Гром вдруг ощутил резкий запах крови. Почувствовав прилив сил, он ударил терьера по уху и стремительно полоснул его когтями по глазам.

На противоположной стороне поляны Жук, Щепка, Шрам и щуплая желтоглазая кошка теснили рыжую собаку в камыши. Не давая врагу передохнуть, они по очереди бросались на неё, нанося быстрые точные удары, и вскоре жестокая ярость, горевшая в собачьих глазах, сменилась выражением жалобного недоумения.

Пёстрый Лягушка промчался мимо Грома, едва не сбив того с лап. Здоровенный чёрный пёс, брызжа слюной, бежал за ним. В тот миг, когда пёс уже готов был наброситься на свою добычу, из камыша выскочил коренастый коричневый кот. Высоко подпрыгнув, он полоснул когтями по носу пса. Тот остановился, захлебнувшись яростным лаем, в котором боль смешивалась с неукротимой злобой. Воспользовавшись замешательством врага, Лягушка поспешно развернулся и встал на задние лапы, а коричневый крепыш продолжал осыпать ударами морду собаки.

На помощь друзьям ринулась раненая Буковница, оставляя пятна крови на мокром песке поляны. Она бесстрашно поднырнула между лапами пса, отскочила и встала рядом с Лягушкой. Коричневый кот присоединился к товарищам, и вместе они начали теснить врага к камышам.

– Гром! Берегись!

Вопль Молнехвостого ударил в уши Грома, чьи-то сильные лапы оттолкнули его в сторону, и он услышал, как острые собачьи клыки щёлкнули в шерстинке от его горла. Гром обернулся. Папоротник загородила его собой, медленно отступая под натиском разъярённого терьера. На мгновение страх парализовал мышцы Грома, но решимость взяла верх над слабостью. Он стиснул зубы и выпустил когти. Шипя от ярости, Гром стал наступать на терьера, метя когтями ему в глаза. Мох, как репей, вцепился псу в спину. И тут над поляной разнёсся оглушительный боевой вопль, от которого у Грома кровь закипела в жилах.

Шрам, Жук, Щепка и полосатая кошка продолжали теснить врага в камыши. Сейчас Шрам был поистине страшен. Его глаза горели огнём неукротимой ненависти, он наседал на собаку, грозно размахивая когтистой лапой. Вот он размахнулся и с такой силой полоснул ту по носу, что кровь алыми каплями брызнула в воздух.

Воя от боли, собака повернулась спиной к врагам и припустила наутёк.

Надежда согрела грудь Грома. Прищурившись, он полоснул терьера по глазам. Папоротник прижалась к его боку, встала на задние лапы и глубоко вонзила когти в щёку врага. Пёс попытался её укусить, но стоило ему открыть пасть, как Папоротник с истошным визгом ещё глубже погрузила когти в его шкуру. Терьер звонко заверещал. Он рухнул на землю, пытаясь сбросить Мха со своей спины, но не тут-то было. Мох держался насмерть.

Терьер пополз назад, в панике шаря глазами по поляне. Сообразив, что помощи ждать неоткуда, пёс с жалобным визгом повернулся и побежал прочь из лагеря. Как только камыши сомкнулись за спиной удирающего врага, Мох спрыгнул с его спины и вернулся на поляну.

«Мы побеждаем!» – подумал Гром, оборачиваясь к смелому коту.

И вдруг замер.

По его спине пробежал ледяной холод, поднимая дыбом шерсть. Храбрый коренастый кот неподвижно лежал на краю поляны. Земля под ним потемнела от крови, глаза храбреца подёрнулись мутной пеленой.

Серый Лягушка, оставшийся один на один с врагом, продолжал отчаянно сражаться. Чёрный пёс рычал и злобно щёлкал слюнявой пастью. Гром видел, что одна лапа Лягушки безжизненно прижата, раненый кот стремительно терял силы. Буковница пыталась ему помочь, но её неловкие удары не достигали цели. Струйки крови стекали по спутанной шерсти истерзанной кошки, в её глазах плескалась боль.

Предвкушая скорую победу, чёрный пёс перешёл в наступление. Вот он по-змеиному вытянул вперёд шею и щёлкнул зубами. Раздался тошнотворный хруст. В глазах у Грома потемнело. Буковница с отчаянным визгом ударила пса по носу, и пёс нехотя разжал челюсти. Лягушка упал на землю и остался лежать без движения.

Чёрный пёс повернулся к Буковнице.

– Лягушка!

Через поляну бежала Ива. Подскочив к сражающимся, она бесстрашно шмыгнула мимо собаки, схватила Лягушку за загривок и поволокла в сторону камышей. Гром и Молнехвостый бросились на помощь Буковнице, но путь им преградила чья-то крепкая фигура.

Это был Шрам.

– Что ты делаешь? – заорал Гром, непонимающе глядя на него. – Отойди, ей нужна помощь!

Он посмотрел на Молнехвостого, заметив, что Жук и Щепка с двух сторон набросились на его друга, пригвоздив к земле.

– Всё понял? – прорычал Шрам, глядя прямо в глаза Грому. – Один шаг – и я тебя прикончу!

Гром остолбенел. Это было похоже на какой-то дурной сон.

– Но… почему? – изумлённо спросил он. – Зачем?

Шрам обернулся и холодно посмотрел на Буковницу.

– Пусть докажет, что не зря ест добычу!

– Ты не посмеешь!

Забыв о страхе, Гром попытался прорваться к обречённой кошке, но Шрам встал на дыбы и вонзил когти ему в плечо. Ослеплённый болью и яростью, Гром пополз на помощь Буковнице, однако Шрам рывком вернул его на место.

Буковница пошатнулась, на миг её взгляд остановился на Шраме. Гром застонал, увидев недоумение, мелькнувшее в широко распахнутых глазах кошки. Потом пёс прыгнул – и рёбра Буковницы захрустели под его клыками. Кошка истошно завизжала, а пёс легко, как пушинку, поднял её в воздух и стал трясти, словно добычу. Визг несчастной разорвал сердце Грома. Он хотел закрыть глаза, чтобы не видеть, как всё закончится, но тут прямо перед собакой вдруг выросла Папоротник. Шипя, как змея, он бросилась псу на плечи и принялась царапать ему глаза.

Пёс пронзительно завыл от боли и выронил из пасти Буковницу. Когда он запрыгал, пытаясь сбросить с себя Папоротника, Гром вырвался из лап Шрама и помчался на помощь чёрной кошке.

Но он опоздал. Враг уже удирал, смаргивая капли крови с глаз. С оглушительным воем пёс выскочил из лагеря и потрусил догонять своих приятелей.

– Буковница?

Папоротник стояла над распростёртой на земле кошкой.

Лягушка тоже подполз к ней, волоча по земле неподвижные задние лапы.

– Она… дышит? – прохрипел он, со страхом глядя на Буковницу.

Гром подбежал ближе, упал на землю, торопливо обнюхал лежащую. Всё было кончено. Даже слабое дыхание не коснулось его носа. Бока Буковницы были неподвижны.

– Она умерла, – прошептал он.

Из груди Папоротника вырвался прерывистый стон.

Молнехвостый рывком поднялся на лапы и в ярости повернулся к Жуку и Щепке.

– Что вы наделали? Ведь мы могли её спасти!

– Зачем? – хмыкнул Шрам, неподвижно стоявший посреди поляны.

Коты, онемев, уставились на него.

Жук первый нарушил молчание. Он лениво встряхнулся и пожал плечами: