из подвернувшихся под руку стульев и со всей дури швырнул в широкое окно, вдребезги его расколошматив. — Как вы могли дать позволить убить Бурзогана у вас на глазах, как⁈ Да их всех надо было прямо там закопать, сначала медленно распилив на десятки кусков каждого! А рыжую тварь — так вообще на сотни! — Лудогор в лютом гневе с силой саданул по лежащей на боку скамейке, которая от мощного удара треснула в месте соприкосновения с ногой наследника трона да с гулким грохотом отлетела в другой конец помещения. Также находившийся в трапезной Валагур, младший брат Кулбаха с Лучезаром, крепкий темноволосый воин лет тридцати пяти на вид, лишь одобрительно хмыкнул на сыплющиеся как снег на голову вопросы, на которые ни у кого из присутствующих не имелось ответа.

Дело происходило в одном из обеденных залов, во второй половине того же дня, когда с утреца резко поплохело князю Святославу. Лудогор, отсутствовавший на переговорах Варграда и Мирграда в силу того, что встречал в это время своего младшего дядю с последней ватагой данов, и только-только вернувшийся с сего, слегка утомительного мероприятия, был занят тем, что планомерно уничтожал в средних размеров столовой всю мебель, которая там находилась. Ибо неуёмная ярость его не знала границ и настойчиво требовала выхода наружу. Новость о кончине любимого брата повергла его в шок, который быстро сменился страшной вспышкой гнева. Кулбах с Лучезаром и Валагуром не мешали Лудогору, терпеливо ожидая, когда приступ бешенства, весьма характерный для наследника престола, сам собой пойдёт на убыль.

— Как так получилось, сынок, не пойму я до сих пор… — наконец, заговорил Кулбах. Лицо его сильно осунулось и посерело, а в гриве цвета вороного крыла виднелись первые седые пряди, появившиеся буквально за последние несколько дней. Похоже, гибель Бурзогана стала для правителя Варграда настоящим ударом. — Зря я так понадеялся на Мельванеса… Подвёл меня старый чародей, ох, подвёл…

— Что же случилось⁈ Как какая-то, никому не известная ворожея умудрилась так намять ему холку? — подал голос Валагур, перевернув валявшийся рядом на боку стол и усевшись на его краешек.

— Как я понял, это она среди простых людей лошадка тёмная, — задумчиво молвил, тяжело вздыхая, Лучезар. — А вот среди магического народа её имя на слуху… Поспрашивал тут малость о Благане этой! Если обобщить россказни да домыслы, то очень сильная ведунья. Не чета Мельванесу, конечно, но и не так уж чтоб здорово и уступает ему…

— А ты раньше не мог сообщить мне об этом⁈ — процедил, скрипнув зубами, Кулбах. — До того как отправиться на енту несчастную встречу, будь она неладна!..

— С удовольствием, брат мой, поведал бы я тебе столь любопытнейшие сведения, коли ты не поленился бы да выложил, что она вообще будет присутствовать на этих переговорах! — вспылил в ответ Лучезар. — Твой соглядатай из Мирграда ведь уведомил тебя об этом, не так ли? Сам обмолвился пред Мельванесом, когда он спросил…

— Не трави душу! — взорвался Кулбах, гневно сверкнув чёрными от горя и ярости очами. — Сам корю себя, незнамо как!.. А этот крысёныш мне ещё ответит!.. «Непонятно, умеет ли она хоть что-то» написал! Баран чванливый, не мог проверить, кого Святослав с собой на слёт возьмёт! Ясно же, что абы кто не затесался бы!..

— А я сейчас не понял… — Валагур удивлённо уставился на Лучезара. — Если, как болтают, эта Благана не чета Мельванесу, то как он умудрился тогда слить ей в очном противостоянии⁈ Ему что, шершень в шаровары залетел в самый ответственный момент?

— Не готов к встрече был, говорит, — угрюмо пробурчал Кулбах, подойдя подышать свежим воздухом к разбитому Лудогором окну. — Не знал, что с ними будет эта ведьма… Явно, между прочим, взяли в противовес нашему тёмному волхву!.. Но как они пронюхали, что Мельванес будет с нами? Ты, что ль, поведал, как на духу, когда они тебе пальчик слегка согнули не в том направлении? — Кулбах развернулся и мрачно посмотрел на Лучезара, сломанный мизинец которого срастался на редкость неудачно.

— Ничего я им такого не рассказывал! — не моргнув глазом, соврал средний брат. — А проведать про это можно было, не особо напрягаясь; только глухой да слепой на многие вёрсты вокруг не знает, что у нас гостит печально знаменитый колдун! Если немного пошевелить мозгами, то любому мало-мальски думающему человечку будет ясно, что ты призвал в Варград нашего чародея отнюдь не для того, чтобы он тебе на потрохах гусиных погадал за судьбу-судьбинушку! Так что додуматься про присутствие Мельванеса подле тебя на встрече той Святослав вполне мог и сам, ибо с чем с чем, а уж с шевелюшками в его светлом котелке всегда полный порядок был…

— И что дальше⁈ — Лудогор свирепо пнул лежащий перед ним на боку стул, отлетевший в другой конец комнаты и развалившийся ещё в воздухе от его могучего удара. — Причитать будем аль действовать⁈ Должно нам отомстить косолапым теперь уже за двух волков из нашего рода! А мы вообще никого у них ещё не прикопали, окромя нескольких простолюдинов бестолковых!..

— Что там с наградой за башку этого буйвола рыжего? — еле слышно просипел на эту тираду сына Кулбах, подойдя к единственному оставшемуся целым в трапезной столику и отхлёбывая из стоящего на нём кувшина с медовухой.

— Всё нормально, старший брат, — степенно молвил Лучезар. — Клич пустили по округе; за триста золотых тьма лиходеев захочет принести тебе на тарелочке его буйную головушку, так что житья ему не будет, это уж точно!.. Никогда и ни за кого не назначали таких деньжищ…

— Житья не будет⁈ — Кулбах гневно сверкнул очами. — Да мне надо, чтобы он сдох, как шакал последний!..

— Он мой! — встрял упрямо Лудогор. — Я его сам на кол посажу, собственноручно!..

Внезапно дверь в трапезную отворилась, и в обеденный зал неторопливо вплыл, а по-другому и не скажешь, Мельванес. Казалось, ноги колдуна лишь слегка касались пола. В одной руке он держал свой посох, что же было в другой, не разобрать; но явно что-то крепко сжимал в кулаке тёмный волхв. Неспешно прошелестев мимо враз замолчавших варгов, надменный волшебник подошёл к столику с медовухой, лениво поднял над ним длань и разжал пальцы. На столешницу плюхнулось нечто слепленное из хлебного мякиша и отдалённо напоминающее перекуроченную фигурку человека. Большой ржавый гвоздь пронзал