За Гольдапом, вновь занятым 5 ноября 4-й армией генерала от инфантерии Фридриха Госсбаха, за холмистыми лесами Роминтена, гремит весенним громом фронтовая канонада. Темными ночами, как самая пре-красная музыка, манили звуки этой канонады разведчиков. В грозном гуле слышится могучая поступь армии-мстительницы. Но обстановка в прифронтовой полосе под Гольдапом оказывается еще сложней, чем в глубоком тылу. Тут чуть ли не каждый дом занят солдатами. Восточный берег реки Ангерапп, со всеми населенными пунктами и лесопильными заводами, затоплен инженерами вермахта на два километра. Затоплена и целая система противотанковых рвов. Все население эвакуировано через Велау и Тапиау на запад. Угнаны и «восточные рабочие». Остался только фольксштурм, переведенный на казарменное положение. Скот и продовольствие вывезены. Разведчики видели, как немцы гнали гуртом тысячи коров по западному берегу реки Ангерапп. Урожай на полях убран так, словно съеден саранчой. Бауэры увезли на запад все, вплоть до последней картофелины. А фронт опять стабилизировался…

Радиограмма «Джеку» от Центра, 11 ноября 1944 года:

«В один-два часа ночи 12 ноября принимайте на указанной вами поляне сигналом № 4 командира «Гладиатора». Пароль: «Гребень», отзыв: «Гродно». А также два мешка груза: боеприпасы, 4 комплекта радиопитания, Продовольствие на две недели, зимняя экипировка. Прием самолета вас демаскирует — следуйте к новому объекту наблюдения: железной дороге Даркемен — Ангербург».

Мельников уже знает по рассказу «Шехеразады», что главное командование сухопутных войск располагается в Ангербурге. От него до Даркемена — тридцать километров на северо-восток. Оба города находятся в оперативном тылу 4-й армии генерала Госсбаха.

Итак, прилетает новый командир — четвертый командир группы «Джек». Что ж, это хорошо, если парень боевой и знающий. Главное, чтобы новый командир хорошо умел по карте ходить. Надо будет радировать Центру, пусть и не думают посылать сюда ребят, не умеющих по-настоящему читать карту, ходить по азимуту, ориентироваться на местности. Здесь не Белоруссия, проводника в каждой вёске не найдешь, любой неверный шаг может привести к гибели всей группы. Ведь сколько раз он, Ваня Мельников, путался, рисковал друзьями… Всем взял Ваня, а вот военного образования не хватает, грамотенки маловато.

В два часа ночи гаснет месяц, народившийся всего двое суток назад. Но ярко светит Сатурн. Верой и правдой служит он группе путеводной звездой в погожие ночи. Правда, такие ночи становятся все реже. Но 12 ноября янтарный Сатурн в полный накал горит над черным хребтом леса… Разведчики ждут нового командира.

Мучительно тянутся минуты ожидания. Над лесом с трескучим грохотом черной молнией пролетает новый реактивный «мессершмитт». А вот, гораздо ниже, летит, стрекоча, маленький «кукурузник».

«Гладиатор» прилетел на двухместном самолете По-2. Стоя на крыле, напряженно всматривался в темную пропасть под ногами. Свет электрофонарика можно заметить и с пятикилометровой высоты. Почему же не видно световых сигналов? Но вон вспыхнули внизу желтоватые огоньки. Прыгнул с высоты около двухсот метров и едва не повис на корабельной сосне. Но это еще куда ни шло. Ведь стоило штурману ошибиться самую малость, стоило ветру подуть сильнее, и «Гладиатор» мог приземлиться на крышу дворца кайзера Вильгельма или, чего доброго, на какой-нибудь немецкий дот.

— «Гребень»!

— «Гродно»!

Пятерка крепко жмет руку «Гладиатору». После трех с половиной месяцев в тылу врага, в Восточной Пруссии, они смотрят на него такими глазами, какими, верно, будут смотреть земляне-космонавты на далекой чужой планете на прилетевшего к ним земляка.

Новый командир одет в теплое немецкое полупальто. На нем блестящие новенькие ботинки. От него даже попахивает одеколоном.

Через полчаса лихорадочных поисков разведчики находят один тюк и переправляют его содержимое — сало-шпиг, крупу, гранаты, патроны — в заплечные мешки. Второй тюк, с зимней экипировкой, словно сквозь землю провалился.

— Ну, как у вас тут? — нетерпеливо спрашивает «Гладиатор». — Прижимает пруссачье?

— Да не так чтобы очень, — отвечает Ваня Белый.

— И не очень чтобы так, — добавляет Ваня Черный.

— Вот только в брюхе пусто.

— Воюем, как говорится, не щадя живота своего… Мельников добавляет:

— Живем, можно сказать, как у Гитлера за пазухой. В буквальном смысле. У нас тут так — если сейчас же не уберемся из лесу, фрицы из нас шницель на завтрак сделают.

Разведчики перелезают через высокую деревянную ограду, защищающую распаханную поляну от кабанов и оленей.

— Куда мы идем? — спрашивает «Гладиатор», вешая на шею автомат ППС.

— Мы разведали за опушкой полусгоревший фольварк, — отвечает Мельников. — Если повезет, переднюем на чердаке сарая.

— Ясно.

Вайя Мельников усмехается в темноте. Многое еще неясно этому товарищу, только что прибывшему в свою первую «заграничную командировку».

Аня, Зина, Мельников непрерывно жуют на ходу, а Целиков и Овчаров еще и курят вдобавок.

— У вас что же тут — совсем есть нечего? — спрашивает «Гладиатор».

— Третий день натощак. Живот к позвоночнику прилип. А то все на брюкву нажимали.

— Да чем же вы живы, братцы?!

— Ладно, хватит об этом. Лучше рассказывай скорей, что там, на Большой земле.

— У нас пока тихо, а американцы и французы зашевелились наконец. Я вам свежие газеты привез. Да, еще Михаил Ильич Минаков передает привет своим бывшим разведчикам. Крылатых, я знаю, погиб, а Раневский, Зварика, Тышкевич живы?

— Все погибли, — коротко отвечает Мельников.

Петляя, запутывая следы, посыпая их табаком, выходит группа «Джек» из леса, пробирается в полу-сожженный, покинутый хозяевами фольварк. Посреди небольшого двора зияет глубокая черная воронка от авиабомбы. Господский дом обвалился, но сарай почти цел.

Весь день лежат разведчики, зарывшись в пахучее сено, на чердаке сарая.

С рассветом новый командир начинает все чаще заглядывать во всезнающие глаза этих людей, почти четыре месяца без прописки проживших в аду. Даже ему, отнюдь не новичку в разведке, эти люди там, на Большой земле, казались богатырями двухметрового роста. А на поверку оказывается, самые обыкновенные люди… Многое говорят ему их исхудавшие, почерневшие лица.

Разведчики тоже приглядываются к «Гладиатору». Новый командир совсем молод. На год моложе Ани. Открытое, миловидное, с девичьими веснушками лицо, русые волосы «полубоксом», светлые глаза. Но чувствуется, что эти глаза немало повидали, видно, что эти еще не утратившие мальчишеской пухлости губы могут сжиматься в жесткую линию. По каким-то неуловимым приметам угадывают разведчики, что этот невысокий, но плечистый паренек не новичок в своем трудном деле. Аня и Зина, жуя сухари, шушукаются, усмехаются, обсуждают по-своему, по-девичьи, молодого командира, а он, внимательно поглядев на Аню, неожиданно