией, но и она казалась пустяком по сравнению с чудовищным голодом в глазах лорда Скиннера.

– Но как? – выговорил он. – Как вы это делали?

– Я нашёл способ вытягивать магию из зеркал, – лорд Скиннер отвёл глаза. – Когда это мне впервые удалось, я почувствовал себя заново родившимся. Я думал, что одного раза будет достаточно, но ошибся. Мне пришлось делать это снова и снова, и наконец зеркала стали кончаться, осталось всего несколько работающих. Я постарался собрать их все в одном городе и стал внимательно приглядывать за заклинателями, которые ими владели. Собственное зеркало я спрятал и использовал для того, чтобы получать магические товары из Внеуайза. Обрывков магии, содержащихся в них, мне едва хватает на поддержание жизни.

Сковороды по стенам снова успокоились – как будто им было слишком страшно шевелиться. Хоуэлл отшатнулся от лорда Скиннера. Эйва стояла с широко раскрытым ртом и выражением крайнего недоверия на лице.

Губы лорда Скиннера растянулись в нервной улыбке.

– Но теперь появились вы, и это может всё изменить. Вы способны вернуть зеркала к жизни. У меня будет неисчерпаемый источник свежей магии. А в благодарность, мисс Харкурт, я прикажу мистеру Боунзу вернуть вам вашего брата. У меня есть власть ему приказывать.

Хоуэлла передёрнуло. Он и без Той Самой Книги мог без труда предсказать, что случится, если они выполнят пожелание лорда Скиннера. Эта история попросту никогда не закончится. Лорд Скиннер на какое-то время удовлетворится, но потом снова проголодается и продолжит потреблять всё вокруг себя – не только Уайз и Внеуайз, но и весь мир, и Внемир заодно. Мальчик сжал кулаки.

– Нет, – решительно сказал он. – Мы не будем этого делать.

Если бы взглядом можно было сбивать с ног, лорд Скиннер сделал бы это с Хоуэллом.

– Боюсь, вам придётся. Мисс Харкурт, вы уже обязаны мне своей жизнью. Я помню тот день, когда ваш отец прибежал ко мне, умоляя поделиться с ним более сильной магией, чем та, которую он сам мог получить с помощью зеркала. Я дал ему книги, о которых он просил, рассказал, как он должен формулировать свою просьбу. Всё, чего я хотел от него взамен – чтобы он передал через своё зеркало одно послание.

Эйва затрясла головой, стиснув зубы.

– Что за сильная магия? – спросил Хоуэлл, пытаясь взять её за руку, но девочка оттолкнула его ладонь.

– Никакой сильной магии. Мои родители уехали отсюда, чтобы навсегда порвать со всякой магией. Отец велел мне держаться подальше от зеркал. Это было последнее, что он сказал мне перед смертью.

Значит, родители Эйвы умерли? Она раньше никогда о них не говорила, но Хоуэлл почему-то думал, что они просто уехали путешествовать, подобно его собственным отцу и матери. Неудивительно, что Эйва иногда бывает такой грустной… Он снова хотел взять её за руку, но она опять отстранилась, даже не удостоив его взглядом.

– Я тоже потерял родителей в юном возрасте, – мягко сказал лорд Скиннер. – Они умерли от холеры. В этом городе выжили лишь немногие. Я знаю, каково это – остаться одному, без всякой компании, кроме себя самого. У нас с вами, мисс Харкурт, очень много общего.

Эйва снова помотала головой.

– Я не осталась одна. У меня есть Мэтью.

– А что об этом думает Мэтью? – тихо спросил лорд Скиннер.

Эйва ничего не ответила, но щёки её покраснели.

Перед глазами Хоуэлла плыли языки тумана. Он отмахнулся от них, но разум его пребывал в смятении. Тысячи заклинаний каждый день изготавливались на фабрике «Растущая Луна» – и всё только для того, чтобы через зеркало утолить неуёмный голод лорда Скиннера. Да, конечно же, мистер Б оунз знал об этом и поэтому хотел изменить условия договора.