Персом меня зови, — ответило это существо, неприятно улыбнувшись. — Вот ваше.

Он протянул мне небольшой мешочек.

— Как ты здесь появился? — спросил я, принимая амброзию.

— Тётушка Бия похлопотала за меня, — усмехнулся Перс. — Небытие окончено, наконец-то, поэтому я могу развернуться во всю ширь своих плеч!

— А чем ты заведовал, ну, до всех этих событий? — поинтересовался я.

— Разрушение, верный, — ещё шире заулыбался Перс. — Мне пора возвращаться в камень, а то сил недостаточно…

— Это какой-то намёк? — спросил я.

— Ага, — подтвердил Перс. — Я вижу, что у тебя есть образ Тесея, отмеченный Бией. Хочешь получить к этому истинную силу разрушения?

— Что для этого нужно? — спросил я. — И в чём подвох?

— Ты мне — я тебе, — пожал плечами Перс. — Мне нужны жертвы, такие, как вот эта симпатичная девица. Необязательно именно она, хотя мне всё равно. Итак?

— Сколько?

— Пятьсот, тысячу, две тысячи, четыре тысячи? — заулыбался Перс. — Сколько ты можешь дать?

— Троих хватит? — усмехнулся я.

— Пятерых, — назвал свою цену Перс. — Ещё я слышал, что есть вырожденные — это мне тоже интересно. Если дашь мне пять сверхсильных или троих вырожденных — приходи сюда и получай печать разрушения на образ Тесея.

— Что это даст мне? — спросил я.

— Ты не пожалеешь, — пообещал Перс. — Печать разрушения ещё никого не разочаровывала.

— Мне нужна конкретика, — покачал я головой.

— Ну, хорошо, — вздохнул он. — Это даст тебе силу разрушать стены, общества, людей…

— Ладно, я всё устрою, — дал я обещание.

— Поторопись, потому что я почти лишён сил, — предупредил меня Перс. — Не хочу возвращаться обратно в небытие.

— А мне что-нибудь можно? — спросила Шув.

— Божественная политика запрещает мне одаривать чем-то сверхсильных, — покачал головой Перс, после чего растворился в обелиске.

— Вот облом… — вздохнула супер, а затем перевела взгляд на мешочек в моей руке. — Дим, дай мне её…

Открываю мешочек и вижу, что там примерно полпригоршни амброзии.

— А чего так мало? — недоуменно спросила Шув.

— Тебе этого хватит, — заверил я её.

Недовольно пробурчав что-то матерное, она накинулась на амброзию и быстро сжевала её, не забыв залезть в мешочек языком, чтобы вылизать всё без остатка.

— Кхм, — кашлянула она и облизала губы. — Нормально… Что будем делать сейчас?

— Ты знаешь, где мы можем найти суперов, которых тебе совсем не жалко? — спросил я.

/25 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Петровский остров, яхт-клуб/

— Но они точно не должны были никуда сваливать! — удивлённо воскликнула Шув. — Маньяк заявил, что теперь это его официальная резиденция, так что добровольно он бы отсюда не свалил!

— Так он и не свалил добровольно, — ответил я на это и указал на пятно крови за барной стойкой. — Похоже, что их взяли в ножи.

Пулевых отверстий, обычно образующихся, когда люди выясняют отношения, тут нет, зато мебель сломана, стёкла разбиты, посуда на полу — тут была рукопашная схватка, после которой кто-то забрал все тела.

— Странно, — покачала головой Шув. — Маньяка в ближнем бою взять почти невозможно. У него реакция, как у кобры и он очень быстр.

— Всегда есть кто-то круче, — ответил я на это. — А Шаман в каких краях водится?

Тот супер, который валил зомби массами, почти как моя бабуля, очень беспокоил меня.

— В царстве вечной охоты, — усмехнулась супер. — Его завалил Барин.

— Просто так? — уточнил я.

— Не просто так, естественно, — произнесла Шув. — Шаман хотел увести часть суперов из города. Его способность позволяла массово убивать зомби и он реально мог пробиться через мёртвое кольцо.

— Мёртвое кольцо? — не понял я.

— Ты что, не знаешь? — усмехнулась Шув. — А, правильно, вы же сычуете на своём острове и ничего не знаете. Короче, основная масса населения города никуда не делась, не рассосалась и не ушла под землю. Миллионы мертвецов из Питера и его пригородов держатся в кольце толщиной минимум в пять километров. Попытаешься выйти из города — будешь вынужден пробиваться через бесконечную толщу мертвецов, которые вообще никогда не кончатся. Они будут прибывать на шум — и ладно бы только простые зомби…

— И Шаман хотел куда-то увести добровольцев? — спросил я. — Зачем?

— В Питере бесперспективно, — ответила Шув. — Все это понимают.

— Что-то мне так не кажется, — покачал я головой.

— Значит, ты тупой, только без обид, — усмехнулась супер. — Еда не бесконечная, через полгода часть консервов уже нельзя будет есть, ещё через полгода половину. Через каких-то два года консервы перестанут быть ответом на продовольственный вопрос. Можно что-то выращивать, но город очень плохо подходит для земледелия.

— Да какие обиды? — не стал я обижаться. — Иногда я сомневаюсь в своих умственных способностях.

— Значит, ты не тупой, — ответила на это Шув. — Тупые не сомневаются. Тогда ты просто малоосведомлённый, а не тупой.

— Ты продолжай объяснять, — попросил я её.

— Жрать в городах будет нечего, — ответила Шув. — Можно холодильники поставить, продлить существование консервов, но промышленные установки требуют очень много электричества, а гарантий, что мы сохраним электричество, нет. Газ поступает на Васильевскую станцию, но сколько это будет длиться?

— Недолго, — согласился я.

— Это значит, что консервы — это ненадолго, городское земледелие не решит проблему с едой, — продолжила Шув. — Одна надежда — на ловлю рыбы. Но и это временное решение, потому что рыболовецкие траулеры нуждаются в топливе, а оно не добывается. И топливо тоже теряет качество со временем. Мы обречены деградировать до уровня… как он там говорил?

— Феодализм? — предположил я.

— Не, какое-то другое слово, — отрицательно мотнула головой супер. — О! Общины! Родо-племенные общины.

— Как я понимаю, ты дошла до этих мыслей не сама, — произнёс я.

— Естественно! Ха-ха! — рассмеялась Шув. — СПбГУ не кончала, вообще-то! Это Шаман всё. Он додумался, всё понял и решил, что надо уходить из Питера, чтобы выжить.

— А Барин? — поинтересовался я. — Чем он объяснял своё желание остаться в городе?

— Коммуной,