Она чуть помедлила, застегивая пуговицы на ботинках, и отвела затуманившийся взгляд от сына.

– Я всё ещё уверена, что имеет место какое-то непонимание. Лорд Скиннер – замечательный человек. Он всё объяснит и уладит.

Господи, им хватило одного упоминания его имени вслух, чтобы начать думать, какой же он замечательный! Чарльз положил руки матери на плечи и развернул её к себе.

– Мама, ты сама послушай, что ты говоришь! Похоже, он наложил на тебя и на весь остальной город какое-то заклятие, заставляющее всех его обожать. Подумай минутку, разве на самом деле он тебе нравится?

Мать попыталась сбросить с плеч его руки – но вдруг замерла.

– Я сама не знаю. Полагаю, что…

– Всё, что делал лорд Скиннер, всегда шло на благо городу, – вмешался в разговор отец Чарльза – но голос его сейчас звучал не слишком уверенно. – Иди в постель, сынок. Я уверен, всё уладится, а нам ничего не будет угрожать, если мы заявимся к лорду целой толпой.

Чарльз тревожно смотрел вслед своим уходящим родителям. Больше он пока ничего не мог сделать. Он вернулся в свою комнату и начал ждать. Совсем скоро внизу послышались голоса и звуки открываемой и закрываемой входной двери.

Родители велели ему идти в постель, но он не давал им обещания так и поступить. Так что если он их ослушается, это не будет нарушением слова.

Чарльз накинул куртку и поспешно застегнул её.

– Хотите пойти прогуляться? – спросил он миссис Футер. К его изумлению, собачка запрыгала от радости.

Снаружи всё было затянуто густым туманом. Даже дома на противоположной стороне улицы невозможно было толком разглядеть. В воздухе пахло дымом, розами и мокрой землёй. Единственный уличный фонарь, который всё ещё горел, не мог слабым светом одолеть подступающую мглу. Едва Чарльз вышел на улицу, его одежда моментально набухла влагой и противно прилипла к телу. Он поднёс к лицу руку с растопыренными пальцами и понял, что даже её едва может рассмотреть в таком тумане. Если в шаге от него сейчас находилось другое живое существо, мальчик мог пройти мимо и даже не заметить, что тут кто-то есть.

Главная улица была запружена экипажами. Это поспешно выезжали из города туристы, которые осознали, что не готовы ночевать в столь подозрительном месте.

– Вот почему во всей остальной Англии мы отказались от магии, – услышал Чарльз голос какой-то женщины, жаловавшейся своим попутчикам. – В Бате, например, никогда не бывает таких катаклизмов.

Её голос утонул в ужасном гомоне – толпа с криками выливалась наружу из дверей театра. Юбки многих дам были порваны в клочья, брюки джентльменов тоже пребывали в не лучшем состоянии. Чарльз на миг остановился, изумлённо уставившись на человека, который бежал прямо ему навстречу. На нём был цилиндр, праздничный смокинг, а вот ниже пояса почти ничего, кроме жалких лохмотьев, которые прежде, очевидно, были штанами.

– Меня попыталось сожрать театральное кресло! – выкрикнул он, пробегая мимо мальчика и скрываясь в тумане.

Чарльз нагнулся и подобрал с земли листовку с рекламой.

Заклинатели могут с помощью зеркал призывать Дивный Народ и отдавать им приказы, подумал Чарльз. «И как ты предполагаешь бороться с этой магией?» – совсем недавно спросила его мама. Ответ прост: с помощью более сильной магии!

Мистер Боунз – представитель Дивного Народа. А это значит, что его можно призвать через зеркало, а если его можно призвать, им можно и командовать.

Хоуэлл, помнится, сказал, что Дивный Народ обязан только поставлять людям магические товары и услуги, но ведь лорд Скиннер как-то смог приказать охранникам из Внемира убираться отсюда, и те его послушались.

Чарльз взглянул вниз, на миссис Футер. Собачка встряхнулась и сдвинула лопатки, как будто пыталась пожать плечами.

Попытка не пытка, подумал Чарльз и принял решение. Он больше не собирался в «Убывающую Луну». Вместо этого он развернулся и зашагал в обратном направлении, к дому Футеров.

Хоуэлл обеими руками прижимал к груди Ту Самую Книгу. Эйва послушно следовала за ним по улочкам Внеуайза. Вокруг них клубился туман, образуя в воздухе странные лица и удивительных животных, а длинные пряди тумана складывались в ветви деревьев, которые на глазах у ребят расцветали пышными цветами. Луна над головой была едва видна, и сейчас она образовывала почти полный круг серебряного света.

После того как Эйва накричала на Уилла и сильно его напугала, девочка почти всё время молчала и едва смотрела на Хоуэлла, тихо шагая с ним рядом. Хоуэлл вспомнил, как ужасно он себя чувствовал тем утром, когда он проснулся в Уайзе, – и его накрыло осознанием, что его окружает другой, совершенно чужой мир. Он оторвал одну руку от Книги и протянул её Эйве.

– Всё будет хорошо, – обещал он. – Люнетт ни за что не отправила бы нас к мадам Брилль, если бы это не было совершенно безопасно.

Ощущение, что на этот раз из них двоих он – главный, было довольно приятным.

За спинами ребят в тумане послышались шаги. Хоуэлл быстро дёрнул Эйву к стене, желая спрятаться, но их уже заметили.

– Что это вы двое тут делаете? – прозвучал грубый голос.

Хоуэлл толком не видел сквозь туман, но ему казалось, что перед ними краснеет униформа охранника. Он стоял неподвижно, вжавшись в стену дома.

– Таким детишкам, как вы, сейчас место дома. Вы что, не слышали про комендантский час?

– Так мы же и спешим домой, – прозвучал неподалёку другой голос. – Мы только что закончили работу.

Хоуэлл шумно выдохнул. Охранники, похоже, не разглядели их с Эйвой и обращались к кому-то ещё, кто стоял совсем рядом, в дальнем конце улочки.

Разговор продолжался. Охранники хотели обыскать двоих ребят, которых они остановили, а те жаловались на произвол, но наконец сдались и позволили себя осмотреть.

– Ладно, можете идти, – позволили им охранники. – Давайте, ступайте скорее домой.

Ещё несколько поспешных слов на прощание – и шаги прохожих и стражников утихли.

Хоуэлл подождал немного, пока тишина не стала полной, и осторожно сделал шаг вперёд. В тумане он с трудом различил силуэты стражников, удалявшихся вверх по улице.

– Думаю, уже можно идти, – прошептала Эйва.