— Простите за вторжение, — сказан он. — Есть ли среди слуг некая Бидди? Ее полное имя Биделия Мид, до недавнего времени она служила в лондонском доме.

— Здесь есть горничная по имени Бидди, милорд, — сказал Смитом. — Она служит у Катбертсонов.

— У Катбертсонов? — выпалил Кинг. — Хотел бы я знать, как и почему это произошло! Где ее поместили?

— Не здесь, — ответил дворецкий. — Она в покоях Катбертсонов, милорд, в смежной комнате.

Кинг повернулся к экономке:

— Пожалуйста, поднимитесь и приведите ее вниз, миссис Хилдрит.

— Сейчас, милорд? — удивилась экономка. — Простите, милорд, но они, наверное, уже спят.

— Сейчас, — настаивал он. — Я знаю, что уже поздно. Разбудите их, если понадобится.

— Привести ее сюда, милорд?

— Да. Не упоминайте меня. Я не хочу, чтобы она знала, что попалась. Скажите лишь, что ей нужно спуститься, в зал для служащих. И не позволяйте ей идти одной. Вы должны сопровождать ее. Ясно?

— Д-да, милорд, — шагнула к двери экономка.

— В-вы желаете присоединиться к нам? — поинтересовался дворецкий в полной растерянности относительно надлежащего в таких случаях протокола.

— Спасибо, Смитон, нет, — сказал Кинг. — Пожалуйста, пейте кофе. Я вас долго не потревожу. На будущее — сообщайте мне имена и род занятий всех слуг сопровождающих гостей этого дома.

— Да, милорд.

— Биделия Мид была уволена по серьезной причине, — объяснил Кинг. — Сплетни неизбежны, но я хочу, чтобы вес было ясно. Девушка грубо обошлась с леди Эддингтон и после выговора не утихомирилась. Если бы я знал, что она здесь, ее бы немедленно выдворили и назначили прислуживать Катбертсонам: кого-нибудь из наших горничных.

— Да, милорд.

— А теперь, похоже, здесь появятся сыщики с Боу-стрит, имело место воровство. Поскольку остальной персонал вне подозрений, а мисс Мид обозлена и, не сомневаюсь, жаждет мести, вина падает на нее.

Мужчины еще больше побледнели. Они промолчали, и Кинг был благодарен за это, ему, как и им, было неловко от вторжения в их владения. К счастью, миссис Хилдрит вскоре вбежала в комнату, шелестя юбками.

— Ее там нет! — запыхавшись, выпалила она. — Они сердятся, что их разбудили, и интересуются, зачем понадобилась их горничная.

— Проклятие! — взревел Кинг.

Он бросился было к выходу, но вошел Леандр Маркам, волоча за руку Бидди. Леандр единственный, кроме графини Грейшир и Фрита, знал Бидди в лицо, поскольку бывал в лондонском доме.

— Ты ее ищешь? — спросил Леандр Кинга, вытолкнув Бидди вперед. — Леди Ларк рассказала миссис Гарвуд, что произошло, и она сразу послала за мной. Бидди уже убегала, прихватив это. — Он передал дорожную сумку девушки. — Ты найдешь то, что ищешь, внутри. Когда мы с Аг… с миссис Гарвуд прогуливались в саду, мы видели, что девушка спешит к главным воротам. Мы не придали этому значения, пока леди Ларк не объяснила. Разумеется, я сразу пошел за ней.

— Спасибо, Ли.

— Весь дом гудит, а Катбертсоны вне себя. Ты не можешь себе представить, какая поднялась суматоха.

— Могу, — ответил Кинг. — Ты не окажешь мне сегодня еще одну услугу, старина?

— Что угодно, только не проси, чтобы я возвратился туда! — Леандр указал наверх.

Кинг расхохотался, не обращая внимания на хныканье и протесты Бидди.

— Поезжай в деревню и привези кого-нибудь из стражников. Ты знаешь, где их найти. Конюхи будут дежурить всю ночь. Я займусь остальным.

