– Не сердись, Можжевельница, – примирительно мяукнула Фиалка. – Он волнуется, вот и спрашивает. Ты же знаешь, как жестоко Шрам наказывает тех, кто осмеливается охотиться для себя!

– Ничего я не волнуюсь, – смущённо пробормотал Рыжик.

Фиалка сделала вид, будто не услышала.

– Давайте попытаем счастья возле гнёзд Двуногих, – предложила она.

– Там же собаки! – с содроганием охнул Рыжик.

– А мы бегаем быстрее, чем они! – парировала Фиалка.

– Нам вообще не нужно никуда ходить, – зло прошипела Можжевельница. – Мы не должны рисковать жизнью, охотясь под носом у злобных собак, в то время как наш лагерь скоро превратиться в помойку гниющей добычи!

– Вот именно! – сердито буркнул Ворон. – Почему Шрам не даёт нам есть? Каждый день он вручает лучшие куски Щепке и Жуку, а нам оставляет лишь жалкие объедки! Мы голодаем посреди лагеря, заваленного едой!

Грома охватило бешенство.

«Как смеет этот блохастый разбойник издеваться над котами, которых заставляет умирать за себя?»

– Шрам просто негодяй! – прошипела Фиалка, грациозно перепрыгивая через валявшуюся на земле ветку. – После бегства Звёздного Цветка он совсем обезумел от злобы!

- Я рада, что она сбежала, – негромко заметила Можжевельница.

– Интересно, как там её котята? – промурлыкала Фиалка. – Папоротник говорила, их трое. Наверное, сейчас они подросли.

Бродяги стали углубляться в чащу леса, вскоре их голоса растаяли вдали.

Гром выпустил когти. Сердце жарко колотилось в его груди, каждая шерстинка шкуры дрожала от с трудом сдерживаемого гнева.

«Как смеет Шрам так ужасно распоряжаться едой, которую отбирает у нас? Как он может обрекать на голод и нас, и собственных котов?»

– Идём! – прорычал он, выбираясь из-под тисового куста. – Давай поглядим, что делается у них в лагере!

– Зачем? – удивился Молнехвостый, вылезая следом. – Ты ведь уже убедился, что Фиалка жива и здорова!

Гром обернулся к нему.

– Разве ты не слышал? Шрам тренирует своих котов для битвы! Мы должны своими глазами увидеть их приёмы!

Но Молнехвостый не двигался с места, его чёрная шерсть встала дыбом.

– Ты играешь с судьбой, – тихо сказал он. – Нас только что чуть не поймали. Что если Фиалка нас видела?

«Я был бы счастлив, если бы это было так! – подумал про себя Гром. – Знаю, она нас не выдаст! Я хочу видеть её и мечтаю, чтобы она меня заметила…»

– Гром! – недовольный оклик Молнехвостого прервал его сладкие грёзы.

Тот потряс головой, отгоняя мысли о Фиалке.

– Если Шрам настолько увлечён тренировкой своих котов, что не заметил, как целый патруль тайком сбежал из лагеря, то нас он точно не увидит! – фыркнул Гром, выбегая из леса на заболоченную низину.

Молнехвостый с недовольным сопением последовал за ним.

Пригибаясь к земле, рыжий кот короткими перебежками добрался до зарослей болотной травы, окружавших лагерь бродяг. Здесь он отыскал укромное местечко и сел, а Молнехвостый молча устроился рядом.

Затаив дыхание, Гром всмотрелся в просвет между стеблями.

Шрам расхаживал по краю поляны, не сводя цепкого взгляда с Щепки, который кружил перед пёстрой кошкой, глядевшей на него полными ужаса глазами. Морда противницы Щепки была располосована когтями, с носа капала кровь.

Шрам подошёл ближе.

– В следующий раз не будешь ворон считать! – рявкнул он, брезгливо глядя на несчастную кошку. – Теперь ты надолго запомнишь, что бывает с ротозейками, пропускающими удар противника!

Пёстрая кошка быстро закивала, не сводя перепуганных глаз с Щепки. Тот глумливо осклабился:

– Может, мне стоит обращаться с ней помягче? – промурлыкал он, злобно скаля зубы.

– Ни в коем случае! – рявкнул Шрам и ухмыльнулся, увидев в глазах Щепки злорадный блеск. Потом он повернулся к несчастной кошке и с притворным сочувствием покачал головой: – Что поделать, Буковница, наука даётся только с кровью! Ты должна на собственной шкуре убедиться, чем чревато промедление в бою!

Неожиданно из толпы котов выбежала легконогая светленькая кошка.

– Позволь мне занять её место! – попросила она, умоляюще глядя на Шрама.

– На место, Ива! – рявкнул Шрам, угрожающе сузив глаза. – Твоя подружка должна научиться сражаться!

Сердце Грома сжалось от жалости, когда он увидел, как Ива покорно возвращается на край поляны, а дрожащая от страха Буковница обречённо смотрит на Щепку.

Чёрно-белый кот присел, его глаза коварно заблестели. Бедная Буковница прижала уши и крепче впилась когтями в землю.

Шрам брезгливо расхохотался.

– Это всё, на что ты способна?

Буковница распушилась и показала зубы.

– Так-то лучше, – хмыкнул Шрам и вдруг резко взмахнул хвостом.

В тот же миг Щепка неожиданно прыгнул на Буковницу. Та отпрянула в сторону, пытаясь избежать удара сбоку, но Щепка успел задеть когтями кончик её уха. Гром поморщился, увидев, как брызнула кровь.

Щепка поднялся на задние лапы и обрушил передние на жертву, но на этот раз она была готова. Буковница высоко подпрыгнула, поднырнула под живот Щепки и осыпала его бока градом ударов.

В груди Грома бешено сердце забилось. Тренировочный поединок полностью захватил его, он всем своим существом желал победы маленькой Буковнице.

Щепка начал отступать, морщась от каждого удара, но Буковница продолжала наседать, безжалостно полосуя когтями его морду.

Неожиданно она остановилась и в изумлении обернулась. Гром проследил за её взглядом и обмер. Оказалось, что подскочивший Шрам исподтишка наступил ей лапой на хвост, пригвождая к земле. Щепка мгновенно воспрянул духом. В то время, как оторопевшая Буковница непонимающе смотрела на своего вожака, чёрно-белый коте рычанием набросился на неё и опрокинул на землю. Рыча от ярости, он принялся рвать когтями извивающуюся на земле кошку. Ива взвизгнула и рванулась вперёд, но Шрам грозно цыкнул на неё:

– Стоять!

Ива застыла, с ужасом глядя на то, как Щепка вымещает свою злобу на поверженной Буковнице.

Гром весь дрожал от бешенства, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на помощь несчастной кошке. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Шрам решил, что Буковница достаточно наказана.

– Довольно! – коротко бросил он.

Щепка мгновенно отошёл от Буковницы. Несколько мгновений истерзанная кошка неподвижно лежала на земле, не в силах пошевелиться. Потом она медленно поднялась на подгибающихся лапах. Она была вся всклокочена, кровавые проплешины зловеще темнели на месте вырванных клочьев шерсти. Ива бросилась к подруге и помогла ей отойти на край поляны.