– Пойдем в дом, – произнес он холодно. – Должно быть, ты замерзла. Надень маску, и вернемся в зал, ведь тебе понравился маскарад.

Джейн подумала, что как на ней, так и на нем слишком много масок и нет нужды надевать лишние, но заставила себя нацепить улыбку. Даже баронесса в костюме служанки не так смешна, как глупая Джейн Тиндалл со своей пустой надеждой завоевать доверие мужа.

Эдмунд спустился к завтраку в прекрасном настроении. Предыдущим вечером они с Джейн преодолели очередное препятствие, вернее, преодолел он. Когда она предложила ему больше, чем необходимо, он отказался. От гордости за себя и сознания, что поступил правильно, у Эдмунда даже разыгрался аппетит.

Малая гостиная, где они обычно завтракали, была пуста. Серебряные подносы блестели на солнце, лучи которого проникали через высокие окна, но жены почему-то не было. Никто не разбивал сваренные вкрутую яйца, не пил горячий шоколад.

Эдмунд гадал: то ли он проснулся слишком рано, то ли Джейн успела позавтракать без него. Эта мысль была ему неприятна, и он позвонил в колокольчик, а когда появился дворецкий, спросил:

– А что, Пай, леди Киркпатрик уже позавтракала?

Сегодня ночью он приложил немало усилий, чтобы утомить ее. От воспоминаний на его губах застыла блаженная улыбка.

Эдмунду потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что в гостиной повисло гробовое молчание. Дворецкий напряженно молчал, устремив взгляд куда-то вдаль. Пай никогда прежде не выглядел таким растерянным, даже при том, что не выражал никаких эмоций, кроме легкого пренебрежения.

– Что-то не так, Пай?

– Леди Киркпатрик нет, милорд, – процедил дворецкий.

– Как это нет? – не понял Эдмунд. – У нее что, какие-то дела в городе?

– Нет, милорд. Она…

Эдмундом овладел страх.

– Исчезла?

Сердце его сковал ужас, дыхание словно остановилось, мысли спутались. Теряясь в догадках, он взмолился лишь об одном – только бы это не было делом рук Тернера. Если негодяй осмелился похитить Джейн, то его ждало страшное возмездие. Глаза Эдмунда уже метали молнии, когда дворецкий положил конец его кровожадным мыслям.

– Нет, не исчезла…

– Тогда что, черт возьми, случилось? – воскликнул Эдмунд, заметив растерянный и горестный взгляд дворецкого.

– Леди Киркпатрик уехала, милорд, сегодня рано утром, вместе с горничной. С ними был дорожный чемодан. Мне дали понять, что возвращаться она не планирует.

– Этим утром?

Дворецкий кашлянул, шаркнул ногой, выдав тем самым свою сильнейшую обеспокоенность.

– Что-то еще, Пай?

– Она сказала «никогда»… Никогда не вернется.

Глаза дворецкого были пустыми, взгляд – потухшим и мрачным.

– Она так полагает? – Губы Эдмунда вытянулись в жесткую линию. – Леди Киркпатрик заблуждается.

Раз она взяла с собой дорожный чемодан, то могла отправиться лишь в одно место в Лондоне. Он сейчас же отправится за ней следом ради ее же безопасности и благополучия.

Его жена упряма до крайности, но и он способен проявить характер.

Когда Хавьер спустился ее встретить в холл, Джейн ожидала увидеть на его лице что угодно: удивление, любопытство, – но только не беспокойство.

– Что случилось, Джейн? Для визита еще рановато, но дворецкий сказал, что у тебя дело, не терпящее отлагательств.

Алекс, наверное, еще спал, когда она явилась к нему в дом, потому что одевался явно в спешке и сейчас поправлял шейный платок и приглаживал волосы. Джейн почувствовала укол вины за то, что разбудила кузена так рано и вызвала его беспокойство.

– Это нормальные люди приходят в положенные для визитов часы. Не думала, что ты считаешь меня таковой, Алекс!

Джейн взяла горничную за руку, придвинувшись поближе, чтобы скрыть свой чемодан: ни к чему раньше времени волновать кузена.

Хавьер приподнял бровь.

– По-прежнему остра на язык, руки-ноги на месте, значит, ничего страшного не произошло. Хотя погоди… О, чемодан. Почему ты приехала с чемоданом? – Сразу помрачнев, он опять поправил шейный платок и спросил: – Что происходит, Джейн?

Ах так? Сразу превратился в графа – заговорил официальным голосом!

Джейн тут же скрестила руки на груди, вздернула подбородок и не менее надменным тоном баронессы ответила:

– Ничего. Хотя, да, я привезла с собой чемодан. Один из твоих лакеев любезно затащил его внутрь.

– Мне плевать, как чемодан оказался здесь! Джейн, объяснись. Что-то случилось с Киркпатриком?

На сей раз голос графа превзошел голос баронессы, и ей пришлось поубавить тон.

– Нет, он в порядке, я полагаю, – пробормотала Джейн. – Послушай, Хавьер: могу я поговорить с Луизой?

Алекс немного помялся и нерешительно спросил:

– Это какая-то женская проблема?

– Да, именно. Мне можно поговорить с ней наедине?

Хавьер кивнул и попросил дворецкого пригласить графиню в утреннюю гостиную.

Джейн немного расслабилась и с облегчением сделала шаг назад, к своему багажу.

– Спасибо тебе, Алекс.

Хавьер явно колебался между обуревавшими его чувствами: строгостью и беспокойством.

– Джейн, подожди. У тебя точно все в порядке?

– Если ты о здоровье – все прекрасно.

Хавьер не сводил с нее взгляда и, разумеется, понял, что она ушла от ответа.

– Надеюсь, ты никого не убила? – попытался он разрядить атмосферу. – Не присвоила чужие деньги, не совершила ничего другого, противозаконного…

– Нет, ничего такого, не волнуйся, – ответила Джейн с твердым взглядом.

– Вот и чудесно.

Джейн отправила горничную на кухню, а сама пошла к лестнице, намереваясь подняться на второй этаж. Уже поставив ногу на ступеньку, она услышала голос Хавьера:

– Послушай, что бы ты там ни говорила… Я только хочу знать, все ли в порядке.

– Все нормально. И у Киркпатрика тоже.

Хавьер покачал головой, но больше ничего не спросил.

Она поднялась в утреннюю гостиную, светлую комнату с солнечными обоями в тонкую полоску, буквально заваленную книгами, и удобно устроилась у камина в кресле с подголовником, вытянув к огню озябшие ноги.

Минувшая ночь ясно дала ей понять, что дальше так продолжаться не может. Она теперь знала точно, что не сумеет довольствоваться в браке дружбой, как это удобно для Эдмунда, и держаться в границах, комфортных для его спокойной жизни. Ее не устраивает роль жены, как и роль баронессы: она не актриса, а ее жизнь не театр.