На следующее утро рассвет занялся тоскливый и серенький, небо грозило дождем. Завтракали поздно, поскольку обитатели дома накануне легли лишь тогда, когда стражники забрали Бидди в камеру до прибытия судьи. Катбертсоны отбыли на рассвете, настояв, чтобы из деревни прислали наемную карету, и весь дом, казалось, вздохнул с облегчением. По крайней мере, так показалось Ларк, которая проснулась обрученной и едва была способна отличить фантазию от действительности.

Неторопливо позавтракав яичницей, сосисками, беконом и печеными помидорами, Кинг велел подать к дому ландо. Он подсадил Ларк в карету. Верх был откинут, и Ларк с сомнением взглянула на серые тучи, наползающие на побережье.

— Если мы не поторопимся, то придется поднять верх, — сказал Кинг, когда они двинулись.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Ларк.

— Недалеко, — ответил он. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Она не настаивала на объяснениях. На губах Кинга блуждала прекрасная улыбка, красноречиво говорившая, что его планов, каковы бы они ни были, бояться нечего. Ларк перевела разговор на другую тему.

— Что теперь будет с Бидди? — спросила она.

— Это зависит от суда. Такое воровство карается виселицей.

Ларк, охнув, проглотила ком в горле.

— Я вижу, что такая перспектива тебя тревожит. Будь она аристократкой, возможно, ее отправили бы в Америку или на каторгу в Австралию, но поскольку она из слуг, это маловероятно.

— А если… обвинение будет отозвано или кто-то вступится за нее? — сказала Ларк, избегая его взгляда.

— Полагаю, под этим «кем-то» ты подразумеваешь меня?

— Сомневаюсь, что кто-то еще может высказаться в ее защиту.

— Ты хочешь этого… после того, как она с тобой обошлась?

— Просто… виселица — это слишком сурово для такой молодой девушки. Возможно, она изменится, если дать ей шанс.

— Ты серьезно?

— Я не хочу начинать наш брак с… повешения, вот и все.

— Ах! Какой я бесчувственный, все забыл. Простишь меня? Обычно я не такой. Но в последнее время навалилось столько дел. Это не оправдание, а причина того, что я сам не свой и все так испортил… вот что усталость и любовь делают с человеком. — Кинг взял ее руку в кружевной перчатке и поднес к губам. — Я не могу тебе ни в чем отказать, — пробормотал он. — Сомневаюсь, что обвинение можно отозвать, оно слишком серьезное, но ради тебя, моя прекрасная Ларк, я заступлюсь за девушку. Однако не уверен, что мое слово сильно повлияет на судей. Ты знаешь стоимость этих украшений, ты была со мной, когда я их покупал. Тем не менее, я внесу свою лепту, но только ради тебя. Она зашла слишком далеко.

Ларк радостно закинула руки ему на шею. Ее страшные беды начались с самоубийства отца, с того, что он повесился. Она не могла запятнать их союз еще одним повешением. Кинг, конечно, прав. Его слово могут не учесть, но в этот момент ее радость была безгранична. Они свернули, и она поняла, куда он ее везет.

Высокая квадратная башня церкви поднималась в тоскливое небо. Так стемнело, что в окнах коттеджа мелькали огоньки свечей, хотя был только полдень. Лишь тогда Ларк сообразила, почему стекла в обоих зданиях были окрашены в густой янтарный оттенок. За металлической оградой, еще более жуткой при дневном свете, виднелись покосившиеся от времени и непогоды могильные камни. Почему на всех старых кладбищах, камни стоят криво? Где она слышала, что надгробия перекашивают бесприютные души? Ларк вздрогнула, уронив руки. Скольким отказано в погребении на этой опрятной, освященной земле? Сколько похоронено под дерном снаружи этого жуткого забора? Странно, на кладбище слишком много свежих могил. У Ларк перехватило дыхание, когда карета остановилась перед домиком священника.